Я осторожно прикоснулся губами к её губам. Черт, что с ней происходит? Как не поцелую, так она и млеет, приходится обнимать, что бы не упала.

  Если попробовать объективно оценить - ну, дивица, как дивица. Я, сверху, посмотрел на её кудряшки, и как она прижалась ко мне. Чёрные мелкие кудряшки, беретик... Я бы вряд ли обратил на её внимание, довольно высокая, мне почти до подбородка, правда, на каблуках. Лицо, ни чего потрясающего, слишком правильное, чтобы привлекать внимание, вот только носик: тоненький и ровненький, идеальный. И причёска, брюнетка вся в мелких кудряшках, торчащих нимбом во все стороны. Глазу особенно не за что зацепиться.

  Дивица, как дивица, со всеми положенными атрибутами. Она как-то не навязчиво навязывалась. Навязчивость обычно вызывает противодействие, а с ней? Может потому, что ещё и суток не знакомы? И потом, около неё со мной что-то происходит, видно, её обжималочки-зажималочки утром в метро подействовали гораздо сильнее, чем обычно. Сильнее, чем те ощущения, которые я испытывал с другими, многими шустрыми дивицами. Неужели подошло время прощаться с весёлой холостятской жизнью.

  - Катерина. - постарался, как можно строже. Она уже взяла себя в руки и засмеялась. Не плохо, умеет, - оценил я её колокольчики.

  - Я уже девятнадцать лет Катерина. - заявила насмешливо: - Пошли в кафе, а то замёрзла.

  Я вспомнил песню, уж запамятовал чью, но суть:

  - "И вот, скрипя зубами, несу между рядами, стаканчик газированной воды...".

  Но отказываться не стал, и мне кофе не помешает, с утра ничего не ел, может, перехвачу чего и посущественней.

   После кофе и рюмочки коньяка, не смог себе отказать в такой мелочи, как и пары пирожных для неё и угостил коктейлем на её выбор, чё там было, в тех коктейлях... В кафе подошла её подруга. Мы мило поболтали с ней, а потом я взглянул на Катерину и понял пора сваливать, в противном случае дело может кончиться скандалом, а то и дракой.

  Не запомнил, как и оказались в метро. В вагоне метро, к явному её сожалению, толпы не было, вагон был полупустой, Я подумал, что, пожалуй, тоже не отказался бы и сейчас от утренних обжималок-прижималок, поймав у неё во взгляде явное разочарование отсутствием толчеи. Она повернулась ко мне, заглянув в лицо:

  - Хорошо было утром? - пытливо всматривалась в глаза. Я понял, что тут, слова типа: удовлетворительно, или даже хорошо, не проканает:

  - Не то слово.

  - Повторим? - засветилась лукаво. Я оглядел вагон:

  - Не поймут-с.

  - А наплевать.

  - Катерина... - протянул угрожающе, но она, обхватив моё лицо, уже присосалась. Я приобнял её, чтобы не подумала, что сопротивляюсь, а потом легонечко отвёл. Глянул в глаза, она опять пребывала в каких-то загадочных глубинах. Как это у неё получалось?

  - Катерина, нам выходить. - попытался строгостью вывести её из этого загадочного состоянии.

  Она вздрогнула, с какой-то непонятной растерянностью посмотрела мне в глаза.

   Ох, уж эта Катька, доведёт до греха, думал, сопровождая её на платформу. Что-то в ней ненормальное, шальное. Я её только сутки знаю, а она уже такое вытворяет, причём, я ведь и повода особого не давал.

  Глянул на неё, уцепившись за мою руку, но она шла уже в глубокой печали.

  - Ты что это, Катя? - наклонился к ней, она отклонилась, отвернула голову:

  - Ни чего.

   Явно прозвучали слёзы. Ну вот, ещё не хватало. Начались сюси-пуси в стиле женских любовных романов? Такие резкие перемены настроения...

  В вагоне электрички сидели друг, напротив друга, я с интересом наблюдал за ней. А она вся в какой-то беспричинной печали, смотрела в темноту окна и водила пальцем по оконному стеклу.

  - Катерина. - протянул я, делая попытку вывести её из этого настроения. Она закусила нижнюю губу и глянула, исподлобья, мне в глаза. Решила поиграть в гляделки? Я ели сдерживал смех, она в ответ тихонько хихикнула и пересела ко мне.

  - Здравствуйте девушка. - начал я прикалываться: - Чего загрустили. Давайте познакомимся, и я вас начну развлекать, начнём с обжималок-зажималок.

  Она обхватила мою руку и подхватила:

  - Не приставайте к порядочной девушке, она развлекается обжималками- зажималками, только со своим парнем. - подыгрывала, но во взгляде не было никакого веселья.

  - Дык, парень ваш не стена и подвинуться может.

  - Нет! Не подвинется. - и взглянула на меня со страхом и надеждой. Я обнял её:

  - Экий он у вас несговорчивый, не бойся, любит очень. - завёл я привычный трёп. Но не тут-то было.

  - Любит? - заглянула мне в глаза, и опять я не мог разгадать, что скрывается у неё в глазах.

  - А куда денется? - с ума сойти, за сутки знакомства, а я уже признался в любви. Правда, для меня это особого труда не составляло. Я на курсе уже почти всем дивицам, признавался, шутя, конечно, и всё сожалел, что забыл дома паспорт, а то бы сразу и расписались. Так что, кому только не признавался, но, почему-то, в данном, конкретном случае, уже была не совсем шутка.

  - Поцелуй меня - попросила, так жалобно. Ну, нам это не трудно, я очень легко прикоснулся к её губам, своими. Но она обхватила меня за шею и крепко таки прижалась:

  - Катька, нам скоро выходить! - строго приказал.

  - Не выйду и тебя, не выпущу, мне и здесь хорошо! - заявила категорично. С ней явно происходило что-то непонятное. Что задумала?