© Широкорад’А.Б., 2013

© ООО «Издательство Алгоритм», 2013

Что мы знаем о возникновении в конце XV – начале XVI веков сильнейшего государства мира Оттоманской империи и о ее великом султане Сулеймане Великолепном? Очень много и очень мало.

Турция почти пять веков была врагом № 1 Московского царства и Российской империи. С 1568 по 1918 год эти страны провели 13 больших войн, из которых только две – Прутский поход 1710–1711 гг. и Крымская война – были проиграны русскими. Мало того, с начала XVI века по 1769 год Россия отражала регулярные, часто ежегодные набеги крымских татар – вассалов Оттоманской империи. Ну а с начала XIX века по 1864 год русские войска вели непрерывные бои с горцами Кавказа, которых поддерживала Турция – деньгами, оружием и военными инструкторами.

Можем ли мы в такой ситуации ставить в вину отечественным военным историкам и писателям XIX–XX веков негативное отношение к Оттоманской империи и туркам? Разумеется, нет. Но чем страшнее враг, тем лучше его следует знать. А невежество и верхоглядство историков и писателей лишь ведут к очередной беде столь любимого ими русского народа.

При царизме все, от западников до славянофилов, брызгая слюной, поносили османов, считая их дикими варварами, недостойными существования в цивилизованном мире.

Советские же историки добавили еще и «классовый подход»: «Турецкое государство складывалось как военно-феодальное, грабительское государство; террористический режим, установленный завоевателями, надолго закрепил все самые худшие стороны феодального строя»[1].

Не лучше относятся к туркам и западные историки. Американский историк турецкого происхождения Кемаль Карпат заявил даже, что османская история остается «падчерицей мировой истории».

Современный канадский историк греческого происхождения Димитрис Кацикис писал: «Османской империи в зените своей славы удалось создать универсальную систему равновесия и синтеза, из которого возникло самобытное общество: ни собственно христианское, ни мусульманское, а в основе своей османское»[2]. Он отметил, что «абсурдна колоссальная мифология, заполнившая с XIX в. балканскую историографию, а в XX в. – арабскую». Эта мифология зиждется на крайнем национализме, сформировавшемся среди народов, входивших в состав Османской империи в XIX–XX веках. «Любой историк от Белграда до Багдада должен превратиться в пропагандиста национализма под страхом обвинения в измене родине».

В начале своей статьи «Османская империя» Куцикис поместил цитату из речи греческого поэта и революционера Фереосу Ригасу, сказанной в 1797 г.: «Османская империя – самое прекрасное царство в мире».

Ну а что бы согласиться или опровергнуть мнение Ригаса и разобраться в деяниях Сулеймана Великолепного, нам волей-неволей придется обратиться к истокам империи Османов.

История Оттоманской империи началась с незначительного случайного эпизода. Небольшое огузское[3] племя кайы, около 400 шатров, прикочевало в Анатолию (северная часть полуострова Малая Азия) из Средней Азии. Однажды вождь племени по имени Эртогрул (1191–1281) заметил на равнине битву двух армий – сельджукского[4]султана Алладина Кейкубада и византийцев[5]. Согласно легенде, всадники Эртогрула решили исход битвы, и султан Алладин вознаградил вождя земельным наделом вблизи города Эскишехира.

Наследником Эртогрула стал его сын Осман (1259–1326). В 1289 г. он получил от сельджукского султана титул бея (князька) и соответствующие регалии в виде барабана и бунчука. Этот Осман I и считается основателем Турецкой империи, которая по его имени и называлась Османской, а сами турки – османами.

Но об империи Осман не мог и мечтать – его удел в северо-западной части Малой Азии имел размеры 80 на 50 километров.

Согласно легенде, Осман однажды провел ночь в доме благочестивого мусульманина. Перед тем, как Осман лег спать, хозяин дома принес в комнату книгу. Спросив, как называется эта книга, Осман получил ответ: «Это Коран, слово Божие, реченное миру его пророком Мухаммедом». Осман начал читать книгу и продолжал стоя читать всю ночь. Он уснул ближе к утру, в час, согласно мусульманским верованиям, наиболее благоприятный для пророческих мечтаний. И действительно, во время сна ему явился ангел.

Короче, после этого язычник Осман стал правоверным мусульманином.

Любопытна и другая легенда. Осман хотел взять в жены красавицу по имени Малхатун (Малхун). Она была дочерью кади (мусульманского судьи) в близлежащей деревне шейха Эдебали, который два года тому назад отказался дать свое согласие на брак. Но после принятия ислама Осману приснилось, что из груди шейха, лежавшего бок о бок с ним, вышла луна. Затем из его чресел стало расти дерево, которое по мере роста стало накрывать весь мир сенью своих зеленых и красивых ветвей. Под деревом Осман узрел четыре горных хребта – Кавказ, Атлас, Тавр и Балканы[6]. От их подножий брали свое начало четыре реки – Тигр, Ефрат, Нил и Дунай. На полях зрел богатый урожай, горы покрывали густые леса. В долинах виднелись города, украшенные куполами, пирамидами, обелисками, колоннами и башнями, все увенчанные полумесяцем.

Внезапно листья на ветвях стали вытягиваться, превращаясь в лезвия мечей. Поднялся ветер, направляя их в сторону Константинополя, который, «располагаясь на стыке двух морей и двух континентов, представлялся бриллиантом, вставленным в оправу из двух сапфиров и двух изумрудов, и, таким образом, выглядел как драгоценный камень кольца, охватывавшего весь мир». Осман уже готов был одеть кольцо на палец, когда вдруг проснулся.

Надо ли говорить, что после публичного рассказа о пророческом сне Осман получил в жены Малхатун.

Одним из первых приобретений Османа стал захват в 1291 г. небольшого византийского городка Мелангил, который он сделал своей резиденцией. В 1299 г. сельджукский султан Кай-Кадад III был свергнут своими подданными. Осман не преминул воспользоваться этим и объявил себя полностью независимым правителем.

Первое большое сражение с византийскими войсками Осман дал в 1301 г. у городка Бафее (Вифее). Четырехтысячное войско турок наголову разгромило греков. Тут следует сделать небольшое, но крайне важное отступление. Подавляющее большинство населения Европы и Америки[7] уверены, что Византия погибла под ударами турок. Увы, причиной гибели второго Рима стал четвертый крестовый поход, в ходе которого в 1204 г. западноевропейские рыцари взяли штурмом Константинополь.

Вероломство и жестокость католиков вызвало всеобщее возмущение на Руси. Это нашло отражение в известном древнерусском произведении «Повесть о взятии Цареграда крестоносцами». Имя автора повести до нас не дошло, но, несомненно, он получил информацию от участников событий, если не сам был очевидцем. Автор обличает бесчинства крестоносцев, которых именует фрягами: «А на утро, с восходом солнца, ворвались фряги в святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре киотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними – шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели. И похитили сорок сосудов больших, что стояли перед алтарем, и паникадила, и светильники серебряные, которых нам и не перечислить, и бесценные праздничные сосуды. И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные – все ободрали. И под трапезой нашли тайник, а в нем до сорока бочонков чистого золота, а на полатях и в стенах и в сосудохранильнице – не счесть сколько золота, и серебра, и драгоценных сосудов. Это все рассказал я об одной лишь святой Софии, но и святую Богородицу, что на Влахерне, куда святой дух нисходил каждую пятницу, и ту всю разграбили. И другие церкви; и не может человек их перечислить, ибо нет им числа. Одигитрию же дивную, которая ходила по городу, святую богородицу, спас бог руками добрых людей, и цела она и ныне, на нее и надежды наши. А прочие церкви в городе и вне города и монастыри в городе и вне города все разграбили, и не можем ни их перечесть, ни рассказать о красоте их. Монахов и монахинь и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города»[8].