Первый рабочий день в новой фирме – какой-то треш.

Сначала пожилая секретарша очень монотонно и долго следила, как я выполняю то, чему она две недели учила меня. Потом была прогулка в канцелярию, где мне три часа выдавали всевозможные стикеры, ручки, пачки бумаги и прочий хлам. Потом мы вместе перебирали кучу барахла в шкафах приемной, потому что пока босс в отъезде нужно пользоваться свободным временем. Так и не поняла, про какое свободное время она говорила, потому что нифига оно не свободное. Даже толком поесть некогда было, ни то что покурить сбегать.

Поэтому естественно когда время подошло к восемнадцати нолям я облегченно вздохнула, и помахав рукой женщине вытрясшей из меня всю душу сегодня, с облегчением откинулась на спинку кожаного стула.

Домой идти было рано, куча неразобранных папок валялись под столом, и я решила, что ничего не случится, если я ненадолго спущусь в курилку и наконец-то потрачу пару минут на то чтобы убить в себе лошадь каплей никотина…

В помещении оставаться не хотелось, поэтому решила пройтись на улицу.

Спустилась на крыльцо и хотела закурить здесь, но мысль, что в первый же день схлопочу замечание по поводу курения в общественных местах, остановила. Прошлась в сторону небольшого скверика неподалеку от бизнес-центра и, усевшись на лавочку, подкурила.

Теплый летний ветерок проникал под блузку, ласкал разгоряченное тело, обдувал шею и играл непослушными прядями, выбившимися из строгой прически, которая за день порядком растрепалась.

Не очень люблю весь этот дресс-код, но положение обязывает. Благо сидела на лавочке и ноги уже не так ныли в новых черных лодочках на каблуке, которые надела только утром. Юбка-карандаш тоже одно из требований в этой фирме. Девушкам ходить в брюках запрещено. Бред какой-то, но ладно, можно потерпеть четыре дня в неделю. По пятницам разрешалось нарушать дресс-код, хотя с трудом верилось, что начальник фин. отдела позволит мне расслабиться и прийти в джинсах.

Надо было уточнить у предыдущей его секретарши.

Как только сигарета закончилась, у меня закончились поводы отлынивать от работы, которую нужно обязательно доделать до приезда босса, поэтому поднялась со скамьи и прошествовала обратно к офису, по пути размышляя, почему жизнь так несправедлива, и в такой прекрасный летний день никто не отменяет нудную работу.

Шла и, услышав крик, обернулась, и не заметила, как наткнулась на чью-то спину.

До ушей донеслись отборные ругательства, и человек, знающий в идеале русский матерный, обернулся, и я охнула, заметив, что на его белоснежной до этого рубашке растекается коричневое пятно от кофе, и папка, которую он сейчас старательно отряхивал, залита каплями.

– Смотреть надо, куда идешь…

– Извините, – потупилась, отчего-то засмущавшись, но мое раскаянье, кстати, вполне искреннее не произвело впечатления на мужчину.

– Контракт мне залила, придется копию запрашивать… – он почему-то винил в своей криворукости меня, и я задолбаная за день всякой хренью, вспылила.

– А не надо на дороге стоять и ворон считать. В следующий раз вместо костюма мозги себе купи и пей кофе в другом месте!

У мужчины пропал дар речи, а я злая, но удовлетворенная прошагала мимо него к входу в здание. Пройдя вестибюль нажала кнопку лифта и нырнула в открывшиеся створки, заметив, что нахал движется в мою сторону. Но ехать с ним не хотелось, поэтому торопливо нажала кнопку нужного этажа и с удовлетворением отметила, что лифт закрылся буквально перед носом этой сволочи. Но я конечно же успела показать ему средний палец в знак того что больше на него не сержусь…

Вернувшись в приемную, решила, что прежде чем разгребать кучу бумаг нужно сначала выпить кофе и делать это будет удобнее в мягком кресле шефа. Его все равно не будет до понедельника. Поэтому смело открыла дверь кабинета с ноги, предварительно нажав пару кнопок на кофемашине, и плюхнулась в объятия кожаного друга, отмечая, что он гораздо удобнее моего кресла в приемной.

Ноги ныли, поэтому решила, что не будет ничего криминального, если их ненадолго закинуть на стол, чтобы стало легче. Разулась и, подтянув юбку выше, иначе просто не смогла бы усесться, скрестила щиколотки на столе из натурального дуба и на секунду прикрыла глаза от блаженства.

Именно в таком виде меня и застал новый шеф. Тот самый мужик с пятном кофе на рубашке…

– Шумилова?

Ни живая, ни мертвая кивнула, медленно опуская ноги со стола.

– Ну, здравствуй.

– Михаил Юрьевич? – прилипшим к небу языком вытолкнула фразу и начала медленно подниматься со стула, пытаясь нашарить ногами отброшенные лодочки.

Да где эти чертовы туфли?

Нашла и, согнувшись пополам, мигом обулась, и, не говоря ни слова, вдоль стеночки начала отступать к двери.

– Куда собралась?

Вздрогнула от грубости голоса и замерла в паре метров от спасительной двери.

– Я…

– Стоять!

Похолодев, остановилась и провела повлажневшими ладонями по бедрам, обтянутым черной юбкой-карандаш.

Босс бросил документы на стол и принялся расстегивать рубашку с пятном, предварительно стянув с широких плеч пиджак.

– Я буду жаловаться в трудовую инспекцию!

Услышав брошенную в запале фразу, он замер и уставился на меня, как на цирковую обезьянку. Темные брови взметнулись вверх, и по кабинету разнесся его смех.

– Значит, в моих интересах сделать так, чтобы ты туда не дошла…

Вообще не понимала… Может, он тронулся?

– Если вы поднимите на меня руку, я закричу!

– Ладно, – рубашка слетела с плеч, и я замерла с открытым ртом, глядя на голый торс стоящего передо мной мужчины. Надо отдать ему должное, будь мы в другом месте, и не будь он боссом, трусики уже давно слетели бы с меня следом за всей остальной одеждой. Но это не тот случай. Поэтому я смогла лишь украдкой запечатлеть в памяти косые мышцы его живота, которые так и просили, чтобы их вылизали, прежде чем…

– Вместо того чтобы пялиться, достань из шкафа сменную рубашку и принеси мне.

Он что, не собирается меня убивать?

На неверных ногах прошла по кабинету, трясущимися руками нашарила первую попавшуюся рубашку и стянула с плечиков.

Подошла к извергу и, засунув подальше желание швырнуть её ему в лицо и бежать, пока не опомнился, встала, не зная, что делать.

Он забрал у меня рубашку и надел, как ни в чем не бывало. Будто это не я только что показывала ему непристойные жесты и закидывала ноги на его стол.

– Твое счастье, что у меня было лишних полчаса перед встречей, иначе бы пришлось тебя выпороть.

О. А я уже начала думать, что он нормальный.

– У вас весьма своеобразное чувство юмора…

– А кто сказал, что я шучу?

Суровое лицо на секунду стало очень красивым, когда озорная улыбка преобразила черты. И я тут же допустила роковую ошибку, позволив себе расслабиться рядом с мужчиной, который по законам жанра уже должен рыть могилу для моего расчлененного трупа.

– Значит, вы меня не уволите?

– С чего ты взяла? – Последняя пуговица была застегнута, и босс набросил на шею галстук и затянул узел, опустив воротничок.

И действительно. С чего? Ну, хотя…

– Вы все еще не вызвали охрану, чтобы меня вывели из здания.

Широкие плечи обтянул темный пиджак, босс улыбнулся своим мыслям, и, подхватив кейс, зашагал к выходу.

– Пометка о знании трех иностранных и лестные рекомендации с прошлого места работы заставляют меня закрыть глаза на остальные твои недостатки. – Дверь за ним захлопнулась, но из приемной все еще доносился его равнодушный голос. – И еще у тебя охренная задница.

Как вы понимаете, все выходные я провела, изводясь от жуткого чувства стыда и страха. Ведь в понедельник мне предстояло работать с мужчиной, который по стечению обстоятельств: первое – красив и просто божественно сложен, второе – имеет длинный язык и, не стесняясь, им пользуется, третье – был мною послан пару раз, и теперь я боялась, что меня ждет очень несладкая жизнь рядом с новым боссом.