Странные они какие-то. Одна в чёрном с блёстками костюме и таком же плаще, в чёрных замшевых сапожках, с двумя короткими саблями. Вторая, почти девчонка. Похоже торталийка. Во всём серебристом и сапожки такие же серебристые. Взгляд у них какой-то, я сказал бы, особенный. Чернявая, как в грудь толкает, колючий взгляд. А у молодой, будто насквозь видит тебя и знает про тебя такое, что ты сам про себя не знаешь. А сабля у молодой, знатная, слабо изогнутая, с длинной серебристой рукоятью и такими же ножнами. Странность их в том, что узнав, что произошло, они кинулись сломя голову к морю. Мы бросились следом, но догнать их, просто было невозможно. Самое интересное мы увидели, когда вывалились к месту схватки.
Два очага полного смятения пиратов. А в центре очагов, два полуразмытых пятна, одно чёрное, другое серебристое. В отблесках горящей деревни, словно два огненных смерча, чёрный и серый. Некоторые из пиратов, ещё недоумевая, смотрели на женщин. С лица некоторых ещё не сползли улыбки, а четверо из них уже лежали на песке, истекая кровью. Плащи, женщины сбросили, как только выскочили из-за камней. Мы бросились помогать им. Из горящей деревушки бежали ещё пятеро пиратов. Но, они не успели к своим, всё было кончено в считанные мгновения. Шестнадцать пиратов полегли под нашими клинками. Причём десять зарубили женщины. В этой второй стычке и полегли Коледа и Горегляд. Пятеро пиратов повернули к шлюпкам, вместе с двумя охранниками столкнули одну из них и стали грести к кораблю. Наши все были ранены, пятеро погибли, если считать с первой стычкой. А бабам хоть бы хны. Мало того, что ни одной царапины, так даже не вспотели! Знатные мечницы! Видимо меривской школы?! Пока мы бегали по рыбацкой деревушке, ища выживших, и помогая раненым, двоим из бойцов стало худо. Они умерли очень быстро. Видимо кто-то из пиратов пользовался отравленным клинком. Оружие пиратов мы привезли, пусть проверят на яды.
Ах да! Забыл совсем! Когда мы подбегали к концу тропинки, то вместе со звоном клинков, из за камней, женский смех прозвучал. Громко так и звонко. Буд-то серебряный колокольчик зазвонил. Меня морозом по коже протянуло, как в лютую стужу.
Корабль, конечно, развернулся, и поймав ветер начал уходить. Но с какой злостью женщины в след кораблю смотрели?!! Ты бы видел! Как океан не замёрз?!
Добрались мы до Глухово только под утро. Раненых сельчан на их же телегах привезли. Благо пираты ещё не успели в лодки погрузить награбленное. Всё так и стояло в телегах на деревенской площади с запряжёнными конями. Скарб сельчан, мы так на площади и сгрузили, сами потом разберутся. Пираты никого не жалели, ни старых ни молодых, ни детей. Всех под нож пустили, как скотину на убой. Но кое-кто все, же выжил. Несколько мужиков в одном из домов сопротивлялись до последнего, оба бывшие вояки, пока дом не подожгли. Так те, детей с бабами к камням бежать принудили, а сами пиратов держали, пока мы не подоспели и рожок не заиграл возле лодок. Пираты кинулись за деревню, а мужики не будь дураки, следом за бабами сиганули. Несколько молодух с ребятнёй, успели в схороны схорониться. Пятеро мужиков и три бабы тяжело ранены были, два мужичка померло по дороге. Остальные живые. А сорок девять сельчан, пираты насмерть забили. Два дня потом глуховцы хоронили соседей.У многих глуховчан ведь родня была в Халово.
Вечером того же дня, когда мы в Глухово обратно пришли, такой переполох поднялся. И стар, и млад на улицу выскочили и в небо уставились. И посмотреть было на что. Два больших дракона кружили над сгоревшей деревней, серебристый и чёрный, хотя и далеко, но видно было отменно, а потом полетели к горизонту, где виделся ещё парус пирата. Как драконы летели над океаном, видели все. Потом быстро стемнело, и что там происходило, никто толком не понял. В темноте, ярко на горизонте огненные сполохи видны были. Тамарис хоть и ярко светит, но вдаль всё равно плохо видно. Только через три дня на побережье выбросило обгорелые останки корабля, да несколько вздутых тел пиратов. В одном из которых Рыско Столев признал одного из охранников пиратских шлюпок. Когда рассмотреть умудрился? И выжил же малец в рубке, одного из пиратов завалил, сам видел. Хотя Рыско говорит, что двоих. А с животом, говорит, часто, когда опасность близко - медвежья болезнь нападает. Может, действительно, малец чутьём наделён?
Катя быстро пробежала глазами по показаниям остальных опрошенных. Большими расхождениями они не отличались. Естественно, трое выживших бойцов немного хвастались в показаниях, а так, всё тоже самое. Но вот женский смех похожий на звон серебряного колокольчика выделили все. У Кати возникло ощущение, что подобный смех, большая редкость, и вспомнила смех Сребры Ярисовны. "Кто его знает, какой у кого смех. Тех мужиков, мороз по коже протянул, а у меня никаких ассоциаций, никакого страха!?". Катя взяла предпоследний листок и прочитала:
Заключение
Дело о гибели старшего городового Степана Коледы и его первого помощника Семёна Горегляда, а так же семи бойцов городской стражи считать закрытым. Люди полегли, выполняя свой гражданский и людской долг - защищая гражданское население. Свой долг выполнили полностью. В связи с чем, считаю правомерным назначить семьям погибших пожизненную пенсию и право обучаться в любом обучающем заведении Средиземья с госсодержанием учащихся, касаемо их детей. Выживших, представить к награде за храбрость и дать денежное вознаграждение в размере годового жалования. Бойца городской стражи Рыско Столева направить для обучения ратному делу и развития его дара предвидения в Средиземский Университет. Внести в думу предложение, об учреждении ратной охраны в крупных селениях, для защиты людей от подобных нападений. Особенно вблизи Грозовой бухты.
Старший городовой Ромул Замейко.
Следующий листок гласил:
Приказ городской думы города Камнедержец, от седьмого меэриссо, восемьдесят второго меэрис, седьмого палевня, со дня основания города.
Об основании "Ордена Коледы". В связи с подвигом ратной группы возглавляемой Степаном Коледой столкнувшейся с противником, заведомо ратно превосходившем группу Степана Коледы. И не побоявшемся вступить с ними в бой, выполняя свой гражданский долг. Орден назначать за бой с превосходящим противником, выполняющим гражданскую повинность бойцам, защищающим гражданское население.
Дума города Камнедержец.
"И шестнадцать подписей". Катя аккуратно сложила листки положа их в папку. Немного посмотрела на старинную печать города Камнедержец и завязала тесёмки папки.
Положив на прежнее место папку с делом, она прошла вдоль полки. На полке с легендами о Любомире, увидела эмблему Горнего королевства - белая башня и сердце на фоне синих гор. Эмблема Любилей и Любильтауна. Катя потянула свиток. Свиток зацепился за какой то предмет и потянул его за собой. Кате на ногу упала небольшая, но очень старая книжка. Чертыхнувшись, она подняла книгу, и скинув туфельку, потёрла саднящую косточку большого пальца. Прихрамывая и держа обувь в руке, она дошла до стола, плюхнувшись в удобное кресло.
