- Уходи, – тихо прошептал Бибер.

Я не сказав ни слова, обернулась к парню.

- Если ты не уйдешь сейчас же, то у тебя будут проблемы, – холодно прошептал он, – или ты хочешь по-плохому? – голос прозвучал сладко и тягуче, будто его владельцу до безумия нравилась эта идея.

Я смотрела в его глаза и понимала, что сейчас я вижу его настоящего. Нет никакого страха в глазах от того, что на его глазах умер человек, что в нескольких метрах от нас стоит директор школы. Он был равнодушен ко всему этому, и я действительно начала бояться, что он может навредить мне. Он выглядел слишком спокойным. Будто и не было того Джастина в ночь, когда я встретила Мэтта и тогда в лесу. В этот раз в его глазах…

Я не слышала, что он мне говорит, но я видела его губы, которые шептали «Уходи!».

Я, тихо развернувшись, огляделась по сторонам, пытаясь найти путь, как пройти незаметно, но Бибер решил сделать все по-своему и отпихнул меня в бок. Я подняла голову и поняла, что теперь я в невидимости к кому-либо из них.

Укутавшись поплотнее в халат, я быстрым шагом направилась к себе в комнату, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле.

Сегодня я проснулась с надеждой, что все это было лишь сном. Но несколько черных машин, возле нашей школы в этот пасмурный день, говорили обратное. Тэсс с самого утра ушла в библиотеку, а я несколько минут, натягивая одну кофту, смотрела в окно. Давно я не чувствовала себя так тоскливо. Кажется, впервые в жизни я была готова просить прощенье у отца, даже при том, что я все еще права. Он ничего не знает и не знал, и не может на меня злиться. Почему он просто не может мне верить?

В коридоре, на удивление было тихо, не то, что в прежние дни. Пока я искала нужный мне класс, отказавшись от завтрака, я встретила девушку, которая стояла возле окна. Она плакала. На её белокурой головке был надет черный платок, а глаза выглядели опухшими. Это еще больше добивало меня.

Остановившись возле окна, я присела на подоконник, пытаясь разобраться в своих мыслях. Разве это нормально видеть, как человек умирает? Нет. Вовсе не нормально. Я, черт побери, свидетель. И что там делал Джастин? От чего умер этот парень? Вы не представляете, сколько вопросов было у меня в голове, а иногда становилось до жути страшно и начинали трястись руки.

«Sad piano – (this will make you cry)»

Я прикрыла глаза, слыша мелодию рояля где-то внутри себя. Она была успокаивающей, будто колыбельная. Будто мама снова рядом со мной. Я вижу перед собой белый рояль, а за ним сидит стройная брюнетка, касаясь длинными худыми пальчиками белых клавиш.

Как же я скучаю за ней.

Как же мне не хватает её теплых рук и нежного голоса.

Я открыла глаза, осознавая, что мелодия все еще рядом. Она будто вокруг и доносится ото всех стен.

Спрыгнув с подоконника, медленными шагами я пошла вдоль каменной стены. Мелодия становилась все громче и ближе, заставляя проходить по моему телу тысячу мурашек. На глаза попалась дверь из темного дерева. Именно оттуда доносилась музыка.

Я подошла к ней, аккуратно толкнув от себя дверь, и та тихо открылась. Это было что-то вроде кладовки или комнаты для старых вещей. В глаза мне ударили лучи солнца, и было ощущение, что я попала в другой мир. Где так спокойно и тепло. Закрыв за собой дверь, я сделала пару шагов вперед и замерла. Я не могла поверить своим глазам.

В комнате напротив стоял белый рояль, за которым сидел парень. Он умело касался длинными пальцами клавиш, проигрывая такую замечательную мелодию. Его волосы были встрепаны и поблескивали при солнечном свете. Белая майка и рубашка в клеточку. Он был такой… обычный.

Вновь по моему телу пробежалась волна, но уже не мурашек, а тепла… оно заполняло все, что так болело внутри меня. Будто согревая. Я даже и понять толком не успела, как по моей щеке поплыла прозрачная слеза. Я не хотела уходить, я не хотела терять этого. Здесь так хорошо и уютно.

Как же он на самом деле прекрасен, когда не смотрит злым или раздраженным взглядом. Когда не грубит и не делает больно.

Кажется, мелодия начала подходить к концу, и его руки напряглись. Я видела его голубоватые вены. Он начал сбиваться, играя немного не то, и в конце концов психанул, захлопнув крышку рояля, от чего я испугалась, а все книги из моих рук посыпались на пол.

Часть 11.

Я наклонилась, собрав книги с пола, и выпрямилась, взглянув в карие глаза. Он склонил голову на бок и смотрел мне прямо в глаза.

- Мы можем поговорить? – неуверенно звучало из моих уст.

Джастин, хмыкнув, встал из-за рояля и облокотился на него, засунув руки в карманы.

- Что на этот раз, Мур? – его голос был усталый.

- Дай мне свою правую ладонь, – уже более уверенней проговорила я, протягивая руку.

Джастин взглянул на мою руку и скривил лицо, будто ему было противно. Мне стало неуютно.

- В гадалки подалась? – усмехнулся он.

- Просто дай мне чертову ладонь! – вскрикнула я, разозлившись.

Он поднял руки вверх, выставив передо мной ладони, а потом протянул мне правую руку, внимательно наблюдая за тем, что я буду делать. Я взяла его ладонь в свою маленькую ладошку и поняла, что я чертова дура. Она была цела.

Отпустив руку Джастина, я облизала губы и начала нервно их кусать.

- И что мне судьбой предсказано? – усмехнулся парень.

- Не могу поверить, что тебя так хреново воспитали.

- Возможно, – кивнул он.

- Как ты мог оставить меня тогда в лесу?

- В каком, черт побери, лесу, Мур? – он нахмурился.

- В каком лесу, значит? А что скажешь насчет сегодняшней ночи? Не ты мне рот затыкал?

- Это тебя не касается, – его глаза вдруг потемнели, а зрачки нервно забегали по моему лицу.

- Я видела, как умер человек. Что ты делал там?

- С какого это я должен отвечать тебе? – вскинул он брови. – Тебе не кажется, милая, что ты суешь свой нос, куда тебе не нужно? – он сделал шаг навстречу мне, от чего я пошатнулась. – Скажи спасибо, что я заткнул твой рот, прежде чем ты начала орать, иначе бы сейчас сидела в кабинете директора на допросе со следователем, – эти слова вылетели с особым холодом. Он начал злиться и не на шутку.

- Мне не нужна твоя помощь!

- Думаешь, я тебе помогаю? Похоже на то, что я занимаюсь благотворительностью, Мур? – он сделал еще один шаг, и мне в нос ударил запах его парфюма.

- Похоже лишь на то, что ты полный идиот, который творит странные вещи и шатается по коридорам ночью! – зло кинула я.

На его лице появилось глубокое удивление.

- Кто бы говорил, – усмехнулся нагло он, – это не я сочиняю всякий бред про лес, и не я пристаю к тебе с расспросами «Ой, а что это ты делала…», - будто выплюнул он эти слова.

- Заткнись!

- Сама заткнись! Матери на тебя нет!

Я почувствовала, как сердце вдруг сбавило ритм, а руки задрожали. Мои глаза начали наполняться слезами, а воздуха вдруг стало мало. Это было больнее, чем когда-либо в моей жизни. Эти слова не сравнятся ни с чем.

Я опустила глаза, чувствуя ком в горле, и молча кивнула головой.

Ощущение, будто открылась ноющая рана и теперь никогда не будет лучше.

Джастин обошел меня и, уйдя, громко хлопнул дверью.

С моих рук вновь посыпались учебники, и я приложила ладони к лицу, не способная остановить слезы обиды.

Я ненавижу его!

Его чертовы губы все проговаривали в моей голове последние слова, от чего мне становилось все хуже. Стоять больше не было сил, поэтому я присела на пол, поджимая под себя колени.

Я больше не могу ходить с ним на совместные пары. Я больше не хочу его видеть. Я больше не хочу здесь учиться!

Все это я повторяла миллионы раз в своей голове, все пытаясь остановить слезы.

Даже не знаю сколько времени прошло, после того, как я, наконец, начала успокаиваться. Кажется, я просидела в этой кладовке весь день, проклиная свою чертову жизнь.

Все же я решила взять себя в руки, как бы мне не было больно после его слов, и, поднявшись с пола, я подняла книги. Вытерев юбку от пыли, я выпрямила плечи и вышла в коридор, прикрывая немного припухшие глаза пеленой волос. Коридоры были пусты, а значит, я действительно просидела все пары в кладовке.