***

Мастер, как обычно, занимался очередным своим изобретением. Именно за этим его и застали писарь и король. Даниэль сидел за столом, на котором громоздилось жестяное нечто, состоящее из нескольких соединенных между собой коробок, двух колес с воротком и масляной лампы, что довершала конструкцию. Пространство вокруг изобретателя было завалено узкими полосками бумаги, на которых виднелись одинаковые рисунки.

- Ты, часом, не спятил? - спросил Прохор, и мастер вздрогнул от неожиданности, выронив писало и чуть не свалившись с единственного в доме стула.

- Вы сдурели?! - возопил Даниэль. - Вы чего подкрадываетесь?! Я чуть не умер от страха! Чтоб вас!

Он схватился за грудь в области сердца и театрально тяжело задышал, придерживаясь второй рукой за стол.

- Ты в художники подался? - спросил писарь, разглядывая мазню друга. - А чего тут все одинаковое?

Мастер вырвал из рук Фрэда плод своих трудов.

- Что бы ты понимал, книжный червь. Это мое новое изобретение, самодвижущиеся картинки. Навроде театра теней, хотя что я тебе полоумному объясняю, все равно не поймешь.

- А чего это ты меня дураком называешь? - вспылил летописец. - Я, может, поумнее тебя буду, просто виду не подаю. Тоже мне, пуп земли какой нашелся! Гляньте на него: ученый муж выискался!

Словесная перепалка грозила перерасти в драку, поэтому в спор вмешался Прохор.

- А ну-ка, цыц! - мастер с писарем замолчали. - Приветствую тебя, Даниэль.

- Мое почтение, - шмыгнул тот носом и показал Фрэду кулак.

- Давай, рассказывай, что придумал. Только недолго, у нас дела государственной важности, которые не терпят отлагательств.

Изобретатель отпихнул писаря в сторону и прошел к окну. Прежде, чем задернуть поеденные молью и мышами занавеси, он покопался на заваленном барахлом подоконнике минуту-другую, но ничего интересного не нашел. Спустя мгновение комнату окутал полумрак, разрезаемый лучами света, проникающими через дырки в шторах.

- Значит, так, уно моменто! - Даниэль вернулся к столу и принялся наматывать узкие полоски бумаги с рисунками на одно из маленьких колес своего жестяного чудовища, сей процесс занял порядка пяти минут, Прохор засекал. - Молча смотрим и восхищаемся!

Он закрепил конец бумажной ленты на втором колесе, зажег лампу и стал крутить вороток. Колеса со скрипом завертелись.

- Ну и?! - хмыкнул писарь.

- На стену смотри, чудо в перьях! - крикнул мастер, махнув рукой.

Фрэд и Прохор устремили свои взгляды туда, куда указал изобретатель.

На стене, завешенной белым полотном, шевелились причудливые фигурки. Они очень походили на крохотных человечков и размахивали руками, прыгали, приседали и ходили вперед-назад.

- О… е… а…! - выдохнул Фред.

- О… е… а…! - подтвердил Прохор, когда мастер закончил представление и отдернул занавеси, наполнив комнату дневным светом. - Что это такое?

- Понравилось?

- Ты еще спрашиваешь?! - в один голос ответили писарь и король.

- Я знал, - Даниель гордо прошествовал к столу, сел на стул и заложил ногу на ногу.

Наступила минутная тишина. Друзья изобретателя пытались осмыслить увиденное и прийти в себя. Такое впечатление произвели на них живые картинки! Прохор ходил вокруг стола, разглядывая чудо-агрегат, а за ним по пятам следовал Фрэд, который то и дело разводил руками и с умным видом кивал.

? И как это работает? - спросил он.

Даниэль встал.

- Не буду углубляться во все тонкости. Вот в этой коробке имеется линза, как в очках, только много больше. Именно она увеличивает мои рисунки, если их можно так назвать. Это только на первый взгляд они все одинаковые, а на самом деле каждый отличается от следующего на самую малость. Вот, а если их передвигать быстро-быстро, то они оживают. Ну а лампа, чтобы все видно было. Как-то так, - мастер почесал затылок.

- Тебя точно сожгли бы на костре, как колдуна! - подытожил писарь. - Тебе несказанно повезло. Ты мне вот что скажи: зачем эта штука нужна? Думаешь, кому-то это будет интересно?

- Ну ты же вон даже рот открыл от удивления, значит и другим понравится.

Писарь не успокаивался.

- Да с ума сойдешь рисовать. Вон ты сколько накропал, а делов на минуту. То ли дело театр — все просто, оделся, слова выучил, и готово, а тут… - Он махнул рукой. - У твоего изобретения нет будущего.

- Да иди ты кобыле под хвост! - послал Фреда Даниэль и обратился к Прохору, который, заложив ладони за ремень, наблюдал за спором. - Ну хоть ты ему скажи!

Король кашлянул.

- Время покажет. Мы к тебе чего пришли. Собирайся в путь. Ждет тебя, касатик, дорога дальняя, харчи казенные.

- Теперь-то куда?! - округлил глаза мастер.

- К Северным горам, - Прохор еще раз оглядел изобретение.

- Опять, что-ли упыри-вампиры чудят? - припомнил Даниэль историю, что случилась в Горянке, и запустил пятерню в копну белых волос. - Надо было всю эту бывшую знать сжечь, и дело к стороне.

Государь отмахнулся.

- То дело прошлое. Нынче новая напасть. На пару дней делов, мухой обернемся, одна нога здесь, другая там. Даже заскучать не успеешь.

Мастер вздохнул.

- Было бы по кому… - Он подошел к окну и уставился в никуда. К нему подошел Прохор и приобнял по-отечески.

- А как же торговка цветами, что живет у восточного хода? Неужто ты думал, что никто не знает? Мы уж в замке пари держим, что вы свадьбу сыграете в этом году. Не разочаруйте меня. Я на вас двадцать золотых поставил.

Тут голос подал писарь.

- Это все, конечно, хорошо, но долго вы еще, простите, телиться будете? Уже вернулись бы давно, - Даниэль и Прохор с укором посмотрели на служителя пера, а тот пожал плечами. - Долго вы еще лясы точить будете? Как говорится: сделал дело — гуляй смело. Давайте слетаем по-быстрому во Фрилфаст, заборим тамошнюю нечисть, и тогда женитесь, сколько вам влезет. Нет. Вы, конечно, можете и дальше трепаться, но тогда я пошел в замок. Если вам делать нечего, то у меня там работы непочатый край.

Прохор охнул и поклонился, метя пятерней половицы.

- Извиняйте, ваше занудство. Вы уж не гневитесь, что отвлекли вас от забот праведных…

- Прощаю, - махнул дланью писарь, смутившись и понимая, что зашел в своих причитаниях слишком далеко.

Даниэль так глянул на Фрэда, будто хотел того испепелить. Он сорвал фартук и выпрыгнул через открытое окно во двор. За ним последовал Прохор, а уж потом и летописец. Троица, обойдя жилище мастера кругом, вновь оказалась перед входом. Хозяин дома упер руки в бока и вздохнул.

- Надо бы мне забор покрасить, крышу покрыть, колодец почистить и деньгу на свадьбу накопить, - Он искоса посмотрел на венценосного друга, но тот и ухом не повел. - Я говорю, денег надо. Или мы с тобой за спасибо полетим?

Прохор сначала не понял, что последняя фраза предназначалась ему, и сообразил только после того, как Фрэд стукнул его локтем в бок.

- А, вот ты к чему… Само собой, суточные, премиальные и все такое.

- Когда отправляемся?

Фрэд покачал головой.

- Ты глаза-то протри. Вон наши тюки на крыльце стоят. Мы уже собрались давно, только тебя, окаянного, ждем.

Даниэль нахмурил брови.

- Это что получается, что я не успею даже это… к Хельге сбегать?! Ну уж дудки! Если у вас нет личной жизни, то… Шутка ли, улетаем на пес знает сколько! Вы как хотите, а я так сразу никак не могу убыть. Вы пока грузите вещи на корабль, топите котел и все такое, а я скоро буду, - мастер развернулся и побежал по улице, толкая прохожих. - И не спалите мне ничего, а то я вам!..

Прохор вздохнул и с улыбкой посмотрел на Фрэда.

- Ну что, давай делами заниматься, а то потом этот ухарь нас бездельниками назовет.

Друзья подхватили походные мешки и через приоткрытые ворота прошли во внутренний двор, где всегда наготове стоял летучий корабль…

***

Закат сменил голубой цвет на ярко-розовый, из-за леса стал выползать рогатый месяц, словно улыбаясь на прощание солнечному диску. Легкий ветерок помогал огромным пропеллерам, что несли посудину по направлению к Фрилфасту. Воздушное судно бороздило небо уже вторые сутки. Путешественники по несколько раз пересказали все городские слухи, по три раза посмеялись над анекдотами Прохора, который тот услышал от музыкантов. Теперь мастер и его коронованный друг внимали писарю, который не на шутку разошелся после кружки хмельного, рассказывая друзьям свои истории. Что сочинял в библиотеке, когда не был занят с первой фрейлиной королевы, темноволосой красавицей Изабеллой.