4.4. В санскритском тексте здесь anuserate (ср. anushaya в абхидхармистской психологии [АКВ I. 4, с. 3]). В своем переводе Дж. Вудс приводит толкование Баларамы, согласно которому anuserate следует понимать как anugata bhavanti (become inherent in). См. [Woods, 1914, с. 108, примеч. 2].

5.1. В санскритском тексте bahyopakarana . Баларама разъясняет: "...Такие, как сыновья, или скот, или слуги, или кровати, или сиденья, которые не являются "я" См. [Woods, 1914, с. Ill, примеч. З].

6.1. Здесь возможна и другая интерпретация: "Пуруша – способность абсолютного знания, буддхи – инструментальная способность видения (darsanasakti)".

6.2. В санскритском тексте соответственно bhoktr – "тот, кто наслаждается" и bhogya – "то, чем надлежит наслаждаться".

6.3. Согласно Вачаспати Мишре, это высказывание принадлежит Панчашикхе. См. также [Woods, 1914, с. 115, примеч. I]. Здесь же сравнение с "Бхагавадгитой" (VI. 41).

8.1. Другой перевод: "на основе памяти о прошлом страдании" (duhkhanusmritipurva).

9.1. В санскритском тексте svarasavahi ,т.е. привязанность к жизни имеет безусловно инстинктивный характер.

12.1. Дж. Вудс отождествляет этот пример, приведенный Вьясой, с фрагментом из "Махабхараты" (V. 17). См. [Woods, 1914, с. 121, примеч. 4].

13.1. В санскритском тексте aniyamat – "из-за отсутствия неизменности". Согласно толкованию С. Дасгупты, нет уверенности в том, что следствия (плоды) будут обретены в определенной жизни, поскольку потребуется бесконечное время для устранения кармы, уже накопленной". См. [Dasgupta, 1920, с. 108-109].

13.2. В санскритском тексте здесь pradhanopasarjanabhavena .

13.3. В санскритском тексте ekapraghattakena militva .

13.4. По толкованию С. Дасгупты, ekabhava означает "одна жизнь", a ekabhavika – "продукт одной жизни", или то, что было аккумулировано в одной жизни. При рассмотрении с этой точки зрения, karmasaya может быть противопоставлена vasana, которые остаются аккумулированными на протяжении тысяч жизней, и сознание, "пронизанное" ими, напоминает сеть для рыбной ловли, сплошь состоящую из узлов. См. [Dasgupta, 1920, с. 109-110].

13.5. Возможен и другой перевод этой фразы: "...до тех пор пока условие проявления (abhivyanjaka) общего действия не сделает его причину (nimitta) плодоносящей (vipaka – букв. "созревание плода", т.е. следствие)".

13.6. Здесь utsarga – общее правило, a apavada – исключение. 14.1. В санскритском тексте pratikulatmakam – "то, что противно (противоположно) природе".

15.1. В санскритском тексте muhyati .

15.2. Kshipraparinami . Согласно Вачаспати Мишре, это высказывание принадлежит Панчашикхе. См. также [Woods, 1914, с. 134, примеч. I].

15.3. В санскритском тексте gunapradhanabhavakrita .

15.4. В санскритском тексте samsarah samsarahet urmoksho mokshopaya eveti . Эти четыре раздела шастры, т.е. учения санкхья-йога, типологически соответствуют "четырем благородным истинам" буддизма, но с той разницей, что здесь раздел о сансаре как бы конкретизирует "истину о страдании" (duhkhasatya). Поскольку практически весь комментарий Вьясы к [YS П. 15] также посвящен рассмотрению доктринального понятия duhkha, в сравнительном плане уместно хотя бы кратко остановиться на этой центральной идеологеме буддизма.

Duhkha – фундаментальное понятие общебуддийской доктрины – обычно в буддологической литературе трактуется как страдание или неудовлетворительность профанического существования. Для более отчетливого уяснения религиозно-идеологического значения этого понятия и его специальной логико-дискурсивной интерпретации необходимо иметь в виду следующее.

На уровне доктрины понятие "духкха" занимает центральное положение в учении о "четырех благородных истинах". Это базовая характеристика сансарного существования, т.е. существования, замкнутого на эгоцентрацию (упадана), ибо именно эгоцентрация порождает жажду (тришна) испытывать чувственный опыт (бхава). Но индивидуальное бытие характеризуется непостоянством, в силу чего счастье (сукха) несет в себе зародыш своей противоположности. Поскольку эмпирический индивид не располагает никакими средствами для противостояния этому непостоянству, то его субъективность имеет чисто номинальный характер, и на деле он пребывает в состоянии претерпевания, которое и есть духкха. Следовательно, доктринальное понятие "духкха" никоим образом не может рассматриваться как оппозиция сукха (счастью): последнее представляет собой фиксацию конкретного факта психологической жизни индивида, но самый этот факт лежит в пределах действия духкха как предельно широкого мировоззренческого принципа.

Из-за этого содержание указанного понятия не может быть редуцировано к чисто психологическим характеристикам, таким, как эмоционально-чувственный тон и т. п. Это не индивидуальная неудовлетворенность жизнью, но принципиальная неудовлетворительность эмпирического существования, осознание которой есть первая ступень на пути реализации буддийской религиозной прагматики.

Логико-дискурсивная интерпретация духкха излагается в первом разделе "Энциклопедии Абхидхармы" через концепцию причинно-обусловленных дхарм (samskrita), подверженных притоку аффективности. Васубандху определяет эти дхармы как духкха, "поскольку они неприемлемы для святых". Это указание связывает логико-дискурсивную концепцию "санскрита" с доктринальным уровнем буддизма, но поскольку "святые" (arya) – те, кто нейтрализовал индивидуальную эгоцентрированную установку с помощью "благородного восьмеричного пути", остановил поток причинно-обусловленных дхарм, постольку сознание святых не подвержено действию духкха как фундаментального фактора сансарного существования.

Такая интерпретация этого понятия свидетельствует в пользу того, что страдание как термин иудейско-христианской религиозной традиции может быть использован для передачи буддийского понятия "духкха" в значительной степени условно. Страдание в ветхозаветном истолковании осмыслялось как божественная кара за грехи, как признак богооставленности. Новозаветная трактовка усматривает в нем залог спасения, что дало повод средневековым христианским мистикам видеть в страдании знак любви бога к человеку. Следовательно, страдание в иудейско-христианской религиозной традиции играет типологически иную функциональную роль, нежели духкха в буддийской или брахманистской.