- Миссис Шистад! – испуганно оборачивается Ева, видя Сильвию. – Не думала, что вы уже здесь. И вы, миссис Шистад! – это рыжая говорит уже к матери парня, сидевшей рядом, но тут девушка понимает, что обратилась к ним одинаково и спешит извиниться. – То есть, я хотела сказать, что…
- Все в порядке, Ева, - перебивает ее вторая женщина, видя замешательство на лице Мун, - называй нас по именам.
- Хорошо, Элайла. – кивает рыжеволосая, а затем отворачивается, жмуря глаза от неловкости.
- Успела замерзнуть? – усмехаясь, спрашивает Гарсия, видя, что подруге требуется помощь в виде разряда обстановки.
- Думала, превращусь в ледышку прямо у двери подъезда. И да, у кого ты украла эту крутую тачку? – смеется Квииг, легкими движениями касаясь оббитой кожей панели.
- Папа подарил на рождество. - пожав плечами, отвечает Инес, спокойно выворачивая руль в нужную сторону.
- А как же разъедающий глаза ярко-красный цвет? – подкалывает ее подруга, не сводя взгляда с Гарсии.
- Такая у меня уже есть. – театрально-деловым тоном отвечает испанка, строя из себя жену какого-то миллионера.
Ева не может сдержать улыбки от этого небольшого представления, что, безусловно, разрядило напряжение. С самого утра рыжая была дерганной и нервной: пролила кипяток, когда готовила кофе, потому что турка напомнила ей о том, как его варил Крис; случайно прижгла ухо плойкой, пока выпрямляла волосы; а в заключение ударилась мизинцем о ножку стола и долго не могла встать. Собственные мысли, что без конца крутились около Кристоффера, пожирали ее, не оставляя и косточек. Возможно, если бы Мун была не одна, то перенесла бы все происходящие события легче, но в квартире по-прежнему стояла тишина. Нура и Вильям вернутся только через четыре дня, Афина праздновала рождество с семьей, а Брегстотт уехал на зимние каникулы со своей группой по фортепиано и активно присылал ей фото захватывающих пейзажей. Похоже веселее всех справляла этот праздник рыжая.
- Инес говорила, что ты присутствовала на задержании Криса, Ева. – вдруг произносит Сильвия, сидевшая прямо за спиной у Квииг.
- Все верно. - со вздохом отвечает девушка. Она успела обрадоваться, что смогла отвлечься от темных мыслей, но мама Гарсии вернула ее в реальность. – Я была в его кабинете, когда ворвались люди в масках и скрутили нас.
- Погоди, тебя тоже задержали? – встревоженная Элайла резко вмешивается в диалог.
- Да, заломили руки и опрокинули на пол. Было… больно. – говорит Мун, непроизвольно прокручивая тот момент в голове снова и снова. – Я не смогла сдержать слез, а Кристоффер кричал, чтобы меня отпустили, хотя его самого в этот момент прижимали головой к столу.
- Мой мальчик… - тихо выдыхает мать парня, а в ее глазах тает тот холод, с которым она привыкла ко всему относиться.
- Меня отпустили только после того, как он сказал, что я просто официант, а не секретный агент с чемоданом незаконной прибыли. – горько усмехается Ева, опустив взгляд и потирая пальцами запястья с еще не прошедшими синяками.
- Я показывала маме видео с камер, где врываются оперативники. – привлекает внимание к себе Инес, которая с серьезным лицом вела машину, тоже думая о брате. Именно в этот момент она безумно напомнила рыжей самого Кристоффера за рулем.
- Это ужасно, - грустный голос Сильвии контрастировал с ее обычным звонким, - я показала Элайле, мы были шокированы.
- Если признают, что арест был спровоцирован лживым заявлением, то мы имеем право подать на них в суд. У Криса есть камеры в кабинете, в которых тоже должны быть материалы с того дня.
- В его кабинете есть камеры видеонаблюдения? – Мун не может сдержать удивления в своем голосе от поразившего ее факта.
- Да, но они спрятаны, потому что это конфиденциальная информация, - усмехается Гарсия, кинув хитрый взгляд на подругу, - а что? Хочешь посмотреть что-то?
- Это же замечательно! – рыжеволосая всплескивает руками, на ходу придумывая объяснение своей радости. – Я уверена, что папа сможет доказать невиновность Кристоффера, а значит эти записи он сможет использовать против тех конкурентов, и то избиение в переулке тоже!
- Боже… - Элайла хватается за сердце и отворачивается к окну. Она не ожидала, что сын в одиночку справлялся с такими большими проблемами.
После такого пламенного взрыва Квииг в салоне повисает тишина: каждая из женщин думала о Кристоффере, но по-разному. Мама, мачеха и сводная сестра о том, как могут помочь записи с камер на судебном заседании, а Ева о том, что если она добудет эти видео, то узнает, кто был в ту ночь рядом с Шистадом. А она, безусловно, достанет эти чертовы записи из-под земли, чтобы выяснить правду. Дружеская любовь, которую рыжая всем сердцем чувствовала от Тейлор, не позволяла ей быть на все проценты уверенной в том, что Кикетт совершила это. Да, у нее имелись неопровержимые доказательства, но Квииг хотела сначала разобраться, а потом обвинять подругу. Поэтому с той самой вечеринки она ничего не писала брюнетке, а на сегодняшнее утреннее сообщение «С рождеством, я люблю тебя!» ответила лишь таким же кратким поздравлением, которое не могло вызвать у Тей подозрений.
Здание полицейского участка оказывается похоже на одно из тех, что Ева чаще видела в сериалах, чем в реальной жизни. Белое, отделанное красным кирпичом, не внушающее страха место, но двухметровый забор, сверху которого располагалась проволока с электрическим током, вызывал неприятные ощущения. Ева чувствует себя загнанной в угол мышью и думает, что здесь к ней отнесутся также пренебрежительно, как и в том отделении, где она забирала Шистада после уличной драки. Однако, вид и впечатление, которое ты производишь на окружающих, очень важно. Элайла направлялась к зданию с нерушимой злостью ко всем людям в форме и высокомерием во взгляде; Сильвия не смеряла людей холодным взглядом, но вела себя достойно, показывая свое высокое положение; а Инес, в венах которой текло благородие матери, выглядела так, будто сама была адвокатом и уже выиграла дело брата.
- Здравствуйте, нам нужен офицер Льюсон. Где можно найти его? – спрашивает Гарсия у мужчины в возрасте, который находился за небольшим прозрачным окошком.
Служащий даже не успевает поднять голову, когда рядом с их женской компанией, будто из-под земли, появляется другой полицейский, только ему Квииг дала бы от силы не больше двадцати с лишним лет.
- Кто-то сказал офицер Льюсон? – задорном голосом переспрашивает он, будто являлся клоуном, а не служащим в форме.
- Да, я сказала. – отвечает испанка, выпрямившись. – Это вы?
- Ох, я был бы рад иметь должность офицера в девятнадцать лет, - отвечает парнишка, хватаясь за козырек своей фуражки, - но я лишь его помощник, что-то вроде интерна, но в полиции.
Парень приподнимает свою служебную фуражку в знак чего-то, что не могли понять девушки. Элайла фыркает на такой неприкрытый флирт со стороны молодого полицейского, Сильвия лишь просто стоит позади, а Инес не сводит презрительного взгляда. У Мун взлетают брови от такого заявления: ему всего девятнадцать, а он уже проходил что-то вроде практики у одного из офицеров? Даже не хотелось предполагать, кто его папочка, и сколько денег он вложил в свое чудо.
- Просто отведи дам в восьмой кабинет, Патрик. – со вздохом произносит мужчина из-за окошка.
Ева еле сдерживает смешок, который почти вырвался из ее рта. Патрик? Серьезно? Кто-то еще продолжал называть так своих детей, обрекая на вечные издевки? Ужас.
По пути в тот самый нужный кабинет номер восемь рыжая идет в конце их «женской колонны»: Патрик шел впереди Инес, зачем-то рассказывая ей факты из жизни участка, а испанка нисколько не скрывала, что не слушает его и иногда обращалась с вопросами к матери, что шла позади с Элайлой. Ева же предпочла вновь остаться со своими мыслями, ощущая, как вакуум заполнял ее голову. Ладошки вспотели, по телу прошелся озноб, сбилось дыхание, а в ушах стоял шум – коктейль безумных ощущений вновь вернулся от одной лишь мысли о том, что, возможно, сейчас за этой дверью она увидит Кристоффера. Осознание этого заставляет ее задержать дыхание, когда полицейский хватает ручку кабинета, чтобы пропустить дам вперед. Однако внутри помещения со стойким запахом кофе оказывается лишь мужчина сорока пяти лет, что сидел за своим столом и заполнял какие-то бумаги с кружкой в руках.
