Это не Совет старейшин, - выплюнула я. - Мне предлагают прохладную воду, чтобы облегчить горло? Где место для моего усталого тела или пища для моего живота? Нет даже воды, чтобы омыть мои руки и поблагодарить любую силу, которую я выберу для безопасного путешествия?

Я окинула их взглядом, ясно выражая свое презрение.

- Вот я стою здесь, в самом Сердце Равнин, предположительно перед Советом старейшин, и все же где та любезность равнин, которую я знаю и уважаю? Нигде, как я погляжу.

Я дрожала от усталости и гнева и знала, что через мгновение я упаду так как слаба, как маленький жеребенок. Но не здесь. Я повернулась на каблуках и вышла из палатки.

Наши лошади исчезли, и некому было меня остановить. Ничего не видя, я погрузилась в хаос людей и палаток, шагая так быстро, как только могла, прочь от ненависти внутри этой палатки.

С новой силой, рожденной гневом, я зашагала прочь.

К счастью, между палатками были широкие проходы. Я выбрала самый широкий, потерявшись в своей ярости. Каждое слово, сказанное этим старцем, было ложью или преувеличением. Как он смеет так говорить обо мне? Из-за Кира?

Я прерывисто вздохнула, задыхаясь и смеясь одновременно. Отец всегда приходил в отчаяние от моего характера. Яростный и горячий, он поднимался на поверхность в одно мгновение, развязывая мой язык с гневным ответом, только чтобы исчезнуть почти так же быстро. Он пытался всеми возможными способами заставить меня контролировать это.

- Сделай глубокий вдох - настаивал он. - Следи за своим языком и подумай, прежде чем говорить.”

Совет, которому я никогда не могла следовать.

Мои ноги несли меня вниз по дорожке в быстром темпе, и только смех детей вернул меня в окружающий мир.

В стороне стояла большая палатка с костром для приготовления пищи. Несколько мужчин и женщин пытались заставить группу маленьких детей успокоиться перед едой, но безуспешно. Дети всех возрастов смеялись и хихикали в какой-то игре, понятной только им.

Мальчишка, не старше девушек, пытался вылить воду на маленькие грязные руки и ничего не добился своими усилиями.

Из палатки вышла пожилая женщина и огляделась. Внезапно, каждый ребенок был построен, все с милыми улыбками абсолютной невинности и руками, протянутыми для ритуала.

Мне пришлось улыбнуться, и с этим часть моего гнева исчезла. Вместо этого меня охватило любопытство. Так вот оно, Сердце равнин! Дом ужасных Огнеземельцев.

Теперь я прогуливалась, оглядываясь по сторонам, впитывая все это. Очевидно, все готовились к вечерней трапезе, и палатки светились изнутри. Там было несколько внешних ям для костра, горящих углями и окруженных людьми, говорящими, смеющимися и едящими.

Как это было похоже на дом. И все же, как по-другому. Здесь повсюду были цвета, и никто, казалось, не сознавал своего ранга или положения. Мужчины готовили так же хорошо, как и женщины, и было довольно много мужчин, которые заботились о маленьких детях.

Но дело было не только в этом. В воздухе пахло жареным мясом и специями, которых я не знала. Здесь не было ни зданий, ни гор, чтобы перекрыть сводчатое небо, усыпанное звездами. Палатки, казалось, варьировались от крошечных укрытий до больших, растянутых структур, сложенных вместе из многих палаток.

Люди смеялись и разговаривали, и повсюду были цвета, в одежде, в палатках, в знаменах, которые висели повсюду. Одежда варьировалась от полной брони до лоскутков ткани или ее полного отсутствия. Все чувствовали себя непринужденно в своей наготе, от самого маленького ребенка до крепких, тощих старых воинов.

Голые или одетые, все носили оружие. Даже у маленьких детей на поясе висели деревянные кинжалы.

Но даже оглядевшись, я почувствовала, что за мной тоже наблюдают. Я знала по опыту, что для жителей равнин отсутствие оружия выделяло меня, как больной палец от здоровых.

Я вздохнула, внезапно почувствовав сильную тоску по дому: по большой кухне Анны и моей старой спальне с маленькой кроватью и окном, выходящим на город. Мои ноги начали волочиться, когда вновь обретенная сила исчезла.

- Продолжай идти, - тихо произнесла Кикай у меня за спиной. - Я провожу тебя до моей палатки.”

Я остановилась, и она подошла ко мне с безмятежным выражением в глазах. Я слегка покраснела, внезапно осознав, что всего несколько минут назад оскорбила весь Совет старейшин. Но в глазах Кикаи не было осуждения.

Вздохнув, я протянула руку и сняла шлем. Моя коса упала на спину, и прохладный ветерок коснулся моей потной головы.

- Kикай…

Она махнула рукой вдоль дороги.

- Не очень далеко, Трофей

С этими словами мы пошли молча, пока тени росли, а небо наполнялось звездами. В конце пути дорога разветвлялась, и там стояла палатка, которая соперничала с палаткой Кира по размеру. Появились воины и открыли створки, чтобы мы могли войти.

Кикай показала мне небольшой альков в стороне от главной комнаты. Он был заполнен кроватью, которая была покрыта одеялами, мехами и подушками, все в различных узорах красных и золотых. На маленьком столике у кровати стояла крошечная толстая лампа, в глубине которой мерцало маленькое пламя

- Этой ночью будь любезна воспользоваться моей палаткой.- Кикай жестом пригласила меня внутрь.

Я села на край кровати и не сопротивлялась, когда Кикай взяла мой шлем из рук. Затем она принялась за кожаную куртку, помогая мне снять ее. Я тяжело вздохнула, снимая ботинки. Кикай хлопнула в ладоши, и появился воин с кувшином воды и миской.

Я протянула руки для ритуала и пробормотала тихую молитву богине. Как только это было сделано, принесли кружку и миску с гуртом. Я взял кружку и обнаружил, что она наполнена теплым сладким молоком. Вкус был чудесный, и я быстро осушила кружку.

- Ты хорошо справилась, Трофей.- Кикай улыбнулась мне.

Я поморщилась.

- Оскорбляя весь Совет и топая прочь, как ребенок?”

Ее глаза блеснули.

- Требуя того, что причитается тебе по нашим обычаям. У Антаса была неразьериха на лице, когда ты повернулась и ушла.”

Я моргнула, глядя на нее.

- Что же мне делать, Кикай? Они меня ненавидят.”

- Ты будешь спать. Утром ты встанешь, поешь ...- она пожала плечами, - ... посмотрим.- Она махнула рукой, и воины задернули плотные занавеси, закрывавшие альков от посторонних глаз.

Кикай сделал паузу, как раз перед тем, как уйти.

- Но помни об этом, Лара. Они лишили тебя защиты Кира, чтобы показать, что ты не находишься под его влиянием или контролем. И твои действия доказали, что ты способна постоять за себя. Так что не спеши считать это поражением, а?”

Она повернулась, чтобы уйти, но снова остановилась и посмотрела на меня через плечо.

- Я скажу тебе эту правду, дочь Кси. Я не думаю, что смогла бы сделать то, что сделала ты. Покинуть равнины, которые я знала всю свою жизнь, убило бы меня.

С этими словами она исчезла за тканью.

Странно успокоенная, я зевнула и потянулась. Поскольку мое снаряжение еще не было здесь, я сняла тунику и брюки. Я слишком устала, чтобы даже попросить помыться.

Я просто откинула чудесную постель, погрузилась в глубину кровати и натянула на себя одеяло. Что случилось, то случилось. Я слишком устала, чтобы думать дальше наперед.

В последнее, что я увидела - это маленькую лампу, стоявшую на столе, пузатая, и ее крошечное пламя танцевало очень медленный танец.

Было уже поздно, когда я проснулась, а потом, когда я встал с кровати. Единственное, что заставило меня двигаться, - это требования моего тела и сильная жажда.