-Вера,- шепчешь ты.

   Тебя не было тогда на этой крыше.

   Одна из ее балеток- первое, что ты увидел там, внизу, на газоне, когда прибежал.

   О, да, ты ведь был где-то еще, и ты получил это сообщение: "Венчик, я не знаю что делать прости прости прости((((((." И грустное селфи на фоне многоэтажки напротив, вид с крыши ее дома, хотя ты не сразу догадался, что это именно на крыше.

   И вот то, что раздавит тебя безжалостным чувством вины: почему ты не понял, не догадался, не прибежал сразу? Может быть, ты бы успел.

   Но ты продолжал что-то делать пока чувство тревоги медленно росло, попытался позвонить, отправил нелепое сообщение, а потом все же не выдержал и побежал.

   Белая балетка на слегка примятой траве.

   Теперь ты вспомнил все. Ты знаешь, как это было, не нужно много воображения, чтобы представить все.

   Вот она падает на свежую, еще молодую траву дворового газона, но тут же вскакивает как ошалелая. Потому что во многом это была только игра, и она пожалела в первое же мгновение, а теперь не может поверить, что ничего уже не исправить. И она бежит к своему подъезду, забегает в дом- ой, мама, мамочка- и хочет побыстрее спрятаться под одеяло и там тихонечко поплакать.

   А на втором этаже она сгибается, и ее вырывает целой лужей крови, в которую она и падает прямо в своем пышном выпускном платье.

   И молодая, но взрослая по сравнению с тобой женщина- следователь после всего прочитает сообщение на твоем телефоне и посмотрит на тебя, и ты заметишь в ее глазах такую скрытую боль за тебя, за нее, за все твое несчастное поколение. И вот тогда тебе захочется выть.

   Вера, нет, нет, пожалуйста, пожалуйста...

   Но ты ведь тоже сделал это в конце концов, разве нет? Потому что в последний раз этот костюм был на тебе совсем не на выпускном.

   Остановите это остановите остановите остановите.

   Вениамин поднимает голову и видит напротив себя девушку в брючном костюме. Кроме них в зале никого нет, зал тих, огромен и пуст. Девушка смотрит с прежней затаенной улыбкой.

   -Надеемся,- говорит она,- мы смогли доставить вам удовольствие. Для этого мы и существуем.

   Вениамин с трудом разлепляет пересохшие губы.

   -Почему... вы меня не выгнали?

   -Но ведь у вас есть билет, не так ли? Вот он, на полу.

   Взгляд Вениамина становится отсутствующим.

   -Что ж, прощайте,- говорит девушка.- Спасибо, что посетили наше заведение. Всего доброго, кажется, вас там ждут.

   Вениамин поднимается как во сне, молча покидает зал, покидает здание.

   Ничего не вернуть, ничего не исправить, но на улице нежный рассвет, и в утреннем свете он видит ее, одиноко стоящую на площади. Вениамин подходит.

   -Это ты,- произносит он.

   Она вскидывает взгляд, лицо ее открыто. Вениамину больно, тепло, страшно и легко.

   -Зачем же ты?..- пытается спросить он.

   Она касается пальцами его губ.

   -А ты зачем?..- какое-то время молчит, затем произносит: -Прости.

   Вениамин понимает, что ничего уже не будет хорошо и, возможно, это прощание, но такова магия жанра, такова сила иллюзии, что он берет ее за руку, и они вместе идут на восток, навстречу восходящему, неправдоподобно огромному, но безумно красивому, розово- алому диску Солнца, слегка дрожащему в золотистом сиянии, а позади них здание кинотеатра гасит свои влекущие огни.