Денис сидел в самом углу избушки и наблюдал за сеансом. В доме пахло затхлостью. Внутри комнаты стоял полнейший мрак, мужчина видел лишь силуэт своей жены и яркие глаза целительницы, которая сидела лицом к ним.
– Ты взяла всё, что я просила? – шёпотом поинтересовалась Роза.
Марина кивнула и достала из сумки все необходимое – пластмассовую бутылку с молоком, кусок шерсти козы, детскую машинку и маленькую куклу.
Старуха кивнула ей в знак согласия и приступила к процессу. Роза достала плетёную корзинку из лесных веток и поставила на стол. Затем она налила внутрь неё немного молока, добавила несколько волос козы, сверху положила детскую машинку и рядом усадила куклу с выпученными глазами.
Марина молча наблюдала за этим, во рту у неё пересохло. Она немного испугалась и уже пожалела, что ввязалась во всё это, но понимала, что дороги назад нет.
– А теперь, дай мне свою руку.
Девушка протянула свою руку над корзинкой, Роза резко и больно схватила её за запястье и резанула ладонь чёрным старым ножом. Марина вскрикнула, кровь потекла на дно корзинки. Капли попали на всё содержимое.
– На, возьми это, – сказала старуха и протянула девушке кусок ваты.
Девушка сразу же приложила её к свежей ране и продолжила наблюдать за ритуалом.
– Теперь, красавица, повторяй за мной. – впервые за всё время Роза улыбнулась, обнажив свои чёрные гнилые зубы.
Марину передёрнуло. Она смогла только в очередной раз кивнуть.
Старуха закрыла глаза и поднесла свои дряблые руки над корзинкой, при этом чуть ли не завопив:
– Ала Да, Гиш Танурат!
– Ала Да, Гиш Танурат, – со страхом повторила за ней Марина.
– Миз Наттурат, Галадай Узми Тарун, Овола Да Гимер Зипи Алуда!
– Миз Наттурат, Галадай Узми Тарун, Овола Да Гимер Зипи Алуда! – неосознанно закричала девушка.
– Алада, Нигала, Испини, Забул, Тирим, Адран, Килада. О, Дамин! О, Рогид! О, Шад! О, Шаб–Ниггурат! – вопила и смеялась целительница.
– Алада, Нигала, Испини, Забуд, Тирим, Адран, Килада. О, Дамин! О, Рогид! О, Шад! О, Шаб-Ниггурат!
Денис непроизвольно отодвинулся и вжался спиной в стену, по его телу побежали мурашки. Он хотел убежать из дома, но страх охватил мужчину и приковал к стулу.
Роза и Марина выкрикивали безумные слова на непонятном языке ещё долгое время.
***
Девушка продолжала свой нелёгкий путь через дебри леса. Тело её горело в предвкушении плотских утех. С каждым новым шагом она приближалась к цели. Между ног у неё начинало разливаться тепло, соски на упругих покачивающихся грудях встали, удары сердца ускорили темп, во рту появилось обильное слюновыделение. Желание слиться с чем-то невообразимым обволакивало девушку. Она спешила и хотела соития с могучей силой необъяснимого и красивого…
***
Дмитрий Александрович сидел у себя в кабинете, попивая кофе и перебирая всевозможные бумаги пациенток. Он посмотрел на свои часы и удивился, что задержался на работе уже почти на два часа. Никто из врачей не знал, но большую часть времени он сегодня посвятил биографии одной из пациенток. Буквально на днях она родила семерых детей. Дмитрий до сих пор не мог поверить в такое. Да, малыши были не совсем здоровы, но семеро? На самом деле он не хотел признаваться самому себе, по какой причине ищет ответы на даже ещё не сформулированные вопросы. А действовать главврач начал после того, как посетил вчера палату с детьми.
Они были не просто не здоровыми.… От них веяло холодом и смертью. Дмитрий свёл всё к тому, что от недосыпа и перегруженности на работе у него разыгралось воображение, но ощущение так никуда и не улетучилось. Врач не мог забыть того, как прикоснулся к одному из малышей. Это был мальчик с копной чёрных волос и деформированными руками – левое запястье было согнуто под углом в девяносто градусов, таким образом, что его пальчики касались руки; на правой руке имелось шесть пальцев, причём шестой появился между указательным и большим, он был хрупким и коротким.
К нему и прикоснулся Дмитрий. Как только он это сделал, то почувствовал всем своим телом холод. Волосы на затылке встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Он хотел было убрать руку от пальца, но тут в его мозгу начали всплывать ужасные картины…
Сначала он оказался в древнем лесу, где стояла гробовая тишина, где свет от луны пронизывал всё вокруг. Растительность была покрыта кровью. На высоких деревьях виднелись кровавые отпечатки лап неведанных ранее зверей. Впереди, в земле была вырыта глубокая и широкая яма.
Внутри неё мигал оранжево-жёлтый свет. Когда Дмитрий стал приближаться к ней, оттуда стали слышны вопли маленьких детей. Они неистово кричали, зовя маму и папу. Эта какофония плачей и стонов сводила с ума. Врач побежал к яме, споткнувшись о ветку, он упал на влажную траву и чёрно-жёлтые листья. Из-за падения он чуть не провалился внутрь кричащей и неземной клоаки в центре земли. Он ползком добрался до края и заглянул туда.
Огромное количество малышей были прикреплены друг к другу разными частями тела, тем самым создавая один уродливый организм. Мимика их лиц вызвала скорее жалость, нежели страх у мужчины. Из под организма, состоящего из детей, били яркие лучи, и они уходили высоко, пронизывая ночное небо…
Затем Дмитрий оказался в центре широкого поля. Оно было зелёным и пустым, за исключением голого старика и стаи коз, которая бегала вокруг его тела. Это зрелище вызвало у врача ещё больший ужас, чем тогда, в лесу. Старик стоял и держал деревянную палку, напоминающую посох. Дряблая кожа свисала вниз, на месте глаз у него зияли две дыры, седые волосы кусками падали с его головы, тело тряслось, не переставая, напоминая конвульсии. Стая белых коз бегали, будто пытаясь, догнать друг друга. С каждым разом их кружения становились всё быстрее и быстрее. Их шерсть тоже спадала вниз, как при линьке. Животные становились голыми и кружили в бесконечном ритме. Позже они стали издавать беспрерывный звук «Б-е-е-е, б-е-е-е».
Половой член деда встал, а руки потянулись вверх к безоблачному небу, выронив посох. В этот момент с неба посыпались дети. Они падали плашмя на зелёные участки травы, разбрызгивая повсюду кровь. Несколько капель попало на халат Дмитрия. Он опустил свой ошарашенный взгляд на следы, а затем поднял голову вверх. Дети продолжали падать с неба один за другим. Они разбивались всмятку… Дмитрий не мог сдвинуться с места. Он хотел, но не смог закричать. Дождь из малышей продолжался…
Дмитрия перенесло в последнее место. Это было кладбище. В этот раз он смог идти, не смотря не ужасающий страх и полное нежелание видеть ещё что-либо, что было сверх его разума, но ноги сами тащили тело вдоль каменных плит и крестов. Ночное небо было усеяно звёздами. Фотографии маленьких детей и даты прожитой жизни испещряли каменные надгробия. На многих могилах имелись игрушки; плюшевые мишки и зайцы, машинки, куклы, мячики и безграничное количество венков и цветов. Врач не узнавал это кладбище, но он понял, что оно было детским.
Мужчина шёл в белом окровавленном халате и слёзы непроизвольно катились по его щекам. Столько погибших детишек, так и не познавших всех прелестей жизни.… Столько не сбывшихся надежд и желаний.… Некоторые из них не прожили даже и года, но были закопаны в этих холодных землях, а их маленькие трупы съедены червями… Дмитрия в этот раз раздирало чувство беспомощности и безысходности, и желание вернуть этих бедных малышей к жизни сжирало изнутри…
Тут он увидел Её. Нет, скорее сначала он почувствовал. Затем Она возникла ниоткуда, среди мёртвой земли. Самое необъяснимое было то, что при Её появлении у него возникло безумное желание совокупления. Его член напрягся, а мысли в голове стали похотливыми и неправильными.
Он пытался противостоять этому, но ничего не выходило. Он просто хотел Её, хотел многих из тех девушек, кто был в его жизни. Он хотел соития.
Чёрная развивающаяся на ветру субстанция, материализовавшаяся в воздухе, предстала перед мужчиной. Из этого тёмного и отталкивающего облака вышла сама Мать Природа. Изящные и длинные, покрытые густой серой шерстью копытца, плавно переходили к надутому чёрному животу, в котором из пупка свисала ступня младенца и болталась вверх-вниз. Между ног у неё находился мешок, обтянутый мёртвой кожей, внутри него билось что-то продолговатое и круглое, с виду напоминающее сердце. Её огромные человеческие груди свисали вниз. Из сосков вытекала жёлтая субстанция, похожая на гной, её отвратительный и резкий запах разлетался по ночному воздуху. Грудная клетка переходила в шею, а точнее в нечто, похожее на толстый стебель цветка, алого цвета с оттенками ярко-зелёного. На этом стебле находилась голова козы с толстыми и изогнутыми рогами. Глаза этого существа горели ярким светом, напоминающим оттенки кипящей лавы. Морда, покрытая белой и чёрной шерстью, издавала фыркающие звуки, она будто пыталась заговорить.
