— Да, Изами-сан, — кротко ответила девушка.

— Хорошо, — сказал я, проходя мимо молодой девушки и садясь на кровать. — Начинаем, — решился я довериться девушке.

— Хай, — сказала молодая ирьенин, отойдя в сторону к своему столу, начав возиться со шприцами. Возле неё сразу же начал крутиться Саске. Понятно, окрутила пацана...

— Ичиро, что ты знаешь о ней? — решил спросить я мнение Ичиро, пока эта парочка была занята и не могла нас услышать. — Ей можно доверять?

— Это Ири Садзуко. Она из потомственных шиноби... Саске долго бегал за ней, но всегда получал отказ, как-никак он, да и я, всё же бастард. Сейчас же его "стоимость" повысилась из-за ваших дел. Так как мы ваши телохранители, то и ваша слава пала так же и на нас, — сказал Ичиро, всё ещё осуждающе смотря на Саске. — Но не думаю, что она посмеет что-нибудь сделать. Её семью раздавят после этого. И она это прекрасно понимает. Головой она думать умеет. В отличие от Саске.

— Понятно... Она компетентна? — спросил я то, что было главным для меня.

— Да, она неплоха. Хороший ирьенин А-ранга.

— Тогда всё хорошо, — успокоил я Ичиро и себя. — Ичиро, это важная операция, многие не хотели бы, чтобы я получил в своё распоряжение вечный мангекью шаринган. Так что при первом подозрении с твоей стороны устрани её. Саске отправь следить наверх, — отдал я указания, ложась на раскладушку.

Если эта девчушка работает на моих недоброжелателей или на недоброжелателей клана Учиха, то Ичиро устранит её, не задумываясь, в нём я не сомневаюсь. А вот Саске сможет подвести из-за своих чувств к ней.

— Будет сделано, Изами-сан, — твёрдо взглянув мне в глаза, сказал Ичиро.

— Я введу вам сейчас снотворное, — сказала Ири-чан, подойдя ко мне. — Пожалуйста, не используйте чакру, так как эффект будет меньше, или снотворное вообще не подействует, — сказала ирьенин, вводя в мою шею шприц со снотворным. — Как только подействует, я сражу же присту... — дальше я уже не слышал, так как пал в беспамятство.

15.

Очнувшись, я почувствовал сильный зуд в глазах. В первый момент навалилась паника, так как я не мог ничего видеть. Но, успокоившись, я понял, что на моём лице повязка, скрывающая мои глаза.

— О, вы уже очнулись! — услышал я приятный женский голосок. — Сейчас у вас должен быть сильный зуд в глазах. Пока он не пройдёт, вам лучше не снимать повязку, — посоветовала мне Ири-чан.

— Понятно. Как прошла сама операция? — задал я волнующий меня вопрос.

— Всё хорошо, танкецу при операции не были задеты. А глаза прижились, — успокаивающим голосом сказала юная ирьенин.

Ну тогда всё теперь зависит от меня. Посмотрим, смогу ли я активировать вечный мангекью шаринган.

— Хорошо, думаю, твои услуги мне больше не нужны. Оставь свой номер банка, я завтра переведу ту сумму, которую ты оговорила с Саске-куном. Теперь можешь идти, — сказал я, решив избавиться от ненужной свидетельницы. Я просто чувствую, что если я не пробужу вечный мангекью шаринган, то могу сорваться, и если Ичиро и Саске относятся к своим и их я не трону, то девчонку я могу нечаянно зашибить. Всё же большинство ирьенинов имеют отвратительную боевую подготовку... Не хотелось бы объяснять её семье, что я нечаянно убил их дочь, да и тогда за Саске нужен был бы глаз да глаз. — Саске проводит тебя.

— Хай, Изами-сан, — сказала Ири-чан.

Подождав, пока звук шагов Ири-чан стихнет, я сразу же позвал Ичиро-куна.

— Ичиро, мне нужно зеркало, — сказал я.

— Уже, юный господин. Можете снимать повязку, — ответил мне Ичиро-кун.

Сняв повязку, я встал, глубоко вздохнул и широко открыл глаза. По глазам сразу же резануло болью. Слёзы обильно потекли из глаз, принадлежавших когда-то моему сенсею.

"Если бы сенсей это увидел, то загонял бы меня на тренировке, крича периодически в ухо что-то невероятно пафосное в стиле: Учиха не плачут, они заставляют лить кровавые слёзы своих врагов, — подумав об этом, у меня, помимо боли, по лицу расползалась ухмылка. — И плевать, что это рефлекс, да, хаха".

Поняв, что снова начинаю неадекватно мыслить, я волевым усилием заставил себя успокоиться. Проморгавшись, я решил подойти к зеркалу.

"Ну что ж, дрогнем!" — и активировал мангекью шаринган.

Да, глаза сенсея прижились! Ну конечно, в принципе, было понятно. Ведь все персонажи, достигшие вечного мангекью шарингана, вставляли себе глаза человека, которого они сильно любили. Мадара взял глаза Изуне, а Саске были вставлены глаза Итачи. Может, это и есть главный фактор для пробуждения вечного мангекью шарингана?

Я смотрел и не мог оторваться от моего нового рисунка шарингана. Если прошлый выглядел, можно сказать, красиво, но не угрожающе, то этот рисунок внушал.

Из четырёхконечной звезды с множеством линий, образующих рисунок, который был у меня изначально, появился шестигранный шурикенообразный шаринган. Рисунок глаз сенсея и мой не просто дополнили друг друга, а полностью слились. Больше мои глаза не выглядели просто красиво, лишь своим странным рисунком внушая опасение насчёт этих странных глаз.

Теперь даже мне, их обладателю, трудно смотреть без дрожи в собственные шаринганы. Внушает. Но самое главное — теперь я наконец смогу приступить к практичным тренировкам Цукиёми.

Мысль о будущих тренировках и сопутствующего их могущества тепло растеклась по моему сознанию. В скором будущем я смогу противостоять сильным мира сего. Осталось вернуть возможность создавать ниндзюцу, и я в будущем вполне смогу выйти за рамки "простого" S-класса. Мои возможности вполне позволяют стать на один уровень с Каге.

— Ичиро, ты говорил, что Узумаки с Сенджу хотят переговорить со мной? — спросил я. Дождавшись утвердительного кивка, я продолжил: — Сколько сейчас времени?

— Восемь вечера, юный господин, — сказал Ичиро, неотрывно смотря в мои глаза. Хмм, а ведь он хочет отвести взгляд... Это что получается? Вечный мангекью шаринган ещё и притягивает взгляд человека, взглянувшего в мои глаза? Хаха, тогда многое становится ещё легче. — Быстро сбегай в квартал Сенджу и спроси, смогут ли они завтра принять меня! — сказал я слегка дрожащим голосом.

Чувство силы, исходящее от моего додзюцу, заставляло меня чуть ли не трястись в экстазе от той мощи, что была сейчас, хоть и теоретически, но всё же подвластна мне. И это не ограничено. Никакой слепоты.

Осталось только обуздать эмоции, усиленные этими глазами, и я смогу пользоваться ими без каких-то либо ограничений и опасений. Мне не очень-то хочется потерять самого себя от силы, как когда-то потерял Мадара. Хотя сейчас мне до него далеко. Что по силе, что по безумности. Моё поведение смахивает больше на поведение ушибленного на всю голову придурка, а не на сходящей с ума машины убийств, что внушает мне некоторую уверенность в будущем. Всё же лучше быть чудаком и истеричкой, чем получающим удовольствие мазохистом — это я про Мадару. Если то, что я видел в старом мире — правда, то я не хочу получать удовольствие, когда меня будут пинать через всё поля боя, как того же Мадару шпынял Майто Гай, и при этом получать удовольствие от хорошего "боя". Может, Мадаре просто надо было сходить в квартал красных фонарей и сбросить пар?

А что, трудно объяснить себе его зацикленность.

Тьфу, хватит. Что-то мои мысли зашли куда-то не туда. Хотя всё же в Конохе есть отличный квартал красных фонарей... Как-то сенсей рассказывал, что с помощью чакры куноичи могут многое творить...

Так! Всё! Сосредоточился. Итак, что мы имеем:

Вечный мангекью шаринган, но при этом слишком малый запас чакры. Ничего, кроме Цукиёми, мне недоступно. Да, в принципе, я и такому рад. С помощью Цукиёми можно сразить и шиноби S-ранга, главное, успеть затянуть его в иллюзионный мир до того, как он открутит мне мою головушку.

Кстати, а почему это пользователю Цукиёми нужно замирать на момент вместе с врагом? Ведь это невероятно опасно, в бою против шиноби А/S-класса остановиться, пусть даже на частичку секунды.