Люди в белых халатах ползали по кафелю, без конечностей, с безумными от шока глазами. Они умирали и звали на помощь, оставляя за собой кровавый шлейф.

Некоторые из акушеров и врачей были не тронуты козлятами. Те, кто остался в живых, сношался друг с другом по всему периметру… Несколько голых медсестёр сидели у регистрационной стойки и занимались оральным сексом. У входа в больницу два санитара мужского пола слились воедино, в сладострастном экстазе. Охранник здания стоял в палате с новорожденными детьми, смотря на их разорванные трупы и мастурбировал. Акушерка Алиса, полностью нагая, склонилась над беременной девушкой, и засовывала один за другим катетеры ей во влагалище…

Какофония из безумных криков боли и звуков удовлетворения заполнили всё здание. Дети Дениса бегали со скоростью света по стенам и полам больницы в поисках новых жертв. Их копытца и щупальца становились всё больше.

Денис подъехал к роддому и выскочил из машины. Он сначала побежал к входу, но затем резко остановился. Он не мог поверить в то, что увидел. Двухэтажное здание разваливалось и одновременно расходилось на две ровные части. Создавалось такое впечатление, что невидимая рука разрезала здание пополам, будто торт ножом. Окна лопались и разлетались в стороны, треск здания роддома и криков людей разносились на всю улицу. Денису показалось странным, что ни один человек не выбежал наружу. Только сейчас мужчина понял, что все они умрут под обломками стёкол и кирпичей… Он подался вперёд, но опять отпрянул назад, потому что в самой середине разрушенного здания, где раньше находились палаты и живые люди, стояла Марина.

Она смотрела на него издалека, становясь всё выше и больше. Вместо рук у неё были сотни щупалец, которые извивались в воздухе и бились смачными ударами о землю. Из её лба, торчали два чёрных рога, которые закручивались на концах. Тело, покрытое серой, белой и чёрной шерстью, тянулось ввысь, будто было сделано из пластилина. У неё не было ног, на замену им пришли искривлённые и длинные копытца. В её паху будто билось огромное сердце, спрятанное в кровавый мешок из кожи. Груди разных размеров, покрыли всю кожу, начиная от шеи, похожую на тонкий ствол цветка, заканчивая пахом.

– Аля, Шаб-Ниггурат! – произнесло существо, продолжая смотреть своими древними глазами на мужа.

После реплики из её безграничного количества сосков потекло молоко. Здание перестало расходиться в разные стороны. Небо покрылось серыми тучами с оттенками красного.

Из обеих частей разрушенного роддома начали выбегать маленькие уродливые твари. Их тела были скрюченными и неправильными. Они взбирались, помогая своими копытцами, по Марине, к её грудям, а затем своими острыми зубами впивались в соски, утоляя голод козьим молоком.

Глаза Дениса стали стеклянными. Он никогда не видел ничего красивее в жизни. Его охватило не знакомое ранее чувство безумного желания и похоти. Он завороженно мелкими шагами приближался к Матери Плодородия, по пути сбрасывая с себя одежду. Член его стал твёрдым и упругим.

Мужчина подошёл вплотную к огромному Чудовищу. Несколько холодных и склизких щупальца схватили его и стали поднимать наверх. Денис видел, как его дети наслаждаются Маминым молоком. Он смотрел на все их изъяны и отклонения, но при этом продолжал их любить.

Семеро козлят продолжали вкушать еду, не обращая внимания на то, что Мать поднимала их отца к себе. Щупальца обвили его голову, руки и ноги…

Одним резким движением, с огромной силой Шаб-Ниггурат разорвала мужчину на части.

Событие 3. Медуза.

Оля вынырнула из моря, осматриваясь по сторонам, и не увидела рядом ни людей, ни очертания берега. Девушку окатила волна непередаваемого страха, из-за понимания того, что она находится одна в открытом море.

Из-за постоянной паники девушка не могла принять решения, в какую сторону ей плыть. Благо морская вода была теплой и не сводила конечности. Оля хотела жить, но помощь звать было бесполезно. В конечном счёте, она поплыла прямо брассом, в надежде на что-то.

Ей казалось, что прошла целая вечность. Девушка плыла, не обращая внимания на усталость. Солёная вода попадала в рот. Каштановые волосы прилипали то ко лбу, то к щекам и Оля, не обращая на них внимания, двигалась дальше. Чёрный купальник сдавливал груди и лобок, вызывая дискомфорт. Кожа на подушечках пальцев стала понемногу скукоживаться, как в детстве, когда долго не выходишь из воды.

В нескольких метрах от Оли появился тёмный предмет, который раскачивался на волнах и нёсся в восточном направлении. Внутри девушки загорелся крохотный маяк надежды. Она резкими взмахами рук и толчками ног под водой, устремилась к предмету.

Это оказался деревянный плот, между скрепленных досок которого, виднелись маленькие верёвки. Оля взобралась на него и стала рассматривать, в надежде найти объяснение тому, в каком положении оказалась. К её сожалению, это были просто доски, имевшие не так много пользы.

Девушка перестала рассматривать плот и направила взор вдаль. Будучи подростком, когда она ездила с родителями на море, то всегда боялась заплывать далеко, хотя всегда отлично плавала. Фобий в детстве было две. Во-первых, ей всегда становилось страшно от мысли – «А что там, дальше, в бесконечном огромном и пустом море?» Во-вторых, когда она заплывала далеко от берега, то несколько раз её ног что-то касалось, в те моменты она, что есть мочи, плыла обратно назад, к берегу, уверенная в том, что это было морское чудовище.

Оля продолжала раскачиваться на досках. Девушка любовалась чистым синим небом с кучевыми облаками и могучей силой безграничной воды. Её тело покрылось мурашками от порывов ветра. Девушка обхватила себя руками, дабы немного согреться. В этот момент она услышала гул. Оля прищурилась и стала прислушиваться. Исходящий из моря звук усиливался. Девушка на коленях подползла к краю плота, наблюдая за волнами. Из-под них исходило розовое свечение. Сначала это был слегка мерцающий сгусток, который постепенно становился больше и ярче.

Оля не двигалась с места, продолжая, как завороженная, смотреть на дно моря. Пылающий розовый свет, казалось, заполнял все глубины морской жизни, распространяясь как вирус. Свечение было сказочным и фантастически красивым. Оно не переливалось. Оно просто было розовым. Гул уже разносился на огромные километры. От него, у девушки из ушей тонкими струйками потекла кровь. Розовое свечение будто пожирало Олю. Безумные звуки глубин становились невыносимыми.

Оля закричала и вскочила в своей кровати. Сердце бешено ухало в груди. Лоб покрылся потом. В глазах были остатки слёз. В кромешной тьме её комнаты ничего не было видно. Девушка рукой нащупала выключатель на прикроватном столике и включила лампу. Только теперь она убедилась, что это был просто сон.

***

Стояло жаркое июльское лето. Центральный пляж был под завязку забит разгорячёнными телами взрослых и детей. Люди разных возрастов, лёжа на платных шезлонгах, скрывались от солнца, попивая сладкую воду, коктейли и пиво, при этом общаясь и громко смеясь. Остальные же, разложив свои полотенца и подстилки на песке, грелись на солнышке в солнцезащитных очках; разгадывали кроссворды и играли в карты; мазали тела друг друга кремами; кто-то копался ногами в песке, смотря вдаль, на палящее солнце; другие же просто спали.

Большинство детей, при сопровождении своих сестёр, братьев и отцов, строили замки из мокрого песка на берегу моря. Подростки не вылезали подолгу из воды, нацепив на себя спасательные оранжевые жилеты; другие плавали на кругах и матрасах. Всех этих людей в данный момент объединяло одно – отдых.

– М-а-а-а-м, ну пожалуйста, ещё немного, совсем чуть-чуть, – простонал Артём, с мольбой в глазах смотря на маму.

– Тёма, ты не вылезал из моря почти два часа! Вообще что ли с дуба рухнул? Посмотри на свои губы, они у тебя синюшные!

– М-а-а-а-м, последний раз. Пожалуйста… – мальчик встал коленями на разгорячённый песок и начал умоляюще трясти руками перед ней.