– Что там Снежана? – голос прозвучал равнодушно, холодно. Только внутри снова пламя вспыхнуло. Как в котле адском.

– У них всё хорошо, Марат Саидович. Снежана Александровна передала вам благодарность за дом и удобства.

Скрипнув зубами, открыл ноутбук, делая вид, что занят, а о ней спрашивает как бы между делом.

– Что-то ещё говорила?

– Попросила меня приезжать пореже. Только для того, чтобы отвезти мальчика к доктору.

Марат сверкнул злым взглядом на Али.

– Хорошо. Делай, как она скажет, – слова давались с трудом, застревали в глотке, и никак их не протолкнуть.

Но он дал слово. Он отпустил её. А значит, больше не имеет права приказывать.

– Вы уверены?

– Да, – пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – Привези мне шлюху. Блондинку.

– Как скажете, конечно, но… Не проще передать Снежане Александровне, что вы хотели бы её видеть?

Марат стиснул челюсти до хруста, закрыл глаза.

– Никогда больше не говори о ней. Если только что-то сверхважное. Это ясно?

– Ясно.

– Жду девку.

ГЛАВА 3

– Привет… – Тая, что удивительно, встречала его у порога. Али напрягся. Обычно она пряталась к его приходу в комнате и усиленно делала вид, что спит.

– Что-то случилось? – растерянно скользнул взглядом по её наряду, где-то на задворках сознания послышался собственный скулеж. Красивая. Очень красивая. И платье ей так идёт. Короткое, правда… Али не видел её раньше в такой одежде.

В доме Хаджиева девушке было запрещено так одеваться, а Али не имел права что-либо ей запрещать. Да и не хотелось, честно говоря.

– Нет, – улыбнулась. – Ты же меня приглашал куда-то? Вот. Я готова.

Даже дара речи лишился. Неужели она шагнула ему навстречу?

– Ты серьёзно?

– Да… Ты же вроде обещал ресторан?

Али растерянно кивнул.

– Обещал. Поехали тогда?

Тая задорно засмеялась, взяла его под руку.

– Я люблю сухое вино.

– Не вопрос…

Да он и звезду с неба достал бы, лишь бы эта улыбка не сходила с её лица.

***

– Я больше не могу… Пожалуйста… – девица стонала и елозила задницей, пытаясь то ли помочь Марату кончить, то ли выбраться из-под него.

– Заткнись! – прорычал и, приподнявшись, закинул ноги девки себе на плечи. Продолжая озверело долбить шлюху, мысленно ускользал к Снежане. Так приятнее. Так чище.

Привыкшему брать чистую женщину, сложно снова возвращаться к шлюхам.

Девка взвыла, когда засадил ей до отказа, и тихо заревела. Это уже вторая. Первая лежала рядом, с ужасом наблюдая за Варваром, а тот никак не мог получить долгожданную разрядку, словно они резиновые. Ничего не чувствовал. Абсолютно. Нет, член, конечно, стоял колом, но вряд ли это их заслуга.

Равнодушные кукольные лица, нарисованные с помощью тонны косметики. А Марат даже представить боялся, что там под всей этой штукатуркой. Ноги мастерски, конечно, раздвигают, подмахивают, как надо… Но от этого только хуже. Нет, он кончает. Не быстро, но кончает. И всё равно зверь внутри воет, требует выхода. Нет настоящего расслабления. Он хотел к Снежане. Вцепиться в её белую кожу зубами и трахать… Трахать так долго, пока она не попросит остановиться.

Скатился с девки, стащил презерватив и, схватив вторую за патлы, склонил к своему паху. Та беспрекословно открыла рот и, вобрав его плоть до половины, закашлялась. Удержав её за затылок, Марат толкнулся глубже и буквально вогнал член ей в горло.

– Давай, сука, заглатывай!

Та, плача и давясь, безропотно отрабатывала деньги, а вторая сползла ниже, пристроилась рядом с подружкой и медленно провела языком по яйцам. По телу прошла предоргазменная волна, и Хаджиев, запрокинув голову, закрыл глаза.

Кончая, видел её лицо. Улыбалась. Кусала губы и закрывала глаза, а ему хотелось, чтобы смотрела. Чтобы не отводила от него взгляда…

А потом исчезла. Осталось только ощущение гребаной пустоты и звуки причмокивания, исходящие от девок, что облизывали его хер, как леденец.

– Свободны.

Молча поднялись, похватали свои вещи и бросились к двери, а Марат сел на кровати, схватился за голову. В сознании всё ещё пролетали картинки, которые видеть совсем не хотелось. Так только хуже. Больнее.

В коридоре встретил Ахмеда, который, проводив шлюх, ждал дальнейших указаний.

– Ты свободен на сегодня. Можешь ехать домой.

– Спасибо. А вам время ужинать, Марат Саидович. Уже всё накрыто.

– Я не голоден.

Ахмед не спеша следовал за ним, и Хаджиев начал раздражаться.

– У вас же режим, Марат…

– Я сказал, не голоден, блядь! – заорал, поворачиваясь и хватая парня за глотку. – Ты меня не слышал?!

– Я понял, Марат Саидович… Понял, – захрипел тот и отскочил в сторону, когда Хаджиев разжал пальцы.

– Проваливай!

Проходя мимо её комнаты, замедлил шаг, а после замер у двери. Рука сама потянулась к ручке, и её запах, едва уловимый тут же заставил рецепторы среагировать.

Здесь он почему-то запретил убираться. Наверное, знал, что однажды зайдёт сюда, захочет почувствовать её.

Хреново это. Очень. Так Марат около месяца ходил на то самое место в саду, пока дождь не смыл кровь. Он до сих пор заставлял себя жить в этом проклятом доме. Теперь вот ещё одна комната-призрак появилась.

Закрыл за собой дверь, прошёл к кровати. На подушке всё ещё оставалась вмятина, где лежала Снежана, и он не смог удержаться. Прилёг рядом. Внимание привлекла какая-то тряпка на покрывале. Видимо, выпала, когда собирали вещи.

Взял её, и грудная клетка вздрогнула от нервного смеха. До боли знакомые белые трусы. Скромные, не такие, как носят шлюхи.

– Белоснежка… – намотав их на пальцы, крепко сжал кулак. – Дрянь. Какая же ты дрянь, Белоснежка, – и, приспустив штаны, взялся за член.

По телу прошли судороги удовольствия, почти как тогда… Когда он снимал с неё эти трусы. Движение взад-вперед, и яйца свело от предвкушения ещё не забытого кайфа.

– Твою мать…

***

Звонок с засекреченного номера поступил уже после полуночи. Быстро выбежала из детской, чтобы не разбудить Виталика, и уставилась на экран. Кто бы это мог быть? Мой номер имелся только у Али и… Нет, Марат не позвонит.

– Алло, – ответила несмело, отчего-то ощущая тревогу.

А в ответ тишина… Странная тишина, пугающая.

– Я слушаю, – повторила чуть громче, но звонивший продолжал молчать. – Марат… Это ты?

Из динамика донёсся какой-то шорох, и звонок завершился. И что это было? Вернее, кто? Хаджиев не стал бы. Или всё же… Нет, скорее всего, просто ошиблись номером. В конце концов, у Марата и без меня полно дел. Да и незачем ему мне звонить.

Но всё-таки задумалась. Что было бы, позвони он? Смогла бы сказать о беременности? Нет. Ни за что. Это мой малыш, я выстрадала его. И никому отдавать не собиралась. Даже Марату. Возможно, это эгоистично и подло… Да, так и есть. Но я так хотела этого кроху… Он ведь мой. Я его выношу, я рожу, а значит, только я имела на него право.

Но в душе шевельнулся тихий протест. Еле ощутимый, но всё же… На минуту представила улыбку Марата, ту самую, искреннюю… Интересно, каким отцом он был бы?

***

– Осторожнее, – толкнув дверь ногой, Али осторожно занёс свою ношу.

– Ой, а мы что, дома уже, да? – девушка пьяно икнула, прикрыла рот ладошкой, и захихикала.

Не удержался, сам улыбнулся.

– Пойдём, уложу тебя спать, маленькая пьяница.

Он с удовольствием сейчас уложил бы её на свой диван и преподал бы урок, что нельзя быть такой пьяной и в то же время красивой на руках мужчины. Нельзя быть такой доступной, когда у мужика крышу рвёт…

Но снова сдержался. Лишь уложив её на кровать, провёл рукой по обнажённому бедру и сглотнул, смачивая пересохшее горло.

– Красивая… Ты очень красивая, Тая. Если бы ты знала, как я тебя хочу, – прошептал в полумраке и выпрямился, чтобы уйти, но девушка вдруг схватила его за руку.