— Он почувствует запах.

— Фу! Неужели он думает, что мы не примем душ?

— Я не говорю о сперме, поте и вагинальных выделениях, — сказал он с излишней откровенностью, и я почувствовала жар на своей коже. — Он почувствует изменения в твоём теле, в твоей коже, в твоих венах. Он узнает.

— У меня уже был секс раньше, и поверь мне, не было никаких изменений, которые я не могла бы смыть.

— Это часть твоего проклятия. Сводить мужчин с ума от желания и не чувствовать удовольствия.

— Отлично, — пробормотала я. — А я-то всё это время думала, что фригидная.

Он пристально посмотрел на меня, но я не смогла прочитать выражение его глаз. Голубые глаза в чёрно-белой вселенной. Я начинала дорожить этим маленьким кусочком цвета, в тоже время понимая, что не должна... не должна ничего ценить в нём.

Но самое смешное, что я ценила. С того самого момента, как я проснулась в грязном номере австралийского отеля и посмотрела в его мрачные глаза. Я не знала, было ли это дежавю, или шок, или самый быстрый случай стокгольмского синдрома в истории. Всё, что я знала, это то, что я посмотрела в его глаза и увидела... я хотела сказать увидела родственную душу, но это было нелепо. Но я видела узы, связь, которая существовала независимо от того, что он пытался сделать со мной. И частью этих уз было совершенно неожиданное желание.

— И что же ты предлагаешь нам делать?

Если ему не нравятся мои идеи, он может придумать что-нибудь своё.

— Он даст нам неделю, если решит, что мы выполняем его приказы. Если поверит, что ты разрушительно на меня влияешь. Если он узнает, что мы отказались, он незамедлительно заберёт тебя и победит.

— Как и ты, за то, что отказался играть в его игру.

— Но ты не победишь. Ты будешь мертва.

Это не должно было стать сюрпризом. Я всегда знала, что это ждёт меня в конце.

— А почему тебя это волнует? — спросила я.

"Какой глупый, плаксивый вопрос", — подумала я, жалея, что не могу забрать его. Азазель пытался убить меня, он много раз говорил мне, что считает меня чудовищем, которое должно быть уничтожено. Я была всецело расходным материалом.

Разумеется, он ничего не ответил. Вряд ли, Азазель способен на вежливую, успокаивающую ложь.

— Решение за тобой, — сказал он.

Я вырвалась из размышлений о своей неминуемой смерти.

— Что ты имеешь в виду?

— Завтра Белох пришлёт сюда кого-нибудь, и если он не застанет нас вместе в постели, то заберёт тебя.

Я откинулась на спинку дивана, глядя в его прекрасное лицо. Верная, мучительная смерть или принуждение к сексу с мужчиной, который привлекал меня больше, чем кто-либо когда-либо? Ой, ущипните меня.

— Я выберу секс.

Выглядел он не особенно счастливым из-за моей благородной жертвы. На самом деле, он выглядел встревоженным, и я решила взять свои слова обратно.

— Тебе не нравится эта идея? Ты всегда можешь просто лечь на спину и думать об Англии.

— С какой стати мне это делать? — его голос был ровным и невозмутимым.

Я раздражённо пожала плечами.

— Это поговорка. Матери в Викторианской Англии говорили своим дочерям, что секс — это ужасно, но это их долг, и они должны лежать и думать об Англии.

— Это не мой долг.

— Не будь таким чертовски буквальным.

Тишина. Я ждала, что он подойдёт ко мне, но он не двинулся с места. Он просто наблюдал за мной своими ярко-голубыми глазами. Вдалеке я услышала, как часы пробили час и мой желудок сжался. Я действительно собиралась заняться сексом с этим предположительно нечеловеческим мужчиной, который смотрел на меня без каких-либо эмоций. Или я могу умереть.

Я ждала, сколько могла, но терпение никогда не входило в число моих добродетелей.

— Итак... что дальше?

Он не ответил. В этом не было необходимости. Я встала, нервничая.

— Пожалуй, я пойду приму душ, прежде чем мы... ээ... сделаем это. Где ты хочешь встретиться?

Он просто поднял на меня глаза.

— Я найду тебя.

О. Мой. Бог. Что, чёрт возьми, я делаю? "Это единственное, что я могу сделать", — напомнила я себе. Может быть, это мне придётся закрыть глаза и подумать об Англии. Казалось, он совершенно не заинтересован в нашем предстоящем сексе. Мне оставалось лишь надеяться, что он может действовать по повелению, потому что я определённо не была соблазнительной персоной.

— Ну ладно, — сказала я, не в силах скрыть нервозность. — Увидимся позже.

— Да.

Дерьмо. Я практически выбежала из комнаты, убежала от него. На что, черт возьми, я только что согласилась?

ОНА УБЕЖАЛА ОТ НЕГО. Он и сам не знал почему. Возможно, потому, что знала, что её истинная сущность вскроется, как только они снимут одежду. Хотя на её гладкой, красивой коже не было никаких следов демона. Он тщательно осмотрел её, и у неё было тело человеческой женщины. Никаких признаков её демонического происхождения. По крайней мере, сейчас. Он понятия не имел, что произойдёт в разгар полового акта. Она может превратиться в змею или дракона и сожрать его. Эта мысль показалась слегка комичной.

Он должен был знать, что рано или поздно она скажет "да". Это был её единственный шанс. Интересно, почему она нервничает? И вообще она была пуглива, как девственница. Возможно, потому, что она знала, что, оказавшись обнажённой и сев на него, она больше не сможет скрывать свою истинную природу.

Она была изгнана по причине столь же глупой, как и та, за которую был проклят он. Она отказывалась слушаться, отказывалась подчиняться физически. Отказалась лечь под мужа. А в мире, где она была создана, не было места для мятежной женщины.

Он чувствовал, как кровь стучит в жилах. Он рассчитывал на её отказ и он бы справился с этим. Он был дураком, не понимая, что обрекает её на верную смерть. Не то чтобы у него был выбор. Он пережил Разрушителей Правды, но она была слабее. Она и впрямь будет сломлена, а Белох не был силён в милосердии.

Если бы она сказала "нет", он бы придумал план, как вытащить её отсюда, хотя понятия не имел, как и сможет ли вообще. Он должен был помнить, что правда была важнее, чем одна маленькая женщина. Значит, он заберёт её тело. Она неохотно согласилась и это помогло. Она ненавидела и боялась его, он сделал всё возможное, чтобы способствовать этому. Он не сомневался, что её соблазнительная натура проявится, и он просто должен сделать всё возможное, чтобы не поддаться соблазну сирены. Ни один мужчина не мог устоять перед ней, но он не был мужчиной. Он мог бы взять её, трахнуть, и не возникнет никакой связи, никаких уз. Его тело могло сделать то, что должно было делать, и он мог бы воспринять это как физический акт, не более того. Лилит хотела полной капитуляции, но он никогда не даст ей этого. Это было не в его характере. Он отказался принять пророчество. Он сам убьёт её, прежде чем это произойдёт.

Но этого не произойдет. Он встал, прошёл в ванную и принял холодный душ, ледяные капли колотили по его коже. Это никак не могло охладить желание, которое свернулось в его животе. Настоящим триумфом было бы не хотеть её. Не становиться твёрдым при мысли о том, каково быть внутри неё.

Но этот триумф был недосягаем. Он не мог контролировать свою физическую реакцию так же, как не мог вернуть Сару. Но он мог контролировать всё остальное.

Он не собирался одеваться, но если бы он пришёл к ней голым, она бы увидела его возбуждение, и это дало бы ей слишком большое преимущество. Он осторожно натянул джинсы и отправился на её поиски.

Время пришло.

Глава 11

Я ПРОСТОЯЛА ПОД ДУШЕМ, пока кожа на пальцах не сморщилась и вода не стала холодной, и даже тогда я подумывала примириться с этим на следующие полчаса, чем выйти навстречу тому, что меня ожидало. Я не могла вспомнить секс, за исключением сравнительно неудовлетворительных актов с Рольфом. Наверное, в какие-то моменты своей жизни я наслаждалась сексом, но если так и было, эти воспоминания были потеряны. Я даже не особо много помнила о Рольфе, за исключением того, что я всегда была сверху. И это не помогало.