В данной версии присутствуют следующие важные компоненты. Во-первых, указано на присутствие в городе украинских анархо-коммунистов, связанных с беспорядками в городе уже в марте 1918 г. и то, что прибывшие части Г.К. Петрова вошли с ними в соглашение, что спровоцировало дальнейшее развитие беспорядков. Между прочим, Н.А. Заяц указал на то, что украинские красноармейские части, отступавшие через Воронежскую губернию, вели себя безобразно, что хорошо отражено в документах, но тщательно замалчивалось советскими историками. Во-вторых, автор называет даты восстания 11–13 апреля, приводит численность противостоящих сторон. В-третьих, не только возникает вновь тема левых эсеров, но и появляется любопытная подробность о том, что восставшие были не против смешанного ревкома из большевиков, левых эсеров и анархистов, а также то, что, по крайней мере, часть левых эсеров поддержала меры против восставших. Н.А. Заяц показывает картину армейского мятежа с политическими целями, причем с участием, как левых эсеров, так и анархо-коммунистов. Несомненным минусом данной версии является то, что автор не связал, в отличие от И.Г. Воронкова, события в Воронеже с III губернским съездом Советов.

Можно ли называть мятеж «выступлением анархистов»? Рассматривая данные события, необходимо сначала обратить внимание на возможность собственно анархического мятежа в Воронеже. Дело в том, что город никогда не был центром анархо-движения, хотя анархисты периодически проявляли себя как в революции 1905–1907 гг.¹¹, так и в 1917–1918 гг. 25 мая 1917 губернский комиссар В.Н. Томановский сообщал в губернский исполнительный комитет: «препровождаю на разрешение губернского комитета телеграфный запрос Коротоякского уездного комиссара от 25 мая о том, надлежат ли арестованию Харьковские анархисты, расклеивающие в Коротояке объявления с призывом к свержению власти и захвату капиталов»¹². На студенческом съезде в Воронеже 14 июня 1917 г. зафиксировано присутствие двух анархистов¹³. Есть свидетельства о наличии делегата-анархиста от железнодорожников в воронежский Совет в дооктябрьский период 1917 г.¹⁴ 29 января 1918 г. председателем задонского Совета был избран член крестьянской секции анархист-коммунист Ф. Пузиков¹⁵. Два анархо-коммуниста присутствовали на губернском крестьянским съезде 15–18 февраля 1918 г., пять – на III губернском съезде Советов 6 – 10 апреля 1918 г.¹⁶. В Калаче, на выборах 25 августа 1918 г. в губернский съезд Советов, был избран анархист¹⁷. Интересно, что после описанного Н.А. Зайцем захвата анархистами гостиницы «Центральной» («гостиница Самофалова») и вымогательства с самого купца, в губисполком Совета обратилась группа воронежских анархистов со следующим заявлением: «группа анархистов-коммунистов рабочих завода “Трудовое равенство” обратилась с просьбой в ГИК не смешивать их с лжекоммунистами, находящимися в самофаловской гостинице, которые ничего общего с идейным анархизмом не имеют»¹⁸. Организация кооператива сапожников «Трудовое равенство» фиксируется в газете «Воронежский телеграф» с конца февраля 1918 г.¹⁹

Таким образом, говорить о разветвленных и влиятельных организациях анархистов в Воронеже и по губернии не приходится. Однако к весне 1918 г. ситуация могла существенно измениться, ввиду отступавших по губернии отрядов с Украины, где, как известно, анархисты имели значительное влияние.

Скорее всего, значительное количество радикально настроенных анархистов появилось в Воронеже в конце марта, когда в город прибыл крупный отряд, состоявший из кавалерии, броневиков и другой техники. Возможно, часть этого отряда заняла гостиницу Д.Г. Самофалова, располагавшуюся в центре города, рядом со всеми важнейшими учреждениями. «Хроника» А.А. Комарова называет их анархистами, что совпадает с наблюдениями газеты «Воронежский телеграф»: «За последние дни в городе усилилась агитация группы анархистов-коммунистов. Так, они являлись на биржу труда и вели агитацию среди безработных, предлагая свои методы борьбы с безработицей. Как известно, анархисты захватили гостиницу Самофалова, причем у владельца гостиницы отобрали несколько тысяч рублей, которые они и предполагают раздать безработным»²⁰. 24 марта 1918 группа анархистов и безработных заняла помещение известного воронежского клуба оппозиции – кафе «Чашка чаю», которое было объявлено клубом безработных. Вооруженные анархисты забрали у казначея 4566 р., заставили выдать служащим заработок за март и ничего не пожелали слушать о том, что деньги от дохода кафе и так идут «в пользу нуждающихся»²¹. Советские власти были вынуждены принять меры. К гостинице «Бристоль», где находился военный отдел Совета (и расположенной в непосредственной близи от гостиницы Д.Г. Самофалова) подкатили два орудия, гуляющую публику разогнали патрулями²². Анархисты были изгнаны из гостиницы, арестованы и, по версии «Хроники» А.А. Комарова, осуждены ревтрибуналом.

По некоторым данным, в апреле 1918 г. в Воронеже работали Советы, эвакуировавшиеся из Одессы, Харькова, Кременчуга и Сум, что могло повысить влияние анархистов в городе²³. Обратим внимание на состав 1-й Южной армии левого эсера Г.К. Петрова, с которыми связывают мятеж в Воронеже (справка давалась в 1930-х гг. Центральным архивом Красной Армии по запросу из Калача): «в составе означенной армии в период декабрь 1917 г. – апрель 1918 г. находились…: 1 Бердянская конная сотня, 1 Революц. Черноморск. блиндированный поезд, 1 Криворож. револ. отряд, 2–1 Криворожск. отряд, 1 револ. конный боевой отряд, 1 Гребенск. отряд Шешунова, Балтийский отряд, Орда-Васильевский партизанский отряд, 2-й Криворожский отряд, Черноморский отряд Мокроусова, 1-й Харьковский артдивизион, Александро-Никопольский отряд, боевой отряд Воскресенского, 2-й Полупановский отряд, Симферопольский партизанский отряд, 1 Крестьянский революционный отряд Карпова, Донецкий отряд Грибовича, сводный отряд, 1-й отряд г. Александровска Немцова, 1 Никопольский отряд, 2-й Петроградский конный революционный отряд, Криворожская дружина, 1 Московский отряд, 1 Тверской отряд, 1 Червонный украинский отряд, Миллеровский отряд, Крутиково-Линовский отряд, Пролетарский Люботинский отряд, Ново-Оскольский отряд, Воронежский отряд, Рязанский отряд, Ясиновский отряд, Харьковский отряд, Паровозостроительного завода, Литовский отряд Боровкова, Донецкий отряд Жлобы и Брянская батарея Пахомова и др. Указанной армией командовал Петров, армия как таковая оперировала на территориях Украины, Донбасса и Воронежской губернии против гайдамаков и немецких оккупантов»²⁴. Сложно сказать, какие именно части находились в Воронеже, однако среди них можно выделить отряды моряков, среди которых анархисты были не редкостью.

Мартовские события в Воронеже, связанные с захватом гостиницы, подтверждают предположение, что речь может идти не об анархистах, а об «анархиствующих». В этом смысле верным представляется высказывание М.А. Чернышева о том, что «пришлось разоружать части Петрова, которые объявили себя анархистами (т. е. не являлись таковыми до этого; курсив мой. – М.Р.)». Однако присутствие в частях анархистских настроений подтверждается тем, что все участники событий при описании используют термины «мятеж анархистов», «банда анархистов», «анархисты», «анархисты Петрова» (хотя встречается и идеологически нейтральные «мятеж Петрова», «отряд Петрова»). Следует учесть, что авторы привлекаемых воспоминаний писали их в 1930-е гг. не для публикации, а для подтверждения участия в отрядах красной гвардии (для регистрации в соответствующей комиссии), и их воспоминания не подвергались идеологической обработке²⁵.

Анархистские настроения проявлял и руководитель отрядов на западных окраинах губернии матрос М.М. Сахаров, также прибывший с Украины. Находясь осенью 1918 г. в Россоши, М.М. Сахаров решил поменять политическую ориентацию, превратившись из левого эсера в анархиста: «В конце октября однажды утром над штабом полка Сахарова в первый раз развивалось черное знамя. Знамен было 3-е. На одном было написано “Да здравствует Кропоткин”, на 2-м “Мир хижинам – война дворцам”, на 3-м “Вечная память борцам за свободу”»²⁶. История с М.М. Сахаровым показывает, насколько тонка была грань между идентичностями «левый эсер» и «анархист». Представляется, что именно так и можно описать политические настроения в Воронеже в марте – апреле 1918 г.