Катя хмыкнула.

  - Понятно! К Лизон вернулся Мехкас и благородный Кан, подчёркиваю БЛАГОРОДНЫЙ, но не такой сильный и богатый как Мехкас, выброшен как старая и ненужная игрушка!?

  Парень закусил губу и сцепил руки в замок. А Катя продолжила.

  - Когда Лизка прилюдно перечисляла мои качества, которые по её мнению должны меня унизить и выставить в невыгодном для меня свете, ты хоть словом обмолвился в мою защиту!?

  Кан совсем сник.

  - А когда я возразила, и они впятером перешли к рукоприкладству!? Ты, хоть что ни-будь сделал? Или ты испугался такого большого и сильного Мехкаса? Или их общего количества? А может, это они тебя прислали выманить меня в лес и отомстить за публичное их избиение. Если честно, я сама не ожидала от себя такого. Я ведь только год без малого занимаюсь единоборствами, и отметелить пятерых, среди которых два здоровых и крепких пацана?! Для меня самой это немалый шок. Я не смогу поехать с вами. Фактически я уже работаю, и мне здесь интересно. А с вами мне придётся скучать. Скучно с вами!!!

  Кан, совсем ссутулился, и боялся смотреть в глаза бывшей своей девчонке. Он и сам прекрасно понимал, что принадлежность к компании заводил их группы, у него весьма призрачная. Пора искать своё призвание в жизни. И всё это, дешёвый понт. А вот потеря Кати, это весьма ощутимо и глупо. Группа потешится и распадётся, так как основана на чистом эгоизме. А с Катей, было что то настоящее и стоящее.

  Оба молча, смотрели друг на друга. И пауза затягивалась. Кан встал, и уже повернувшись к выходу, тихо произнёс.

  - Прости меня, пожалуйста. Я струсил. Но больше всего, я ...

  Он запнулся, и, подумав, добавил.

  - Боюсь потерять тебя.

  После этих слов, он почти выбежал из читалки. А Катя изумлённо смотрела парню в след. Даже когда за ним закрылась дверь, она не сразу отвела взгляд. Конечно, не каждый день тебе признаются в любви.

  Она посмотрела на библиотекаршу. Та прямо смотрела на Катю, рот был прикрыт тонкой брошюрой, но глаза над очками так и лучились улыбкой. Катя насупилась в ответ и демонстративно уткнулась обратно в книжку со странным названием (Драконология). Только тут, она обратила внимание на закладку. Рисунок изменился. Голова чёрного дракона. И если наклонить закладку, то голова укоризненно качается из стороны в сторону. Сверху проявилась руна дракона, но с одиннадцатью хвостиками, в паре с руной кармы.

  Но сознание опять выкинуло очередной фортель. Зрение застлал туман, и постепенно развеиваясь, открыл просторный двор, заставленный чёрными статуями. Она была Катериной Смородиной и она же была Алехом Семиреченским, мальчишкой пятнадцати меэрис от роду. В её сознание ворвался поток эмоций и мыслей мальчишки.

  "Отец сказал брать всё, что увижу ценного!"

  Он посмотрел на второй этаж дома. Куда побежал его отец, и увидел как тот дерётся с соседом по улице в оконном проёме, из за чего то, явно, ценного. И как после отцовского удара Братко Свичев вываливается из окна прямо в воз с сеном. Из рук соседа вываливается шкатулка и летит ему под ноги. Алех подхватывает шкатулку, прижимает её к груди и поворачивается, что бы убежать, но видит перед собой на голову выше него Свитко Свичева, сына Братко. Тот со всего размаха бьёт Алеха в челюсть. У Кати брызнули искры из глаз, и боль была абсолютно реальной, но видение не прерывается. Темнота сменяется тем же двором с чёрными статуями, только всё находится в горизонтальной плоскости. Алех лежит во дворе на разбросанной по двору соломе. Совсем рядом лежит чёрная статуя, лицом похожая на бывшего хозяина. Она присыпана соломой, но взгляд каменных глаз Ларса Кастора, кажется, заглядывает в самую душу, и говорит как тяжело и больно сковывает тело камень. Алех медленно поднялся на ноги. Во дворе уже никого и ничего не было, только статуи, оставшиеся стоять, таращили каменные глаза вверх и закрывались руками от неведомой опасности.

  Алех проходит мимо статуй и заглядывает в каменные лица. Это молодая служанка Касторов, их конюх, держащий под уздцы живого коня, которого почему-то никто не тронул. Уздечка прочно засела в каменной руке конюха. "Странно, огонь дракона, совсем не тронул животных, деревянные строения, даже сено не загорелось и не окаменело, а на людях, даже одежда стала каменной". Жена Кастора, согнулась над средней в роду дочерью, статуя которой лёжа закрывается от той же опасности идущей с неба. Ещё слуги, несколько мужчин и женщин, тоже смотрят в небо, некоторые закрываются руками. Ворота сарая приоткрыты. Алех проскользнул в сарай. На сеновале две каменные статуи, старший сын Кастора Мелех и новая их служанка. Камень навечно соединил их в поцелуе, а блудливая рука Мелеха, так и останется на животе служанки, под юбкой.

  Возле дальней стены возникло шевеление. Алех выхватил нож, который носил на поясе. Нож подарил ему в этом году старший брат. Из-за стога сена вышла девчушка - младшая дочь Касторов. Алех вспомнил, что девочка на два меэрис младше него, но в семье Касторов её недолюбливали. Да и в городе её называли юродивой. То ей птичек жалко, то на казнь вора смотреть противно, ведь он украл, потому, что ему не на что купить хлеба. А ещё имечко ей придумали родители Леокордия - Храброе сердце. Какая Леокордия - размазня.

  В руках девочка держала матерчатую куклу с фарфоровой головой: " Такая стоит целых пятнадцать сребрушек" подумал Алех. Он подошёл к девочке и вырвал из рук игрушку. В его душе разгоралась злость: "Как это так, он пропустил всё ценное благодаря этому поддонку Свитко. Надо хоть что-то принести домой. Тогда отец точно похвалит."

  Выходя из сарая, он оглянулся. Девочка смотрела на статую старшего брата и плакала. Алех отвернулся и вышел во двор. Ножом он отрезал поводья коня в руке конюха и повёл со двора освобождённого от каменного пленения коняку. Туман заслонил мальчишку и коня, и Катя снова оказалась в читалке.

  Видение закончилось. Но память упрямо продолжилась, и Катя вспомнила, как ругал Алеха отец, за упущенную шкатулку, говоря, что лучше бы он остался там во дворе Касторов. Как душила злость за это. И как он жестоко избил на следующий день подлеца Свитко. И девочку, незаметно выскальзывающую по утрам из ворот разорённого подворья Касторов. А ещё она вспомнила страх, вползающий в душу вместе с льющимся с неба пламенем чёрного дракона, размахивающего крыльями над их двором, полную никчемность отцовской и своей жадности и гордости. И пришедшую после темноту.