– И что плохо моем? Держи тряпку в руках веселее, а не так, что тебя заставляют! – улыбнулась и держала в руках телефон Катя. – Шкаф вытирай от пыли тщательнее, с большим рвением и хотением.

Я хмыкнула.

– Можно подумать, что я мою пол в твоей квартире по собственной инициативе! – с недовольным лицом вытирала шкаф я. – Заставила меня мыть! – бурчала себе под нос я.

– Марина, ты до пола не дошла! – усмехнулась и заметила подруга. – И не бурчим!

– Да за что мне это? И я не бурчу! – бурчала я.

– А ты вспоминай, Марина, вспоминай! Тери и вспоминай от чего проводишь уборку в моей квартире. – склонилась надо мной она. – Освежилась память?¹

– Освежилась! – фыркнула я.

– Вот и молодец! Мой! Уборку ты только начала, а воешь так, будто всю мою четырехкомнатную квартиру до блеска отмыла! – ходила по гостиной с ухмылкой на лице подруга.

– А я что буду мыть всю твою квартиру? – уставилась на Катю я.

– Естественно, Марина! Не половину же!

– Но почему Катя? – продолжа вытирать шкаф я.

– А ты когда свои расследования начинаешь, ты же не на половину их расследуешь и упорно идешь до конца расследования. Вот и здесь до конца мой до блеска мою квартиру! Чтобы все в моей квартире блестело и переливалось!

– Но! – попыталась сказать я.

– Никаких но! – перебила меня Катька. – Моем и не отвлекаемся! У тебя работы много, а у меня времени мало, чтобы тебя проконтролировать! Так что мой мою квартиру в темпе вальса!

– Катька! – посмотрела на подругу я.

– Что, Катька?

Я попыталась поторопить подругу.

– Может, ты меня уже сфотографируешь и отправишь фотографии моей маме? Чего ты телефон просто так вертишь? На телефон сфотографируй меня и я пошла!

– Куда пошла?

– Катя! Как куда? В больницу! Ты что забыла, что меня не выписали! Я бы лучше на кровати полежала и детективчик Татьяны Поляковой почитала. – сказала правду и не хотя перешла к небольшому столику я.

– Марина, вот и следовало читать детективчики в свое удовольствие, а не носится по городу, когда я тебя об этом не просила! Мы же теперь Полякову читаем только, когда попадаем в больницу по собственной тупости! – села на диван она.

– Ничего не по тупости!

– Еще скажи по – умности! – засмеялась Катька.

– Было всего, – закатила глаза я, – всего – то пару раз!

– Конечно, Марина. Всего – то пару раз нам чуть голову не оторвали. Подумаешь трижды полежали бы в морге! Ничего такого! – развела руками подруга.

– Почему трижды?

– Это ты про наезд и отравление вспомнила! А про удушение, что забыла? – с ухмылкой продолжала вертеть телефон она.

– Ничего я не забыла! – подошла к шкафу и провела по нему указательным пальцем Катя. – Шкаф плохо помыла! Перемываем! Глазенками не хлопаем, а идем и перемываем!

– Ничего не плохо! – подлетела к шкафу я. – Все чисто! Как ты просила блестит и переливается!

Она вновь села на диван. Катькины губы показывали, что она едва сдерживает смех.

– Для кого чисто, а для кого грязно! Моем! – села нога на ногу подруга.

– Зачем мыть во второй раз шкаф, когда с первого раза все начисто помыла? – недоуменно развела руками я.

– А зачем ты, Марина, лезешь в частные расследования, в которых ни черта не соображаешь? – покачала правую ногу она. – Мне приходится перед твоими родителями врать, что их любимая доченька не приходит домой, так как моет мою квартиру. Вот и мой! – взглянула на меня она.

– Чего сразу не соображаю? – попыталась сделать обиженное лицо я. – Все соображаю!

– Оно и видно, что соображаешь! Теперь от твоего соображения приходится мыть мою квартиру!

– Ну и ладно!

– Ты еще губки надуй, как Алена! – заулыбалась подруга.

– Мне и так хорошо!

– И чего стоим без дела? – надменно сидела на диване Катя. – Приступаем к работе! Быстрее мой! Мне как тебе некогда вести частные расследования, моя работа ждать не будет, когда ты с медленным темпом отмоешь всю мою квартиру.

– Ты их и так расследуешь! – приметила я.

– Конечно расследую! Потому что это моя работа, а твоя работа печь торты, вот и пеки! – крикнула и стукнула по дивану она.

Я вздрогнула.

– И чего вздрагиваем? Я всего лишь хлопнула по дивану. – улыбнулась Катька.

– Это от неожиданности! – призналась я.

– В следующий раз не я стукну по дивану!

– А почему стукнешь?

– А тебя стукнут по голове! – устрашала она.

– Да ладно тебе! – махнула красной тряпкой я. – Никто меня не стукнет!

– Хотелось бы верить! А теперь мой! Не стоим, на меня не смотрим, а любуемся на шкаф и с улыбкой его моем!

– Он же чистый!

– Мыть я сказала! – стукнула по дивану Катя.

– Мою! Мою! Чего сразу бить диван?

– Лучше я диван прибью, чем тебя прибьют!

– Я поняла! – принялась по новой мыть шкаф.

– Еще куда – нибудь залезешь, то я не знаю, что я с тобой сделаю! – призналась и призадумалась подруга.

– Над чем думаешь?

– Марина, я тебе что сказала?

– Повторно мыть шкаф. – ответила я.

– Вот и мой! Ты слишком много вопросов задаешь!

– Кать, все – таки над чем ты думаешь? Не унималась и повторно вытирала чистый шкаф я.

– Честно?

– Честно!

– Раз честно, то я думаю, что у моей подруги мозг трехгодовалого ребенка, который кто – нибудь когда – нибудь прибьет!

– Никто не прибьет! Я же не зря провожу воспитательные меры! – захихикала я. – Шкаф повторно мою, это мне хорошо удружила.

– А как иначе? – пожала плечами и заулыбалась Катя. – С тобой больше никак! Только воспитательные меры!

– А могла бы моим родителям сказать, что я у тебя просто ночую без всякого мытья полов. – мыла длинный шкаф я.

– Могла бы, но так неинтересно. – хохотнула она. – Мне мыть квартиру некогда, хоть ты помоешь и пройдешь курс перевоспитания.

– Как некогда? – вылупила глаза я. – Сейчас же на диване сидишь!

– Надо же мне когда – то отдыхать! Да и притом ты, Марина, мне двойную работу доставляешь. Я свою работу выполняю и тебя спасаю.

– Я не просила. – пробурчала я.

– Что ты все время бурчишь? Видите ли она ничего не просила! – скатилась по щеке Кати слеза. – Не просит она! Место на кладбище тоже не просит она! Меня без лучшей подруги оставит! Родителей без дочери! А так нечего! Не просила!

Я подлетела к Катьке и подсела к ней.

– Ну, прости меня, Кать, не подумав ляпнула.

– А я подумав по телефону твоим родителям ляпнула, что ты моешь пол у меня! Мой! Встала с дивана и пошла мыть!

– Но Катя! – осеклась я. – Ты, что серьезно хочешь, чтобы я всю твою квартиру мыла?

– Не мне же мыть! – хмыкнула подруга. – У меня теперь есть личная помощница по уборке квартиры. – захохотала Катька.

– Но … – посмотрела на Катю и поджала губы я.

– А теперь моем! Встаем дивана и моем всю квартиру!

– Ну и ладно! Помою! – сдалась я.

– Мой – мой!

Катька направила на меня телефон.

– Ты, что делаешь? – подлетела к шкафу я.

– Как, что? Фотографирую! Если тебя не надо фотографировать, то как хочешь! Продолжай дальше мыть! Через три часа сфотографирую, как ты под моей кроватью ползаешь! – захихикала она. – Чем бы трехгодовалое дитя не радовалось!

– Мне не три года! – топнула ногой я.

– По паспорту нет, а вот по сообразительности … – осеклась она.

– И промолчи! – терла шкаф я. – Кать, ты правда хотела меня с фотографировать?

– Правда! – улыбнулась и сфотографировала меня она. – Но это первый и последний раз, когда твоя воспитательная мера прошла за полчаса. В следующий раз будет больше!

– Сорок пять минут! – посмотрела на наручные часы я.

Мы обе засмеялись.

– Я твою фотографию отправлю Людмиле Владимировне, твоей маме. Еще раз и так легко не отделаешься! – обняла меня Катя.

– Никакого следующего раза! – заверила я. – Я все поняла!

– Я на это надеюсь! – натянула улыбку она. – Убирай тряпку и пошли пить чай.

– Пошли! Только быстро! Мне в больницу к семи стоит успеть! – бросила взгляд на настенные часы я. – Шесть часов уже!