Геннадий задумался, закусив губу: -- Но ведь это типично научный подход. Моделирование непостижимого с помощью давно понятного. И Вселенная, по науке это взаимодействие между различными шариками, размеры которых огромны. И молекулы и атомы, это тоже взаимодействие шариков...
-- Получается, что есть нечто, что, воспринимается человеком как само собой понятое. Во что он верит безоговорочно, узкая полоска на линейке мира -- от доли миллиметра, которую он ещё способен разглядеть, до нескольких десятков километров, которые он способен охватить своим взглядом. Этот мир ему понятен и доступен его восприятию. И в этот диапазон он пытается втиснуть две бесконечности, одну бесконечно малую --атомы и элементарные частицы, а другую бесконечно большую -- Вселенную! -- Саша замолчал, осмысливая сказанное.
Геннадий озабоченно покрутил головой:-- Значить всё упирается в понимание?
Саша только пожал плечами: -- ты чувствуешь, насколько здесь всё утрачивает смысл? Всё, вплоть до простейших эмоций -- боли, радости, отчаяния... Все они -- это массив информации, обращение чьё-то на непонятном языке, чья-то жалоба или просьба. А мы её игнорируем.
Но Геннадия оставался прагматиком, его интересовала практическая сторона разработанной гипотезы: -- Значить, сейчас мы можем "нырнуть" прямо вовнутрь этих зловредных серебренных нитей? -- в голосе его послышалось ни чем не прикрытое злорадство:-- Ты его увидал в виде этих нитей, а в каком виде ты предстал перед ним?
-- А это как раз то, о чём мы только что говорили.-- усмехнулся Саша:-- Я моделировал с помощью своих образов, а он пользовался своими.
-- Теперь моя очередь идти первым. -- поднялся Геннадий.
-- Думаю надо идти вдвоём, только на расстоянии друг от друга.-- предложил Саша: -- Сейчас нужно страховаться при втором переходе.
Быстро подготовив площадку, подтащили ещё одну колоду. Геннадий быстро подвесил зёрнышко. Вскоре оно засияло, излучая тёплые волны золотого света. Сначала, окутавшись мраком, нырнул Геннадий за ним Саша. Предстояло двойное погружение, из реальности в картину квантов времени, в которой появились странные эти серебреные нити, чуть не утянувшие Сашу во мрак свёртки. А потом погружение в мир самих этих нитей -- в её саму, что бы разобраться в её природе в закономерностях её действий.
То, что встретили они там уже не возможно описать привычными образами, настолько это было уже совершенно иным, как невозможно описать слепому от рождения человеку впечатления от красного цвета.
"Вынырнув" братья долго молчали, осмысливая прочувствованное -- назвать это увиденным было бы совершенно не верно, настолько оно ни на что не похоже, настолько мало значить в нём отдельное, взятое без взаимосвязи с остальным.
Наверное, так же трудно было бы плоскатику, жителю плоского мира, увидевшему мельком тень человека, понять сущность человеческого организма по этой плоской тени...
-- Да...-- протянул Геннадий, глядя куда-то в сторону и зябко потирая руки:-- Дождались...
Саша хмуро грыз ноготь:-- Получается что всё, что вокруг нас, да и мы сами, препятствует нам. Пытается вышвырнуть в момент проникновения.
-- Ты сам видишь.-- развёл руками Гена: --Оно как будто само себя держит. И ты смотрел, что происходит при входе, -- как бы ни пытались мы входить, всё время нарушается равновесие, и связи обрушиваются, а, падая, они закручиваются в свёртки и даже кое-что похуже... Тебе прошлый раз здорово повезло, что медленно погружался, а если бы и те штукенции зацепил...-- Гена выразительно покрутил пальцами:-- Ну те, что вот так вот, урчали, что ли?-- поморщился он недоуменно, пытаясь вспомнить то нечто, что уже было передать ни каким зрительным образом, что было их составляющей, элементарными частицами зрительных образов, если использовать аналогию с составом материи.
--А ведь в той "картинке", по которой вы ныряли прошлый раз, этих штук было не видно совершенно.
А Сашу мучила головная боль, и что случилось, то случилось, думал он, ведь дело-то в ином...
-- Получается, что, погружаясь в одну "картинку", хорошо нами наблюдаемую, мы осуществляем непонятное внедрение во множество нами невидимых миров, чьи "картинки" мы не видим, но возбуждаем там непонятное противодействие.
Генка махнул кулаком:--И мне кажется, дело обстоит ещё проще. Противодействия-то и нет! А просто мы ведём себя, как дети, пытающиеся осветить темный и страшный, по их мнению, чулан, тем, что поджигают весь дом!-- с сожалением он смотрел на Сашу.
--Не удивительно, что пострадают они пи этом от собственной глупости и недальновидности, а не в результате происков мифического злодея из тёмного чулана.
Сложилась страшная ситуация, говоря словами Геннадия, пожар в чулане, возникший по глупости разгорался не на шутку, погасить его пока возможности не было. По неведению они вызвали его, а теперь образовалось нечто наподобие входа в мир призрачных связей, в который до сих пор имели возможность попасть только братья, теперь при определённых условиях мог попасть практически любой человек, а ему это грозило крупными неприятностями.
-- Погасить мы его скоро не сможем...-- задумался Геннадий покусывая стебелёк травинки, он уже ввёл пожар в принятую нами терминологию.
-- И локализовать тоже пока не можем...--Геннадий повернулся к Саше:-- Насколько я понимаю тут дело в воображении. Саша пожал плечами:-- Сейчас туда может попасть любой человек, если он засечет неестественность. Его воображение сразу же получит массу подтверждений тому, и если не контролировать то начнётся погружение в мир вероятностей.-- Саша уныло взглянул на Геннадия: --Ты сам представляешь, мир вероятностей представится такому случайному посетителю самым неожиданным образом...
-- Да...-- протянул Геннадий, отворачиваясь:-- Сам он оттуда не выйдет ни за что... Единственная радость зона не велика, да и воображение не у каждого развито.
-- А ты чувствуешь,-- какой хомут мы на свои шеи повесили? -- пытливо смотрел Саша на Генку:-- А что мы можем? Торчать здесь проводниками? И вытягивать провалившихся на свет божий?
