Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Детерминированность поведения людей относительно природных условий обычно находилась за гранью осмысления публицистикой, как некая константа, с которой все равно ничего нельзя поделать. Но это ложное представление; отсюда, например, берут корни концепций развития городов, в которых не учитывается кардинальная смена этнического состава их населения в ближайшие двадцать лет, а, следовательно, и смена запроса к урбанистической культуре; прогнозы развития стран, не учитывающих превращения ныне плодородных почв в пустыню опять же на протяжении ближайшего двадцатилетия…

Еще одна ошибка – считать, что конец человечества состоится, разумеется, – но не сейчас и даже не в ближайшую тысячу лет. Люди привыкли считать, что перемены на планете происходят медленно. Хотя все знают, что этнический состав Римской империи во время Великого переселения народов кардинально изменился за 15 лет. И все видели, хотя бы в кинохронике, замерзших заживо, буквально за минуты, мамонтов с пучками зеленой травы в пастях. На самом деле катастрофы только подготавливаются медленно. А происходят быстро.

Для примера возьмем пруд, который зарастает кувшинками. Количество кувшинок увеличивается в геометрической прогрессии, и в первые дни катастрофы это не пугает: подумаешь, одна кувшинка, затем две, затем четыре, затем восемь… Но это означает, что если сегодня всего половина пруда занята кувшинками, то завтра мы не увидим открытой воды.

Гуманитарный подход к человечеству переоценивает роль воспитания, в результате скатываясь к «гуманитарному ламаркизму». В широком смысле к ламаркистским относят различные эволюционные теории (в основном возникшие в XIX – первой трети XX веков), где в качестве основной движущей силы эволюции (изменения видов) рассматривается якобы имеющееся внутренне присущее организмам стремление к совершенствованию. Как правило, большое значение в таких теориях придается и влиянию «упражнения» и «неупражнения» органов на их эволюционные судьбы, поскольку предполагается, что последствия упражнения или неупражнения могут передаваться по наследству. В религии мы наблюдаем похожий подход в отношении к медитации как к инструменту очистки кармы.

Ламаркизм был давно опровергнут опытами Августа Вейсмана, отрубавшего мышам хвосты, – поколение за поколением. Но породу бесхвостых мышей вывести так и не удалось. Точно так же воспитанием или медитациями невозможно изменить национальный характер этноса, особенно – в будущих, еще не родившихся, поколениях. Изменения в культуре верхушки народа могут никак не коррелироваться с манерой поведения среднего представителя этноса.

Так же ошибочно и представление о том, что если на Земле существует какой-то феномен, связанный с окружающей природной средой, например какой-либо экотип, то он природе «нужен». На самом деле природе не нужно ничего, у нее нет цели, нет желаний, нет морали и жалости. Примеры сотен тысяч вымерших видов – «тупиковых ветвей» эволюции – это подтверждают. Так как у нас нет никаких оснований считать эволюцию живых существ остановившейся, мы с уверенностью можем сказать, что практически все виды ныне живущих существ, в том числе и человек, являются «тупиковыми видами».

Единственное, что «нужно» природе, – занять все возможные экологические ниши, в том числе за счет патологических изменений вида, которые в нем происходят, когда он занимает новую природную нишу. Из этого не следует, что нужно с уважением относиться ко всем последствиям подобной экспансии, относится ли это к инвазивным видам или к экотипам самого человека. Нет никакого основания с уважением относиться к тому процессу и его невольным участникам, при котором человечество освоило ранее непригодные для жизни территории, потеряв в качестве жизни, но зато приобретя букет патологий внутреннего строения, внешнего облика и менталитета.

Изменения в окружающей нас жизни происходят быстрее, чем люди успевают их осознать. Экологический взгляд на мир позволяет хотя бы понять причины происходящего.

Кто, кроме экологов, двадцать лет назад предвидел, что в настоящее время половина населения России не будет иметь доступа к нормативно чистой питьевой воде и окажется вынуждена дышать воздухом, загрязненным вредными веществами в 10 раз больше, чем положено по стандартам Всемирной организации здравоохранения?

Но эта книга не только о разрушающемся мире. Она еще и о том, как и для чего в таком мире продолжать жить. О том, что есть вещи поважнее выживания, и о том, какие же они, эти вещи.

И еще эта книга – своего рода предупреждение. Предупреждение о наступающем новом мировом фашизме, основанном на стремлении выжить любой ценой и для этого пожертвовать всем тем, чем дорожит современная цивилизация, всем, что составляет смысл жизни человека, имеющего достоинство и честь.

Мы начинаем разговор о будущем с описания пределов развития человечества, которые нам поставлены самой природой. Люди, которые верят в то, что пределов для цивилизации не существует, забывают, что бесконечный рост в физически ограниченном пространстве невозможен.

Основных пределов для человечества (или, говоря языком науки, факторов, лимитирующих направления развития) на нашей планете пять:

• наличие пригодных для жизни территорий, в том числе почв, пригодных для обработки;

• скорость возобновления запасов пресной воды;

• предел производимой энергии под слоем атмосферы;

• пределы возможностей иммунной системы человека сопротивляться нарастающему поступлению техногенных загрязнителей в организм;

• скорость адекватной реакции человечества на перемены, выраженная в единицах учета времени.

Из этих пределов вытекает множество других: например предел производства на планете. Предел достигается, когда рост населения и материального капитала вынуждает человечество тратить на решение проблем воздействия на среду столько же, сколько максимально может стоить произведенная продукция.

Основному и самому близкому для нашего развития пределу – наличию пресных вод, доступных для использования, – мы посвятим отдельную главу. Далее рассмотрим этносы как часть экотипов, влияние местности на формирование наций, проведем анализ и последствия метисизации и попробуем предсказать последствия миграции народов к 2050 году.

Мы также поговорим о разуме и иных, нечеловеческих разумных видах на Земле, а также о прогрессе. Задумаемся над тем, существует ли прогресс в культуре, обществе и морали. Подумаем над возможностью сознательного самоубийства разумной жизни, о котором говорил Тейяр де Шарден, когда ввел в науку термин «забастовки в ноосфере». И плавно перейдем к размышлениям над парадоксальным «молчанием космоса», теоретически населенного бесчисленным множеством разумных сообществ.

Наша работа была бы неполной, если бы мы не рассмотрели в ней иные взгляды на развитие человечества. Работам Тойнби, Фукуямы и Хантингтона посвящена отдельная глава.

Одним из первых последствий достижения человечеством пределов развития явится уход с исторической сцены европейской расы. Спрогнозированный математически, он до сих пор не оценен в публицистической литературе. Мы попытаемся восполнить этот пробел.

Будущее не предопределено, но выбирать мы можем лишь из реально возможного. В конце книги мы рассмотрим несколько сценариев будущего и представим, ЧТО скорее всего произойдет в мире в течение ближайших двадцати – двадцати пяти лет.

И наконец, в заключительной главе подумаем над различными возможными вариантами нашего индивидуального поведения перед лицом будущего.

Мы склонны рассматривать магистральный путь развития человечества как пу ть к максимальной свободе и максимальному разнообразию. Мы видим, что человек вначале освободился от господства религиозных и философских систем, затем – от национальной и государственной тождественности; на повестке дня – освобождение от детерминизма врожденной половой принадлежности, затем – от самого факта тождества с человечеством, получение возможности менять свое тело и превращаться по желанию в негуманоидные формы жизни.

2
{"b":"679360","o":1}