Оставшиеся шиноби трёх скрытых деревень пытались сражаться, но это было бессмысленно. Мы сломили их волю. Поэтому когда в их ряды врезались шиноби с протекторами Конохи и горящими шаринганами в глазах, только некоторые из них вяло сопротивлялись. Благодаря этому, мы смогли не просто уничтожить их, но и даже взять некоторых в плен. Бойцы корня оперативно скрутили их и уволокли подальше от поля битвы.

Так как мы достигли центра Узушио, пришло время для выполнения второй части плана. Перед боем мы разбили всех наших людей на пятёрки бойцов, которым предстояло уничтожать отдельные отряды врага.

— Сойтись в свои пятёрки! Тем, у кого не хватает даже одного бойца, всем оставшимся составом присоединиться к другой группе! — приказал я бойцам, которые успешно не сдохли по пути.

— Свободная охота! — приказал я. Тут же бойцы рванулись уничтожать шиноби, которые попрятались в руинах города. Оглянувшись, я заметил, что нигде поблизости не было сенсея. — Ичиро, Саске, где Момору-сенсей?! — спросил я моих верных телохранителей, которые не отставали от меня ни на шаг, прикрывая мне спину от внезапных ударов. Выглядели они ужасно, все в крови, но их глаза горели жаждой битвы. Да и кровь была, как и подобает Учихам, не их собственной.

— Он отстал от первой группы во время преследования противников, Изами-сан, — как всегда, спокойно сказал Ичиро. И только чуть более высокий тон говорил о том, что он сейчас испытывает.

— Ясно, я уверен, что с ним ничего не случится, — я и вправду был в этом уверен. Хоть Момору-сенсей и стар, но сломить его получится не многим. Особенно если старик разойдётся всерьёз.

— Выдвигаемся! — сказал я, уже двигаясь по руинам Узушио в поисках врагов. Да, до победы ещё далеко, хоть мы и смяли множество бойцов, многие ещё живы. Да и не было среди этих отбросов настоящих бойцов. Хотя и чувствовалась хорошая клановая подготовка.

Внезапный удар впечатал меня в стену. Поднявшись, я увидел, что Ичиро и Саске валялись в полном отрубе. "Ксо, что это было?! — и вновь мощный удар, на этот раз в живот, пробил мной стену. Подняв глаза, я увидел чернокожего гиганта. На момент я даже подумал что это Эй или третий Райкаге. — Ксооо, как мне трудно дышать", — гигант смотрел на меня, чуть наклонив голову, с усмешкой.

— Давай. Сразись со мной. Я хочу хорошего боя, — доброжелательным голосом сказал он, в тоже время его тело укрыл покров из чакры Райтона.

"Соклановец Эй? Ксо, я не смогу ему ничего противопоставить!" — додумывал я уже в полёте. Удар в голову обладал такой силой, что на короткий момент я подумал, что он отделил мою голову от тела.

Что мне делать?! Я даже не вижу его удар.

— Это всё? Я думал, командир отряда Учих будет способен на большее. Жаль, — грустно протянул этот гигант.

Вновь активировав покров, он, посмотрев на меня, сказал:

— Готовься к смерти, Учиха, — вынес он мне приговор.

"Нет, нет, нет, я не хочу умирать, я должен выжить, я не умру!" — в панике мои мысли метались, не находя выхода из этой ситуации.

Здоровяк, напрягшись, снова исчез. И я понял, что сейчас я умру...

— НЕЕЕТ! — начавшийся крик страха перерастал в рык ярости.

"Я не дам себя убить! Сенсей, отец, мама, весь мой род и клан надеются, что я в будущем прославлю клан Учиха ещё больше! Я не имею права умереть в этой дыре!"

Время словно замедлило свой бег. А в моём шарингане можно было увидеть три вместо двух томоэ. Я видел вражеского шиноби. Как он медленно, как будто бы через воду, двигается ко мне. Я видел его кулак, как он двигался к моей груди, и понимал: он прошибёт её, несмотря ни на что... Он слишком близко, я не успею уйти с траектории его удара.

"Если не можешь уйти — ответь!" — пришла мне безумная мысль в голову.

Я быстро, напитав руку чакрой Футона, ударил своим кулаком в кулак врага. Мощная волна чакры, высвободившись от соприкосновений наших кулаков, откинула меня в сторону.

А потом я почувствовал боль! Адскую боль. Осмотрев себя, я констатировал, что у меня больше нет руки. "Слишком много чакры этот ублюдок вложил в удар", — быстро промелькнула мысль. Но мне было плевать на то, что я потерял руку. Я должен выжить любой ценой! Мой мозг словно отодвинул на задний план все мои чувства.

Поднявшись на дрожащих ногах, я, подняв взгляд, замер. Напротив меня, не больше чем в двадцати метрах, стоял этот долбаный монстр. Его рука была на месте. Лишь до крови содранная кожа с его кулака говорила о том, что его вообще можно повредить.

— Было интересно, Учиха-кун, — сказав это, он ускорился, вновь атаковав меня на предельной скорости в лоб. Я понимал, что у меня просто не хватит сил ни ответить, ни увернуться. С широко открытыми глазами я смотрел на свою смерть. Но в последний момент, не выдержав, закрыл глаза. Я вздрогнул всем телом, когда услышал противный чавкающий звук. Зажмурив глаза, я ждал Шинигами.

— Цукиёми! — услышал я наполненный дикой ненавистью голос. "Что? Цукиёми? Но единственный, кто может применять эту технику, Момору-сенсей! Больше ни у кого из со мной пришедших Учих нет мангекью шарингана".

Открыв глаза, я увидел спину сенсея и пробившую его насквозь руку...

Поймав падающего сенсея, я с ужасом смотрел в дыру в его теле.

— Нет! Сенсей! — дикая боль схватила в силки моё сердце. Увидев вблизи сквозную рану, по краям которой плоть сенсея покрылась ожогами, я понял, что звать ирьёнина бесполезно.

Судорожно вздохнув, сенсей схватил меня и притянул к своему лицу. В его глазах до сих пор горел мангекью шаринган.

— Смотри, Изами, — хрипло выдавил из себя сенсей. — Я сейчас умираю из-за тебя, ты был слаб, слишком слаб! — пролаял последнее слово сенсей.

— Нет... Почему, сенсей... Зачем вы сделали это?! — выкрикнул я.

— Не перекладывай, кхе, кхе, вину на других, засранец, прими её. Прими! — хрипло попытался прокричать сенсей, начав кашлять, выхаркивая кровь. — Прими всю ту боль и пустоту в своём сердце, и ты заслужишь моё прощение...

"Нет! Как?! Почему?! Это ведь всё из-за меня. Из-за меня сенсей сейчас умирает! Ксооо!" — внезапная, из ниоткуда взявшаяся всепожирающая ненависть просто утонула в той бесконечной боли пустоты, которая начала разъедать моё сердце.

Сенсей был мне как отец. Нет. Он заменил мне отца. Мой отец всегда видел во мне лишь инструмент к достижению большего престижа и продолжение рода. Отец радовался моим успехам, но за неудачи я получал тонны презрения. Но сенсей... Он любил меня просто за то, что я такой, какой есть. Когда я не мог что-то освоить, он хоть кричал и ворчал, но он никогда не начинал уделять мне меньше внимания, не начинал одаривать меня презрением. Он просто любил меня как своего сына, за то, что я просто есть...

Горькие слёзы от осознания того, что сенсей ради меня пожертвовал своей жизнью, потекли редкими каплями из моих глаз. Всепожирающая пустота в сердце заполнила всего меня...

— Сенсей. Прости меня, — хриплым голосом сказал я. — Я был слишком слаб, — тихо добавил я.

— Прими все эти чувства. Они дадут тебе величайшую силу клана Учиха, — сказал сенсей. — Слушай меня, Изами. Как только я умру, возьми мои глаза себе. Храни их в колбе для конечностей. Не запечатывай. Повредишь, — с каждым словом голос сенсея становился всё слабее. — В моём доме, в подвале, есть хранилище. Там мой дневник. Я записал всё... кхе, кхе, что... нужно знать о мангекью, — сенсею всё труднее становилось говорить, — ключ от хранилища в моей, хех, полке с носками, в моей спальни. Кхе, кхе, — закашлял сенсей. — Стань великим, Изами, не разочаруй меня... — сказал последние в своей жизни слова сенсей...

Я же так и остался сидеть и бездумно смотрел на уже бездыханное тело сенсея.

— Юный господин? Вы в порядке?! — услышал я голос Ичиро, приведшего меня вновь в реальность.

— Да, со мной всё в порядке, — горько усмехнулся я. — Вырежи глаза сенсея. Сохрани их в колбе для конечностей. Не запечатывай, повредишь, — приказал я, сдавая тело сенсея в руки Саске.