Уже пятнадцать лет с нарастающей скоростью мы скатываемся в колониально-сырьевое болото. Поэтому, как сказал президент в своем послании, “мы уверенно чувствуем себя в добывающих отраслях… а “Газпром” вышел на третье место в мире по капитализации”. Однако, завоевав почетную “бронзу” на чемпионате мира по капитализации, богатейшая российская компания превратилась в лакомый пирог, от которого зарубежный капитал отгрызает жирные куски. Одному только немецкому капиталу принадлежат уже 10 % акций “Газпрома”. А принятый в конце 2005 года закон о так называемой либерализации акций “Газпрома” фактически лишает Российское государство контрольного пакета над важнейшим стратегическим ресурсом России. Идет банальная продажа иностранцам наших природных стратегических ресурсов с последующим вывозом денег за границу, важнейшие российские активы переводятся под зарубежный контроль. При этом вместо решения задачи – “развивать современные высокотехнологичные и в т. ч. перерабатывающие производства” – в ряду государственных приоритетов ставится строительство российских нефте- и газопроводов для перекачки энергоносителей за рубеж, а не строительство российских заводов по их глубокой переработке. Хотя нефтехимия – одна из наиболее рентабельных отраслей экономики.
Разрекламированное реформирование естественных монополий также не дало сколько-нибудь ощутимых результатов ни в объемах производства, ни в притоке инвестиций. А нашумевшие разбирательства вокруг проектов “Сахалин-1” и “Сахалин-2” еще раз показали истинную сущность проводимой правительством политики в природном комплексе – хищнической, воровской, экологически опасной.
Поражает и возмущает постоянный набор демагогических рефренов ветвей власти, с одной стороны, как бы справедливо констатирующих причины и провальные результаты своих действий, а с другой – не решающих ни одной жизненно важной для экономики, культуры и социальной сферы задачи. Например, президент в одном из своих посланий констатирует, что у нас “неоправданно долго решаются вопросы реорганизации таких важных отраслей, как авиа- и судостроение”. Здесь вернее было бы сказать, что уже 15 лет вопросы развития авиа- и судостроения властью вообще никак не решаются, если не считать некоторые потуги создания авиастроительного холдинга в последние месяцы. Российские авиастроители убеждены, что имеют место добивание остатков некогда могучего российского авиапрома и открытое лоббирование со стороны государства его зарубежных конкурентов. Для сведения: за последние два года в России произведено всего лишь около 30 самолетов. В советские годы ежегодно производилось 120–130 воздушных судов. В течение двух последних лет закуплено за рубежом 47 самолетов, нередко поношенных, и эта тенденция нарастает.
В судостроении та же плачевная картина: в 1990 году было произведено продукции примерно на 11–12 млрд долларов, сегодня – только на 1 млрд долларов. На какой основе могут возродиться авиа- и судостроение, если во многом уже разрушена производственная база этих отраслей, утерян уникальный кадровый потенциал, утрачены кооперационные связи? Сегодня правительство судорожно пытается создать холдинг и в этой области. Хотя впечатление такое, что делается это скорее для успокоения общественного мнения накануне предстоящих выборных кампаний. В этом же ряду и открытие так называемого «инновационного центра» РАО РЖД на… Курском вокзале, напоминающего потемкинскую деревню.
С трудом верится в благоприятные перспективы “развития космической отрасли”, хотя самые высокие чины от власти с апломбом изрекают: “Нельзя забывать, что освоение космоса – это оборонный щит России, возможность раннего выявления глобальных природных катаклизмов, площадка для получения новых материалов, технологий”. Да это было известно и 10, и 20, и 30, и 40 лет назад. Об этом прекрасно знали и С.П. Королёв, и вся могучая дружина выдающихся учёных, конструкторов и рабочих, сделавших нашу страну передовой космической державой. Недавний 45-летний юбилей космического полета Юрия Гагарина Россия встретила без метеоспутников. В настоящее время всю совокупность космических метеоданных Россия получает из-за рубежа. А Европа и США планируют в будущем прекратить бесплатную (некодированную) передачу данных и распространять бесплатно лишь устаревшую, неоперативную информацию.
В этой связи слова президента о том, что нам предстоит “реализация совместных планов правительства и Академии наук по модернизации научной отрасли” остаются не более чем похвальной инициативой. Фактически идет разгром научных школ, создававшихся в течение многих десятилетий несколькими поколениями российских ученых. Дельцы от науки усиленно готовят к приватизации 50 НИИ только в системе Российской академии сельскохозяйственных наук. Вовсю набирает обороты хищническая приватизация зданий, принадлежащих научно-исследовательским институтам. При сохранении такой тенденции ни о какой “инновационной среде, которая поставит производство новых знаний на поток”, речи быть не может. Хотя правительственные чины бодро констатируют, что “для этого нужно создать и необходимую инфраструктуру: технико-внедренческие зоны, технопарки, венчурные фонды, инвестиционный фонд”. Мысль хорошая. Но пока мы планируем “создавать инфраструктуру” (а вялотекущие разговоры о технопарках ведутся три пятилетия кряду), та же Белоруссия уже который год успешно осуществляет президентскую программу национального технопарка. В ее рамках белорусские ученые уже создали такое количество инновационных разработок, что белорусское правительство с трибуны VIII Петербургского международного экономического форума два года назад великодушно предложило российскому бизнесу благотворительную научно-техническую помощь. Сейчас наряду с США и Западной Европой белорусская “силиконовая долина” стала центром притяжения научных кадров не только из переживающей глубокий системный кризис Украины, но и из России.
В советское время проявлялась особая забота о развитии науки. Коммунисты понимали и понимают, что без развития науки нет прогресса. В огне гражданской войны, когда казалось, что советская власть обречена, В.И. Ленин подписал несколько декретов по учреждению ряда научных институтов, ныне известных во всем мире, в частности ЦАГИ, ленинградского физтеха, Сельскохозяйственной академии. Одним из крупных и успешных проектов развития науки в СССР явилось создание в считанные годы научного центра в Сибири – Сибирского отделения Академии наук СССР. Достижения советских ученых общеизвестны и общепризнаны. Трудно переоценить их вклад во все сферы жизни страны, в создание мощного оборонного щита нашей Родины, позволившего нашему народу трудиться в мирных условиях все послевоенные годы.
Сегодня приверженцы насаждения рыночных отношений вытащили на свет идею распродажи научных учреждений, перевода их на рыночную самоокупаемость. Хотя хорошо известно, что наука не может существовать в таких условиях. Поэтому наша страна с нарастающими темпами становится крупным экспортером интеллектуальных услуг. Социологические опросы показывают, что уже на стадии вступительных экзаменов значительная часть абитуриентов престижных российских вузов не питает иллюзий относительно перспектив последующего трудоустройства на Родине и трактует свой будущий диплом МАИ или Бауманки исключительно как пропуск в “прекрасное далёко”. Россия породила явление, совершенно беспрецедентное в мировой истории, – люмпенизируются как раз те слои общества, которые в любой стране составляют цвет и гордость нации. Это – техническая интеллигенция, врачи, ученые, работники культуры, преподаватели вузов. Россия становится безвозмездным интеллектуальным донором и кадровой колонией для стран золотого миллиарда.
Из страны уже эмигрировало более 100 тысяч ученых и специалистов. По оценкам экспертов, примерно 20 тысяч российских ученых работают на страны ЕС, оставаясь пока штатными сотрудниками российских научных учреждений, по большей части закрытых. За годы «реформ» количество проектных организаций уменьшилось в почти в 8 раз, количество конструкторских бюро – в 4 раза, количество научно-технических подразделений на предприятиях – в 2 раза. И эта тенденция только усиливается. Поэтому квалифицированные кадры и далее будут вынуждены покидать Россию из-за свертывания высокотехнологичного сектора экономики и науки.
