– Их фамилия Мракли, – повторила она. – Они придут к семи. И вот что, Арчер, я надеюсь, что сегодня ты покажешь себя с лучшей стороны.

– С левой, – добавил мистер Хелмсли, снова погружаясь в газету. – Назначь лучше на восемь. У меня до семи совещание.

Миссис Хелмсли кивнула и вручила Арчеру пучок белой спаржи.

– Первое впечатление – самое главное, – настойчиво сказала она. – Мы же не хотим вспоминать старое, верно? Миссис Лепертон до сих пор боится у нас бывать, хотя, конечно, не признается.

Арчер вздохнул. Да, несколько лет назад на званом ужине он действительно поджег миссис Лепертон, но не нарочно же! Просто до того дня он никогда еще не зажигал свечей.

Да, вспоминать такое определенно не следовало. Арчер очень хорошо помнил все званые обеды, и именно поэтому отнюдь не горел желанием принимать участие в очередном. Он сжал чашку, надеясь на совет, но чашка уже опустела, и Арчер должен был решиться сам.

– Давай я просто посижу наверху, – сказал он, думая на этом сторговаться.

Не вышло.

– Нет-нет, ни в коем случае, – ответила мама. – Я пригласила ее именно затем, чтобы вы познакомились.

– Зачем? – спросил Арчер, уже подозревая, что ответ ему не понравится.

– С осени она будет преподавать в Академии Уиллоу. Раньше она преподавала в школе Рэйвенвуд. Я хочу, чтобы вы познакомились. И не делай такое лицо! Ты должен произвести хорошее впечатление!

– Я себя плохо чувствую, – солгал Арчер.

– Ты заболел? – спросил мистер Хелмсли.

– Вовсе он не заболел.

– Нет, я заболел.

– Тогда иди и полежи до прихода гостей, – сказала мама, и разговор был окончен. Уж когда миссис Хелмсли стояла на своем, то не отступала ни на пядь.

Арчер поковырял пальцем тост и задумался. Возможно, это его шанс. Возможно, этот шанс удастся использовать. Уж попытаться наверняка стоит. Он повернулся к маме и сказал самым обычным голосом:

– Я хочу, чтобы этим летом меня отпускали гулять.

Миссис Хелмсли уронила спаржу.

– Я буду ходить в Розвудский парк с Оливером, – быстро добавил Арчер.

– Почему бы и нет? – произнес из-за газеты мистер Хелмсли. – Кажется, в Розвудском парке айсберги пока не обнаружены.

– Не шути так! – сказала миссис Хелмсли.

– Я же юрист. У юриста должно быть чувство юмора. Вот буквально вчера к нам приходил человек, который хотел подать в суд на свою собаку.

– Разве можно подать в суд на собаку? – удивился Арчер.

– Нельзя, – согласился мистер Хелмсли. – Но ему надоело, что собака все время таскает столовое серебро и зарывает на заднем дворе.

Миссис Хелмсли молча мыла спаржу над раковиной. Арчер следил за ней краем глаза. Он был почти уверен, что сейчас что-то произойдет – неужели что-то хорошее? Он не решался даже задержать дыхание.

Тут следует отметить, что после того, как Арчер несколько месяцев подряд только и делал, что читал книги, миссис Хелмсли решила, будто его природные наклонности ослабли. Арчер этого не знал, однако именно этими соображениями и объясняется то, что произошло дальше.

– Если не произойдет никаких эпизодов, – сказала она. – Если ты произведешь на миссис Мракли хорошее первое впечатление, тогда мы поговорим о том, что тебе будет можно летом. Но я ничего не обещаю.

Обещаний и не требовалось. После ее слов Арчер почувствовал себя невероятно счастливым. Его ждет свобода! Он быстренько убрался с кухни, чтобы ничего не испортить.

– И покажи себя с лучшей стороны! – крикнула ему вслед миссис Хелмсли, когда Арчер взбежал по лестнице.

Арчер вошел в гардеробную, оглядел свои секретные коробки и достал семнадцатую, в которой хранился слоновый домик. Мальчик сел на коврик у балконной двери и потянул кончик красного шнурка.

Арчер представил: вот бы их дом тоже был выстроен на спине у слона. Слон шел бы и шел, Арчер засыпал бы, а утром просыпался в совершенно другом месте. Но, увы, дом номер 375 твердо стоял на земле, и вид с балкона всегда открывался один и тот же.

Арчер подошел к комоду, включил радио, достал из ящика блокнот, вновь уселся на коврик и стал думать о Розвудском парке. Мальчик не собирался там оставаться. Но куда пойти из парка, вот в чем вопрос. Так он и сидел молча, обдумывая этот вопрос, в солнечных лучах, льющихся сквозь балконную дверь. Однако вскоре его мысли были прерваны пронзительным криком откуда-то из соседского сада.

– ГЕНРИ! – воззвал голос.

Арчер наклонил голову.

– ГЕНРИ! – вновь позвал голос.

Арчер схватил бинокль и выскочил на балкон.

Оливер тоже выбежал на балкон. Арчер помахал ему. Оливер влез по лестнице на крышу, перепрыгнул небольшой промежуток между домами и спустился по лестнице на балкон к Арчеру.

– Что случилось? – спросил он.

Арчер не знал. Он поднес к глазам бинокль и стал оглядывать сады. Голос, звавший Генри, принадлежал миссис Мракли – шарообразной, почти лишенной шеи особе, которую в данный момент загнал в угол сада опоссум.

– ГЕНРИ! – кричала она. – ГЕНРИ!

Распахнулась дверь дома Мракли, и оттуда храбро, но не спеша выступил человек, которого так и хотелось хорошенько накормить.

– Что случилось, дорогая? – спросил он. – Отчего ты… ах! Что это?

– Немедленно прибей его! – завопила миссис Мракли. – Да не стой же ты столбом! Бери лопату и разруби эту зверюгу на кусочки!

Несть числа напевам, что способны утолить ярость в сердце дикого зверя, тысячи и тысячи. Увы, эти слова подобным действием не обладали. Опоссум вздыбил шерсть и злобно зашипел.

– Не показывай, что боишься, – сказал Генри. – Кажется, они набрасываются, только если чувствуют страх.

Опоссум повернулся к Генри и оценивающе на него посмотрел. Генри отпрыгнул в противоположный угол сада.

– Впрочем, дорогая, я тут подумал… покажи ему, что немножко боишься, – сказал он.

Оливер положил руку Арчеру на плечо и постарался сделать вид, что ему совершенно не страшно.

– Опоссумы же не нападают, если им страшно, правда? – спросил он.

– Обычные опоссумы – нет, – сказал Арчер. – Они просто прикидываются мертвыми. – Однако этот опоссум свободно гулял при дневном свете, и Арчер подумал, что, должно быть, это неночной опоссум. – Но я никогда не видел их днем.

Оливер тоже не встречал дневных опоссумов.

– Но он такой пушистый и славный, разве он может напасть, – сказал Оливер. – А вот миссис Мракли…

От криков лицо миссис Мракли покраснело, и теперь она походила на объевшегося комара. Неночной (и, предположительно, некусачий) опоссум поглядел на супругов Мракли, понял, что оказался в меньшинстве, и счел за лучшее отступить. Он отпрыгнул назад, юркнул в траву и был таков. И лишь на мгновение остановился и поглядел в сторону Арчера с Оливером.

– Кажется, он мне подмигнул, – сказал Оливер. – Я же говорил, что он не кусается. А миссис Мракли – жуткая тетка, правда?

Арчер навел бинокль на сад Мракли. Сад был пуст.