Я познакомилась с Ольгой на озере, что раскинулось в Восточном Казахстане, среди горной гряды и хвойного леса.

Ольга приехала одна (сначала самолетом, потом на машине по горному серпантину, усеянному непредсказуемыми поворотами и резкими подъемами. Мой путь (точнее наш – меня сопровождали удалые парни, веселые приятели: Коля, Леха и Миша) лежал из Алматы, но при этом оказался не менее далек и труден: разухабистая дорога норовила вытрясти остатки раннего завтрака и кофе, которым приходилась заправляться по дороге. Мы подпрыгивали в машине до потолка, и беззлобно смеясь, ругали правительство. Несмотря на трудности и препятствия, нам все-таки удалось добраться до заповедного местечка, где воздух был пропитан душистым запахом тягучей смолы, а волны были легки и прозрачны и навевали безмятежные и радостные мысли.

Мы ехали наобум, без предварительного бронирования (нелепая оплошность), поэтому пришлось изрядно побегать в поисках свободных мест. Даже щербатые домишки, притулившиеся на выжженных склонах и больше похожие на собачьи будки, были заняты. Отчаявшись, мы свернули на узкую тропку, и – о, чудо! – в непримечательном пансионате был найден свободный дом. Его скособоченное тело чернело на верхушке покатой горы, куда предстояло возноситься по земляным ступеням. Но мы и этому были рады, и выудив из багажника тяжелые баулы, припустили вверх по склону.

Ольга поймала нас где-то между стоянкой и первой ступенькой: будто ждала в засаде, как опытный охотник, поглядывая в окуляры своего добротного бинокля.

– Как хорошо, что вы остановились в этом месте! – сказала она, выскакивая из кустов. – Здесь хорошо и спокойно! Вас не побеспокоят дискотеки, вопли ночных ныряльщиков, пьяные драки!

– Что же это за отдых? – спросил Миша (он был нашим негласным лидером и выражал меткой фразой общее мнение). Ольга усмехнулась.

– Вы не забудете этот отдых, – сказала она. – Я покажу вам другие пути и способы!

– Что ж, веди! – сказал Миша, потрясая рукой.

– Пока располагайтесь, – решила наша новая знакомая. – А вечером приходите ко мне! Мой дом – самый крайний, у воды.

– Отлично! – сказал Леха.

– Мы же шашлык собирались жарить! – встряла я.

– Делайте у меня, не проблема! – Ольга поправила мохнатое розовое полотенце на красном плече и направилась к голубоватой воде, виднеющейся между деревьев.

***

Когда остывающий солнечный шар подкатился горизонту, Миша подошел к мангалу, лежащему на ржавом боку, и тронул его ногой.

– Пацаны, берите! – сказал он. – А я дрова понесу. А ты, – Миша неодобрительно поглядел на меня (он всегда следил за тем, чтобы я не оставалась без дела), – бери мясо и шампуры!

Леха с Колей взялись за изогнутые ручки, подняли свой груз, натужно крякнув, и пошли вниз, ругаясь на крутых ступенях. Когда мы добрались до Ольгиного дома, окончательно стемнело.

Деревянный сруб, где она поселилась, крепился на тонких сваях, которые уходили в прозрачную воду и терялись среди оплетающих цепких водорослей. Озеро поблескивало при свете желтой лампы, зажженной над дверью. Мошкара металась, как сумасшедшая, и липла к лицу и открытым участкам тела. Волны с шумом бились о плоские камни, стрекотали кузнечики.

– Хозяйка! – позвал Леха. Дверь приоткрылась и показалась Ольгина голова.

– Ну наконец! – сказала она, выходя на крыльцо в коротких шортах, подчеркивающих ее стройный ноги. – Ставьте мангал здесь, – она указала пальцем на пологую площадку перед домом. Послышался глухой стук – наш многострадальный товарищ принял привычное положение. Коля отряхнул руки и поглядел вдаль с печальным видом.

– Вот опять мне жарить, – сказал он, – пока вы будете веселиться!

– А знаете, – Ольга подошла к нему, – я могу пожарить шашлык!

– Ты? – Коля сдвинул темные брови. – Не женское это дело, вообще-то!

– Что за предрассудки? – по загорелому Ольгиному лбу поползли мелкие морщинки. – Я, между прочим, ас в этом деле! Парни переглянулись.

– Ну, хорошо! – сказал Миша, почесывая подбородок. – Жарь, коли хочешь!

Ольга потерла руки друг о друга.

– Отлично, идите пока в дом! – Хотя…один помощник мне не помешает! Она оглядела парней и остановила взгляд на Лехе. – Ты будешь! Тот подпрыгнул.

– Ну, хорошо…

Мы вошли в небольшую чистую кухню, где под потолком горела тусклая лампочка. У окна стоял довольно вместительный стол, на котором стояла бутылка джина.

– Можете пить! – крикнула Ольга с улицы и добавила уже совсем тихо:

– Хотя зачем? Когда вокруг такая красота?

– Красота! – сказал Миша. – Давайте за отдых!

– Пойду искупаюсь, – сказала я и вышла за дверь.

От мангала поднимался сизый дым. Ольга руководила процессом:

– Клади шампуры! Так, хорошо… Я скажу, когда можно перевернуть! Леха к моему изумлению молча выполнял все указания. И что она с ним сделала? – подумала я.

***

Пока я купалась, шашлык пожарился. Ольга потрясла белым блюдом, призывая меня в дом.

– Готово, пошли!

Парни накинулись на еду будто бы не ели целый месяц. И я осторожно взяла один из шампуров, откусила кусочек.

– Ну что? – спросила Ольга.

– Ты… кудесница! – сказала я, дожевывая мясо.

– Высший класс! – добавил Коля, закатывая глаза.

– Нежнейшее мясо! – сказал Миша, облизывая пальцы. – Нигде такого не ел!

– Ну что вы, – сказала Ольга, опуская взгляд. – Без Лехи у меня ничего бы не получилось! – она поглядела на него, а тот вдруг припал на одно колено и сказал:

– Оленька, стань моей женой?

По его венам текла многонациональная кровь. Благодаря немыслимому смешению генов Руслан унаследовал оригинальную внешность: выпуклые серые глаза соседствовали с темными, завивающимися волосами, острый подбородок – с полными губами, а бледная кожа на лице с повышенной волосатостью на теле. Кроме того, мальчик был билингвой: турецкий и русский, соединившись в нерушимом союзе, стали ему родным языком.

Руслан родился в Стамбуле, а после школы родители привезли его в Ташкент, где мы и познакомились при весьма обычных обстоятельствах. Мы поступили в один колледж, на разные факультеты.

У Руслана был печальный, задумчивый вид, будто бы он переживал за судьбы всего мира и каждого обездоленного в отдельности. Именно это выражение тоскливой обреченности так привлекло меня. Мое воображение будоражили мальчики с грустными глазами: я еще не вкусила жизни и не предполагала, что за таинственной оберткой не всегда скрывается сладкая начинка…

Я встретила Руслана в тусклом коридоре нашего колледжа. Семестр только начался, и я спешила на философию: еще не приелись однообразные занятия. Руслан возник, как сумрачное видение, в начале длинного тоннеля, в то время, как я уже была на середине. Звук его шагов отскочил рикошетом от синих стен, и я обернулась. И увидела его… Расстояние между нами стремительно сократилось, и серые глаза Руслана оказались совсем рядом. Я видела радужку с желтоватыми разводами, так, как сейчас вижу свою ладонь, отчетливо и ясно. Я ощутила дуновение от его размеренных выдохов на своей щеке, и это обстоятельство смутило меня. До той поры я не оказывалась в предельной близости от мужчины, его лица, столь необычного и красивого. И пока я вглядывалась в его печальные глаза, сердце мое встрепенулось и запело… А потом он свернул в одно из боковых ответвлений, и я потеряла его из вида.

С тех самых пор Руслан не шел из головы. Я искала его повсюду: куда бы ни шла, где бы ни оказывалось. Вот, казалось бы, он промелькнул в окне проезжающей машины, на шумном базаре в разномастной толпе, пробежал по переходу и скрылся в кофейне. Он был вездесущ и неуловим.

Мы больше не встречались. Я расспрашивала о загадочном принце своих знакомых, ребят с факультета, но никто не мог сказать ничего определенного. «Руслан?» Все пожимали плечами, будто бы он существовал лишь в моем разбушевавшемся воображении: мои настойчивые мысли вдохнули жизнь, одухотворили выдуманного героя, который вставал по утрам, чистил зубы и ехал в колледж на занятия…