Плакучие ивы, превращающие водопадом своих гибких ветвей узкие тротуары в прохладные зелёные тоннели. Вишни, яблоки, абрикосы -- множество фруктовых и ягодных деревьев, густо усыпанных, где созревшими, где ещё созревающими плодами, обступали тротуар с обеих сторон, как и аккуратно подстриженный кустарник живых изгородей, и приятно было ощущать доверие в такой доступности плодов.

   Я медленно шёл, рассматривая устроенные в палисадниках искусственные горки, сооруженные из причудливо изломанного мрамора и гранита, со статуэтками ярко раскрашенных смешных гномиков, лукаво выглядывающих из маленьких пещер. Миниатюрные водопады, едва слышно журчащие среди камней, пруды, скорее похожие на лужицы своими разменами, в тёмной воде среди таинственно тусклой зелени водорослей, плавно скользили разноцветные рыбки. Я любовался щегольским изяществом аккуратных домиков, поражающих взгляд причудливой архитектурой своей и изысканной окраской. Совершенно очарованный брёл я, забыв о цели своей прогулки, вдоль лёгкого забора увитого гибкими плетями паутели, невольно любуясь открывающимися маленькими чудесами трудолюбия и вкуса.

   -- Вы не представляете насколько всё это выигрывает вечером, когда начинает смеркать.-- донесшийся сзади спокойный голос не нарушил гармонии моего созерцания. Обернувшись, я увидел парня, стоящего у открытой низенькой калитки. Что-то неуловимо знакомое мелькнуло в его в его взгляде неожиданной растерянностью и непонятной беззащитностью, продолжалось это долю секунду, потом он улыбнулся, скрыв за улыбкой это странное, чем-то уже знакомое мне и этим тревожащее выражение своих глаз.--Здравствуйте, Александр-- протянул я ему руку:-- Я не ошибся?

   Он мягко улыбнулся, пожимая мне руку:-- Да нет, Евгений..?--вопросительно взглянул он,

   -- Вообще-то Денисович,--поторопился я:--

   Но можно для краткости и просто Евгением.

   Он иронично улыбнулся: -- Но живём-то мы не для краткости?

   Я, оценивая его замечание, улыбнулся и пожал в смущении плечами. Он отступил назад, жестом приглашая меня проходить во двор.

   --Это дом моих родственников.-- кивнул он в сторону дома с ярко раскрашенным мезонином в глубине сада. Мы прошли по выложенной битым кирпичом дорожке к небольшой беседке, увитой виноградом и уселись за стоящий там стол.

   -- Николай Тимофеевич сказал, что вы хотели бы выяснить ряд обстоятельств?-- пытливо заглянул он мне в глаза. Я тяжело вздохнул, рассказывать все обстоятельства дела я не имел права, всё это была служебная тайна, поэтому пришлось на ходу импровизировать нечто правдоподобное о прогулке в лесу с друзьями и о событиях при этом происшедших. Я вдруг понял, что сам не знаю, зачем я вообще решился на эту встречу, что я хотел от неё получить

   После моего рассказа запала тягостная пауза, Александр молчал с непонятным удивлением разглядывая свои переплетённые пальцы.

   --Вы не жалеете о том что произошло с вами? Не сожалеете, что не послушали? Этого... Лешего, что ли..?-- хмуро взглянул он на меня, Я только пожал плечами, вопрос его меня совершенно потряс, не этим, на мой взгляд, должен был заинтересоваться человек, услыхав такое... Он, мгновенно почувствовав моё недоумение:

   -- Конечно, запутано здорово...-- отвёл он глаза в сторону, и сразу же испытывающее взглянул на меня:-- Даже завидую вам...

   Я только поморщился. Всё не так было в его словах, и он сам чувствовал это, но, казалось, не знал, а как же должно быть. Помолчав, он продолжил, стараясь придать своему голосу решительность:

   --В прочем важно другое. Необходимо понять -- что значить помочь вам? Каким образом определиться с происшедшим, вернуть вам доверие к нерушимости существующего мира? -- вопросительно взглянул он мне в глаза -- Я правильно вас понял?

   Я только пожал плечами, разговор становился бессмысленным, что-то ускользнуло, и мне продолжение разговора становилось безразличным.

   Он всё так же пристально смотрел на меня, и взгляд его... Я не могу этого объяснить, но что-то не так было в его взгляде, в его вопросах, во всём этом разговоре, в этой встрече... И взгляд его, и досада в нём, говорили и о его неудовлётворённости, создавалось представление, что знает он гораздо больше, но поему-то сказать толи не хочет, толи не может. Он поднялся, досадливо поморщившись:-- Знаете что, давайте я вам позвоню через пару дней...--со странным выражением глаз говорил он это:-- Я думаю в ближайшие пару дней этот вопрос решится... Сумбурное впечатление оставила у мне эта встреча, неестественность сквозила в каждом его поступке, в каждом его слове... И я не мог бы сказать, да в чём же эта неестественность? Было бы это раньше, не задумываясь, сказал я, что встреча не удалась, и ни о какой помощи не может быть и речи... Но сейчас? Я совершенно не понимал, что же произошло, но у меня появилась твёрдая уверенность,-- не позвонит он мене-- это точно! Но что-то обязательно произойдет, что-то такое... У меня от самой только мысли о том, что должно произойти, холодная волна озноба прокатилась от затылка до самых пят.

   -----------------------""-----------------------------

   Уже подходя к дому, я понял-- мои надежды оправдываются даже раньше чем я ожидал. у подъезда стояла служебная машина, а вокруг её нетерпеливо топтался Володька Никаноров, торопливо затягиваясь сигаретой, увидев меня, он тут же отбросил её, бросился на встречу и, пожимая руку, ошарашил меня:

   - Где тебя носит, в шестнадцати километрах от Райцентра найдена летающая тарелка.

   Слова его дёрнули меня электрическим током. Вновь начиналось нечто невероятное, непостижимое, чужое и чуждое разуму...

   И сейчас, сидя в мчащейся на полной скорости к аэропорту машине, я почти не прислушивался в прерывающийся от детского восторга голос Володьки, в его рассказ о странной находке... Я был в плену странных предчувствий, захвативших всего меня полностью. Странное ощущение возврата к привычной жизни, не в смысле служебной деятельности в Агентстве, нет -- возвращение в мир леших и летающих тарелок, возвращение в тот зыбкий и противный здравому смыслу мир. И в тоже время странная связь всего этого с недавним разговором, с Александром. Я уже не сомневался, не будет больше у нас с ним ни какой больше встречи, ни денька через два, ни когда, в чём я был полностью уверен -- так это в том, что летающая тарелка в лесу у Райцентра его рук дело!