Хорошо хоть – военный.

Лез и лез Сергей во все дыры, дорос до генерала, а Смерть посмотрела, да и плюнула. Мол, перебьешься. Живи, понял?

И жил. Зачем, для чего…

Пока с полгода тому назад не узнал о своей болезни.

Я подумала пару минут.

– Ваши родные не будут мне рады.

– Да.

– Мне это безразлично. Но вы втягиваете меня в ваши игры. Неужели мне мало своих?

– Мария Ивановна, вы девушка весьма неглупая. Давайте поговорим серьезно. Когда вы появились в городе, вами никто не заинтересовался. Но когда вы начали вашу деятельность… неужели вы считаете, что кто-то был введен в заблуждение – надолго? То, как вы ходите, разговариваете, держите себя… все быстро поняли, что вы благородной крови.

– Хм…

– Вы никого не боитесь, не заискиваете, не проявляете ухваток, свойственных людям подлого сословия.

Не проявляю.

Потому что родилась в стране, в которой все были равны. И окажись я на приеме у английской королевы, стесняться бы не стала. Поздоровалась бы как минимум, поговорила и себя ущемленной не чувствовала бы. Она человек, я человек… да, мы из разных миров, но это же не значит, что я – таракан? Или что я позволю к себе так относиться?

Уважай себя, и тебя будут уважать другие люди. При условии, что есть за что.

– Хорошо. Допустим. Мещанка из меня и впрямь плохая.

– Отвратительная.

Я развела руками. Мол, я старалась…

– Я предлагаю вам сейчас – свою защиту. Потом – защиту его императорского величества. Я смогу это сделать. У меня есть деньги, есть земля… купил неподалеку. Неплодородная, но вы ведь маг земли. Да и в приданое пойдет…

Я потерла виски.

– Я хочу видеть договор. Прежде, чем согласиться или отказаться.

Храмов кивнул.

– Справедливо. Но предварительно?

– Я… готова рассмотреть ваше предложение.

Я лежала на кровати.

Нил спал рядом. Да, дети до года в основном спят. Еще они едят и гадят. Этакие личинки человека… Но если у ребенка ничего не болит, он молча и спокойно спит. И побольше, побольше…

Что ж.

Предложение неплохое. Я получаю свою выгоду, Храмов – свою. Он получает наследника и, я так полагаю, еще раз утирает нос своим родственникам. Сын или дочь – маг, жена – княжна, перспективы самые блестящие.

А что я помню про Храмовых?

Да ничего. Пришлось отправляться в библиотеку за «Альманахом». Этаким сборником светских сплетен… Вот когда начинаешь горевать об отсутствии интернета. Ввел два слова – и тебе сто тысяч ссылок выложили. Это ли не счастье? Только выбирай!

Увы…

И листать приходится самой, и искать, и копаться…

Ничего, кое-как я справилась с задачей. В библиотеках я тоже информацию искала, бывало дело. Еще в те времена, когда интернета и в помине не было. И умела работать с книгами и газетами.

Храмовы.

Старый граф Храмов умер, его наследник Григорий Храмов. Про мать ничего не сказано, видимо тоже померши. Супруга Григория – Милада. Дети – Илья и Ольга, оба неодаренные. Даже латентных способностей нет.

Сестра – Ирина, в девичестве Храмова, в замужестве Оленина-Земская. Двое детей, сын неодаренный, вообще, дочь с латентными, как и у матери, способностями. Алексей и София.

Это – на поверхности, а что в глубине?

Оленины-Земские входят в юрт Алябьевых. С ними заключал союз и мой отец.

Храмовы входят в юрт Матвеевых. Достаточно знатный и серьезный. Кстати, Анастасию Матвееву хотели предложить как невесту для цесаревича.

Отказался, гад.

Умный…

Чисто теоретически, выйдя замуж за Храмова, я окажусь в юрте Матвеевых. Хорошо это или плохо?

Ну… юрт достаточно сильный. Но друг моего друга может стать моим другом. Если Демидов… кстати, а ведь мой бывший жених ни в один юрт не входит. Не приняли. Еще одно косвенное свидетельство в пользу проклятия.

Не захочет ли Матвей Матвеев, старый глава юрта, пристроить меня за Демидова, поимев что-то и для себя? И вообще…

Стоит ли думать о Демидове?

Глядишь, и прикончат его раньше, чем он до меня доберется? Простите, не вульгарно пришибут, а привлекут за некромантию. Хотя это – вряд ли. Недоказуемо.

Дверь скрипнула. На пороге библиотеки возникли трое Синютиных. Ваня посмотрел больными глазами.

– Маша, нам надо поговорить.

– Слушаю, – кивнула я.

Ребята разговор начинать не торопились. Мялись и жались, пока я не взяла дело в свои руки и не поинтересовалась прямым текстом:

– Чего стесняемся? У меня рога выросли? Или копыта?

Самым решительным оказался Петя.

– Маша, ты нас не бросишь?

Мне осталось только глаза закатить.

– Петя, ты взрослый человек, а такую чушь несешь. Как это я вас брошу? Вы же моя родня!

– А Горские? – уточнил Ваня. И вздохнул вовсе уж печально. – Я понимал, что ты… другая. Но так хотелось верить…

Я махнула рукой.

– Ваня, успокойся. Верь во что хочешь, а правда проста. Я – ваша старшая сестра. И все планы я буду строить с учетом того, что вы у меня есть. Пока я планирую остаться в Березовском как можно дольше. А если и отправлюсь в Москву… поедете со мной.

Ребята переглянулись.

– С тобой?

– Маман не возьму, – поспешила обломать я Арине остатки надежд. – Уж прости, но…

– Не прощу. И Никешку – тоже! – рявкнула девчонка. – Она меня продала! Предала и продала!

Логично.

– Она просто не поняла, – попробовал вступиться Ваня. – Ну… вот такой она человек.

– Это оправдание? – прищурилась я. – Знаешь, Христу одинаково больно было. Вбивали ему гвозди из ненависти или по работе, а все равно неприятно…

– Мама просто не поняла, чем это чревато. Она… не самый умный человек.

Я фыркнула.

– Вань, стоял часовой. Охранял… пусть лагерь. Подходит к нему девушка и предлагает прогуляться в кустики. Он соглашается. А в кустиках ему по башке дали, оружие отняли, на лагерь напали, людей поубивали… Находят потом часового. Что ему светит?

– Трибунал, – уверенно ответил Ваня.

– Так ведь он не со зла, просто дурак.

– Но люди же погибли! Трибунал, конечно…

– Вот ты сам и ответил. Что, с человека нельзя спрашивать по всей строгости, потому что он, простите, дурак? У него с того индульгенция отросла?

– Чего?

Я махнула рукой.

– Короче. Дурость – не оправдание и от ответственности не избавляет. Или получай тогда официальную прописку в доме для умалишенных. Там тебе всё простят, ты ж дурак.

С этим все были согласны. И я подвела итог.

– Сергей Никодимович сделал мне предложение. Думаю, мы с ним поедем в Москву. Вы со мной. Арина – компаньонка и помощница, Петя – паж…

– Чего?

– Мальчик для разных важных поручений.

– А-а…

– Ваня – доверенный слуга. Ну и вы все трое мои родственники. Сами понимаете, напоказ я вас выставлять пока не могу, но и не брошу.

– Стесняешься?

Кажется, Арина обиделась.

Я повертела пальцем у виска. Потом вспомнила, что этот жест здесь незнаком, и покачала головой. По-простому.

– Дурачки. Ну подумайте сами, до кого проще добраться? Кого проще обмануть, заболтать, причинить вред, через кого проще всего воздействовать и на меня?

Ребята чуть расслабились.

А я только сейчас поняла весь смысл фразы Экзюпери.

Мы в ответе за тех, кого приручили.

Это моя ноша на всю жизнь. И точка. И это та ноша, которая не тянет. Ну… кроме маман.

– Я потому и маман не могу взять. Она ведь все расскажет первому встручному. Понимаете?

Ребята понимали.

– А ей не будет без нас тоскливо? – засомневался Петя.

– Дом есть, деньги есть, пусть личную жизнь устраивает, – отмахнулась я. – Авось и замуж выдадим.

Я не слишком на это рассчитывала. Но… не брать же ее с собой? Пусть лучше Демидов пробует от нее хоть какой информации добиться. Хм… а ведь маман как раз счастлива будет.

Ее дочь выгодно вышла замуж. За деньги и власть…

Какая прелесть!