Просмотрела текст и прикрыла глаза, затем взглянула вверх и отчаянно заморгала. Иначе чем чудом то, что попавшая в этот переплет Иния до сих пор не пострадала, назвать было нельзя. Похоже, что брюнетка и не подозревала о том, что происходило вокруг нее. Как и сама Ассина. Модель сильно цапнула себя за губу, чтобы удержаться от истерики. Теплый палец, погладивший прикушенное кровоточившее место, оказался полной неожиданностью. Девушка подняла на хозяина кабинета потускневшие глаза, в которых выло и билось из последних сил сдерживаемое отчаяние. Напряжение было таким, что в первый момент Ассине захотелось сбросить с себя теплые руки, отодвинуться подальше. Слишком больно, слишком тяжело. Организм отказывался принимать утешение, оно могло окончательно сломать…. Но попытка вырваться так и осталась только в мыслях. Мужские руки осторожно, но крепко обнимали. Макушку щекотало легкое дыхание.
– Может быть, ты не будешь повторять ошибку героинь мелодрам и тщательно посмотришь и все остальные документы? Сейчас перед тобой даже не надводная часть айсберга, а так, дальний отблеск льда на солнце, -необидная насмешка в голосе шатена заставила встряхнуться. Пальцы сжали приятно горячую чашку, а рядом замаячил небольшой аппетитный бутерброд. По коленям слегка похлопали увесистым файлом. Ассина поглядела на отхлебнувшего чай, с любопытством разглядывавшего толстый ломоть ветчины Астора, который, казалось, к этому самому куску и обращался, тряхнула головой, потянула за заколку и развернула пучок, позволяя волосам упасть свободной волной. Потерла занывшую кожу и слабо улыбнулась. И правда, что-то она с ума сходит, а это не в ее стиле. Шатен одобрительно кивнул своему бутербродищу: - Правильно, так держать. Ты про еду тоже не забывай. Одно другому не мешает….
Тихо шуршала бумага. Время от времени мужчина склонялся ближе и спокойно объяснял те или иные вызывавшие вопросы или сомнения моменты. Наконец, последний лист был перевернут и вложен в папку. Ассина вздохнула и выпрямилась, потерла замлевшую шею. И расслаблено откинулась на спинку дивана: - После слов Кортаса я предполагала, что все намного хуже. Но ошибалась…, - девушка задумчиво рассматривала стоявшую за белоснежным кожаным креслом высокую зеленую пальму.
- Я тебе говорил, что безобидных людей в нашей четверке не водится, - Астор поднялся, подошел к столу, налил в два высоких стакана воды и вернулся на диван, - даже без моей поддержки или Кортаса, как ты видишь, и Сатор, и Жан вполне могут справить с большинством неприятностей. А уж коллективом нам доступно намного больше. И… теперь ты понимаешь, - шатен кивнул в сторону документов, - что у нас весьма обширный опыт в решении проблем.
Модель сделала глоток и прикрыла глаза. Она чувствовала, как ее начинает отпускать, как выравнивается сдерживаемое со времени аукциона дыхание. «Как знать, может быть, из этого хоть что-то и выйдет», - девушка помотала головой, чтобы не давать волю излишней надежде: - Я очень рада, что Иния находится под защитой. И не только она, но и ее близкие. Вы все заботитесь о ней, а она об этом даже и не подозревает…, - Ассина замолчала, а потом подозрительно уставилась на немедленно подобравшегося мужчину, получила в ответ кристальный честный взгляд, в глубине которого таилась ехидная улыбка.
Понятно. Очевидно, и сама она находилась под таким же мощным и толстым колпаком. Девушка покрутила стакан, размышляя, как все изменилось. Раньше возмущению бы не было предела, но за последние несколько лет она хорошо поняла разницу между настоящим подавлением воли и дружеской заботой. Слишком жестокий и наглядный урок врезался в память. Его вряд ли получится забыть, хотя очень хотелось…. Ассина покачала ногой и потянулась за прозрачным файлом, молча переданным ей шатеном.
Попытки похищений, иногда удачные, но не фатальные рейдерские захваты, последствия которых приходилось разгребать от нескольких недель до нескольких месяцев, вооруженные стычки и наемники – убийцы, подкупленные и подосланные «возлюбленные», журналистская травля и многое другое. Список был обширным. Девушка в шоке подняла глаза на Астора. Сейчас перед ней лежала часть реальной истории клана, те сложности, с которыми ему приходилось сталкиваться, а также варианты и пути их предотвращения или решения. Модель невольно задержала кончик пальца на фразе «выдать денежную компенсацию и отправить подальше без возможности возвращения».
Ассина сжала губы и нахмурилась. У нее в руках была очень ценная информация, которую ей передала самолично глава клана. И что с этим делать? Они ведь не забыли, что она даже простой клятвой или обещанием не связана? Или предполагается, что потом ее можно будет шантажировать тем, что она знала и никому ничего не рассказала? Блондинка сама себя устыдилась и подумала, что все-таки иногда ее цвет волос соответствует содержанию ее мыслей. Пока она тут сидит и накручивает себя, люди этого самого клана постоянно и ненавязчиво заботятся о ней. А ведь она даже и не подозревала, что находится в центре циклона, где ей обеспечивают ясное голубое небо над головой.
- Вот только не надо загружать эту слишком умную голову лишними размышлениями, – шатен аккуратно постучал согнутым пальцем по прикрывавшим лоб золотистым прядкам и внимательно посмотрел на вздрогнувшую и вернувшуюся из своих размышлений Ассину, - Поверь мне, то, что находится в твоих руках, не способно даже в случае обнародования, навредить клану. Ничего сверхъестественного или сверхсекретного тебе не показали. Никаких обязательств, - мягкая улыбка осветила и смягчила строгие черты лица, а в глазах говорившего заплясали чертики. Модель прикусила губу, пытаясь сообразить, как этот человек опять смог угадать ее мысли, ничего разумного, естественно, в голову не пришло, зато вдруг очень захотелось дернуть смеющегося мужчину за длинный хвост.
Отказывать себе Ассина не стала и схватив тонкую прядку, пару раз потянула ее вниз, но тут же сама напряглась от подобной проявленной фамильярности и перехода очередной демаркационной линии и быстро опустила руку. К ее облегчению, Астор не стал заострять внимание на произошедшем, ограничившись лишь шутливым ойканьем и «осуждающим» покачиванием головы. Девушка снова оглядела папки с документами. Госпожа Саэ была права. Ей и правда нужно было ознакомиться со всеми документами. И Ассина, подозревала, что мать Астора, выдавая ей информацию, реализовывала и свои далеко идущие планы, точнее, устроила проверку на вшивость нравившейся сыну девушке. Ей явно предлагали подумать над тем, в каком мире, пусть он и выходит постепенно из тени, но процесс то не быстрый, предстоит жить той, кто свяжет свою судьбу с наследником клана. Ведь придется принять не только настоящее и будущее, но и зачастую неприглядное прошлое. Модель вытянула ноги, замерла, затем подобралась обратно, наклонилась, стянула позвякивавшие цепочками и прочими украшениями босоножки и снова распрямила ноги, с наслаждением пошевелила пальцами. Потянулась за чайником, под которым горела небольшая свеча, позволяя не беспокоиться о том, что напиток может остынуть. Кровожадно взглянула на лукаво подмигивавшее клубничкой пирожное. Не удержалась и торопливо отделила вилкой кусочек, засунула в рот и прижмурилась. Делавший вид, что ничего не заметил, Астор кашлянул, маскируя смех, убрал документы в сейф и вернулся к гостье.
Ассина медленно рассасывала клубничку, перекатывала ее на языке, лениво обмусоливая мысль о том, как же полученный опыт меняет мировоззрение. Вспоминалась история про живших в центре леса людей, думавших, что их лес и есть весь мир. Тогда, после прочтения, девушке подумалось, что она, возможно, тоже живет в центре своего леса. Она ужаснулась и… отбросила эту неприятную идею за ненадобностью, а через пару лет по ее «лесу» прошлись напалмом, оставляя за собой только безграничную песчаную пустыню. Впрочем, Ассина подозревала, что и за этими дюнами можно было найти что-то еще…. Модель тряхнула головой. К чему она вообще развела эту философию? Пустыни, леса. Какая разница. Хорошее, плохое, правильно, неправильно. Все относительно. То, что обративший на нее внимание мужчина уже по существу является одним из лидеров когда-то преступного и все еще использующего не самые законные методы синдиката, Ассину практически не трогало.
