- В прошлый раз вы согласились на юношей и девушек из царской семьи.
- За бессмертие плата выше.
- Наши лучшие охотники, воины и скороходы обошли земли вокруг на много дней пути. Они заглянули в каждую расщелину, просеяли каждую песчинку, горстями вычерпали весь ил в долине Нила. Но даже они, со своими зоркими глазами, звериной выносливостью и человеческим упорством, ничего не нашли. Я лично руководил поисками. В нашей земле нет Огненного Плода.
- И все же он где-то здесь, - звенит ответ. - Он выпал из лап Небесной Птицы много веков назад. Пока его не будет в моей руке, ты не получишь бессмертие.
- Господин может не дожить до следующей встречи. Он может не дожить до завтра.
- Это не наше дело.
Мужчина и женщина разворачиваются и уходят не оглядываясь. Богам нет дела ни до кого, кроме них самих.
Через три дня мой Повелитель не смог утром подняться с ложа. Невыпитым остался отвар из меда и магических трав.
Он заходится кашлем и на белое, тонкое полотно льется из горла поток пахнущей медью крови.
Пронзительно визжит Таду-Хебе. Я спрыгиваю на пол, чтобы не мешать врачу и жрецам делать свое дело. Повелителю подкладывают под голову подушки, растирают грудь. Зажигаются жаровни с благовониями. Поднимаются к низкому потолку вместе с дымом слова священной молитвы.
Я смотрю на заострившийся нос, пожелтевшие виски, запавшие глаза и знаю, что ничего уже не поможет.
В покои вводят Великую Царскую Супругу Тейе. Лицо ее исцарапано, по щекам текут слезы. Единственная женщина во дворце, достойная почтения. Она прожила с Повелителем больше лет, чем я. И служила ему так же ревностно и так же честно. Но она остается здесь, на Земле. А мне выпала высшая честь сопровождать фараона в царство Осириса.
Жрецы уносят еще теплое тело Повелителя в святая святых - зал бальзамирования. Там уже готовы тонкие медные крючья, дочиста выскабливающие мозг через носовое отверстие, чаны с едкой солью, сосуды для внутренностей, до краев налитые пальмовым вином, разорванное на полосы льняное полотно.
Один из жрецов возвращается за мной.
- Еще не время, - смотрю в его зоркие глаза.
- Еще не время, - повторяет за мной жрец и, забыв, зачем он здесь был, покидает опустевшие покои.
Я еще не закончила свои дела здесь, на Земле. Я не буду бежать несколько часов по жаре в вязком песке. Мой род идет от Кошек-Магов Великой Первой Династии. Закрываю глаза и погружаюсь в безвременье. Когда я вновь обретаю способность чувствовать и понимать я уже нахожусь внутри камней Карты Неба.
Ярко горит Шуттар Тушратта.
- Зачем ты звал нас, - шепчут в ночи белолицые боги жрецу-звездочету Ами Ункуту.
- Мне нужно бессмертие.
- Тебе? - мне кажется, или в голосе Звездной женщины звучит презрение.
- Мне. Я заплачу, - трясущимися руками жрец достает из складок одежды белую тряпицу, разворачивает ее на коленях. Боги задерживают дыхание. В руках у Ами Ункута сверкает Горящий Плод Начала всех Начал.
Женщина, заворожено глядя на находку, ставит рядом с собой Шуттар Тушратта с Небесной Птицы и подставляет ладонь под холодное пламя неожиданного чуда.
- Ты получишь бессмертие, - шелестит голос в ночи, - мы уйдем, чтобы подготовится к Обряду. Но скоро вернемся.
Голубые и золотые всполохи играют под прозрачной кожурой. Вихри и смерчи сплетаются, обгоняя друг друга. А в центре плода, в едва заметных сотах лежат, влажно сияя рубиновым светом, семена новой жизни, неподвластные Времени и Пространству.
Меня никто не видит. Бесшумно подхожу к оставленному без присмотра Шуттар Тушратта. Сдвигаю защитную крышку. Поднятый мной ветер несет на беззащитный теперь светильник острые песчинки и железные колючки кустарника Чечелин. Совсем скоро они вопьются в нежные внутренности светильника. Остроносая птица сможет сегодня взлететь, но долго ли продлится ее полет?
Во дворце темно. Гортанно перекликается ночная стража. Еле слышно журчит в фонтане прохладная вода. Забились в щели многочисленные жены умершего фараона, дожидаясь своей участи. Моя была предречена еще десять лет назад, когда меня крошечным котенком принесли в царские покои.
