День с самого утра был переменчив. То светило солнце, согревая прохожих, то налетал ветер, принося с собой холод. Небо сияло голубизной. И даже редкие светлые облака не портили ясности дня. Выглядывая из окна на улицу, легко можно было обмануться этим летним днем. Но она знала, что сегодня ветер холоден. И выходить на улицу в одном платье чревато простудой. Пролежать в постели последующие дни не входило в ее планы.
Она посмотрела на себя в зеркало. Скоро нужно выходить. От осознания этого сердце ёкнуло в груди, в животе начинал завязываться узел. Она снова собирается к нему.
Может все отменить?
Нет. Нельзя.
Снова взгляд в зеркало, хоть на мгновенья оттянуть время.
Стоит ли краситься ярче?
Он не посмотрит на ее макияж. Вряд ли впечатлится новым платьем. Ему все равно.
Она это знала.
Сумочка. Кошелек. Телефон. Ключ.
Ах! Куртка.
Дорога занимает не больше получаса.
В животе все переворачивается от страха. От волнения.
Она не знает, что ее ждет сегодня. Будет ли больно в этот раз?
Возможно, со стороны это может показаться странным - самой соглашаться на боль. Но она шла на встречу к этой боли. Добровольно.
Сердце стучало. Ладони взмокли. Пальцы сжимаются в кулачки, впиваясь ногтями в кожу. Разжимаются.
Он не будет жалеть ее. Она и не будет просить об этом. Ни стоны, ни прерывистые ахи не изменят его действий. Не смягчат. Он будет делать то, что решил. От чего станет лучше, легче. Он знает в чем она нуждается. Понимает это.
Она могла не приходить. Но шла. Потому что знала - не сегодня, так в другой день все равно явится за этим.
Не могла иначе. Неизбежно.
Она боялась.
Не понимала, почему за белым фасадом может скрываться темнота. И он, возможно, сегодня ее найдет, эту черноту в ней. Он находил то, чего она не могла разглядеть.
Он не был страшным. Не делал ничего чего бы она не хотела. Она сама приходила за этой болью, словно мазохист к своему мучителю. Были те, кто приходил к нему сам, не скрывая своей потребности. А были и такие, что тянули до последнего, не желая признавать, что нуждаются в нем, что без него никак. Такие, как она.
Страх не уходил, заставляя потеть ладошки, стучать сердце. Стук каблучков эхом отдаётся в ушах. Нужное здание уже близко. Что ждет ее на этой встрече?
Она проходит двойные двери.
- Добрый вечер!
Приветливые лица. Улыбки. Все всегда вежливы.
Уйти? Еще есть возможность. Сказать, что зашла не туда.
Нет. Она все равно вернется. Всегда возвращалась. Раз в год. Два. Но возвращалась.
Неминуемо.
Вздох.
- Вы по записи?
Да. Таких, как она у него много. Он наверняка и не помнит многих. Она не особенная. Одна “из”.
Развернуться?
- Да.
Тщетно. Она знала, что отсрочка ничего не изменит.
- Присаживайтесь. Вас пригласят.
Бежать уже нельзя. Поздно. Глупо. Она не ребенок.
Но ноги так не хотят оставаться на месте, перемещая ее по небольшой площади холла. В стремлении увести ее отсюда.
Она пришла рано.
Села на небольшой диванчик. Взгляд задержался на журналах, разложенных на столике перед ней, и на вазочке с маленькими шоколадками. Для чего они здесь? Словно кто-то и правда станет их читать или поедать сладости?! Сюда приходят не за этим.
Совсем за другим.
- Проходите, - появляется из коридора ассистент.
Сердце замерло.
Да, он работает не один. У него есть помощник.
Она встает и на непослушных ногах следует к кабинету. Уже приближаясь, чувствует этот специфический запах, от которого становится еще страшнее. Белая светлая комната, что светом бьет в глаза. Словно насмешка, намекающая на темноту в ней.
Приветливая улыбка помощника.
Спокойный взгляд из-под маски.
Не развернется. Не сбежит. Она будет послушно делать то, что он скажет.
Открой рот. Не закрывай.
И она послушается.
Не шевелись.
Сглатывать накопившуюся слюну во рту, которая снова и снова будет собираться.
Бежать поздно.
Дежурные фразы.
Закрыта дверь. Нет пути назад. Осталось лишь вытерпеть все манипуляции.
-На что жалуемся?
Стандартный вопрос. Она вздрагивает, когда кресло под ней приходит в движение. Она не понимала, как на нем возможно удобно расположиться и тем более расслабиться.
Включает лампу. Свет бьет в глаза. Но рука регулирует направление потока, и она может посмотреть на него.
- Откройте рот, - говорит ее мучитель. - Сейчас все посмотрим.
Ну все - началось.
