Он опустился всем весом на меня. Его рот горячий и влажный, его руки были в моих волосах.

Сжимая мои волосы, он откинул мою голову назад и открыл мое горло.

Он опустил голову и стал жестко посасывать мою шею, он стонал с каждым толчком его члена.

Я закричала, когда мой здравый смысл быстро уступил место блаженству похоти.

Его прикосновение в моих волосах на грани боли, его зубы на моем нежном горле, а его бедра врезались в меня сильно и стремительно, но я бы ничего не меняла.

Ничего.

Удовольствие было восхитительным. Подарок, который дается только полным доверием, крепкой связью и сексуальным электричеством.

О, боже!

Мой мозг взорвался, чувствуя его внутри себя, надо мной и вокруг меня.

Наши тела хотели стать еще ближе. Его ноги переплетены с моими. Его живот поднимался и опадал напротив моего при каждом вздохе.

Целуя.

Поглощая.

Трахая.

Мы расширяли наши временные рамки, когда его руки оставили мои волосы и спустились по моему телу. Каждом дюйм меня пылал сверхновой звездной пылью, желая, чтобы он продолжал мучать меня любовью.

Он поцеловал меня так глубоко, что мой разум раскололся, как зеркало при ударе, даря мне новое воспоминание, посылая меня в вихрь другого.

Он был в моих руках.

Я держала его голый член впервые в жизни. Я никогда не ощущала ничего подобного. Шелковый, но твердый, как сталь. Мягкий, но твердый. Сухой, но влажный на самом кончике.

Я восхищалась им.

Он лежал на спине с крепко зажмуренными глазами. Его грудь поднималась и опадала, как будто он пробежал стометровку.

С моим языком, выглядывающим между губ, я сконцентрировалась и погладила его.

Реакция была мгновенной.

Его торс дернулся на песке, и его стон заставил каждый дюйм меня дрожать.

Я гладила его снова и снова. Стремление к тому, чтобы он кончил, захватило меня, дав мне полную власть над ним.

Все глубже чувствуя любовь, во мне сильнее возрастало вожделение. Я стала одержима мыслью заставить его взорваться.

— Мне понравилось заставлять тебя кончать в первый раз, — выдохнула я, кусая его за губу, и Артур толкнулся в меня сильнее.

— Я не мог ничего с этим сделать. Ты свела меня с ума в тот день. Мой самоконтроль был подобен самоконтролю святого, я был готов взобраться на тебя и забрать твою девственность прямо там.

Я стонала, когда его бедра задрожали, а член дергался во мне каждый раз, когда он входил.

— Я нужно было. Я хотела, чтобы это был ты.

Он кончил.

Его голова откинулась назад, и из его груди вырвался низкий стон. Все его тело дрожало, пока я ласкала его, вниз и вверх, вниз и вверх.

Я никогда не видела, чтобы кто-то давал абсолютный контроль над своим телом другому, но его тело в тот момент отдало мне все — каждый его мускул захватило блаженство, его разум совершенно свободен от всего, кроме накатывающих волн удовольствия.

Белые струйки выстреливали в воздух и оставались на его черной футболке и на моей руке каждый раз, когда его бедра содрогались,

Это и напугало, и взволновало меня. Я хотела сделать это снова и снова. Заставить его терять контроль — полностью доверять мне.

Артур подтянул меня назад, его рука сжала мое бедро, когда его толчки сбились с ритма, двигаясь неустанно и неумолимо. Мы были на пути к оргазму, на полпути сейчас и на пол пули тогда.

Пальцы Арта ощущались во мне удивительно, но его большой палец был волшебством.

Моя киска сжалась, ответив на его первое нерешительное прикосновение. Я закричала, когда он толкнулся и потер, комбинация двух ощущений подталкивала меня вверх, вверх и вверх.

— Я хочу, чтобы ты кончила, Клео. Ты заставила меня кончить. Я хочу сделать это для тебя. — Его губы опустились на мою щеку, затем подбородок, затем горло, превращая в огонь всю мою кровь.

Его палец поднялся вверх, прижимаясь к точке внутри, которая была не плотью и кровью, а волшебством и любовью.

— О, боже, Арт, да. — Я хотела просить его о большем, никогда не останавливаться, но он знал, чего я жаждала.

Его запястье двигалось вверх и вниз, когда он входил в меня пальцем все сильнее и быстрее. Мои бедра подались к нему навстречу. Я потеряла даже намек на застенчивость и скромность; молодая женщина предалась власти греха.

Это было то, где я хотела быть. Вот. С ним.

— Я… я… — Я не знала, что происходит. Землетрясение возможно? Я распадалась на части, когда струна внутри меня все натягивалась и натягивалась, пока я не воспламенилась.

— Кончай, Лютик. Подари это мне. Подари мне свой первый раз. — Губы Арта взяли мои в плен, его язык входил в меня в том же ритме, что и его палец.

Я не могла больше сдерживаться, и мое тело разлетелось на части под его прикосновением, взорвалась, высвободив наружу в миллиард крошечных небесных лучей

— Боже, я сейчас кончу...

Я ничего не могла поделать, эти воспоминания довели меня до точки воспламенения.

— Бл*дь! Подожди меня. Подожди! — Артур набрал темп.

Мы дышали в унисон — наше дыхание стало рваным, когда удовольствие стало невыносимым. Он был идеальным маэстро — не давал моему телу другого выбора, кроме как достичь вершины освобождения.

Его пальцы снова были в моих волосах, его лоб был прижат к песку напротив моего уха, и он погружался все глубже в меня.

И он кончил.

Он содрогнулся и задрожал, ругаясь и задыхаясь, но привел меня к моему оргазму.

Маленькие кометы полетели прямо к моему сердцу, и каждый взрыв удовольствия отдавался и в его теле. Он подарил мне еще один момент спокойствия, но взял намного больше.

Наши сердца стучали в одном ритме, когда мы перешли от сумасшедших ласк к просто поглаживанию.

Я буду хранить то, что случилось сегодня, у себя в душе всегда, как и наш первый раз. Я буду лелеять это как бесценный подарок. Артур был моим точно так же, как и я была его.

Это была судьба.

Мое сердце сжалось от боли при мысли о том, что мы никогда не разделим наш первый раз вместе. Парень с карими глазами, которого я до сих пор не могла вспомнить, принял мою неловкость и неудовлетворенность, и Артур... Я не могла думать о том, чтобы Артур отдал что-то столь ценное шлюхе.

Но это было наше прошлое. Я никогда не хотела быть ни с кем, кроме него. Никогда.

Артур был для меня.

На всю жизнь.

— Расскажи мне о тату. Кроме нескольких поэм и высказываний, которые я узнаю, но некоторые я не понимаю.

Мои глаза открылись, и я посмотрела на Артура, он опирался на локоть в серебристом свете луны.

Мы, наверное, на какое-то время отключились, потому что луна переместилась с того места, где она была, пока я лежала на спине с ним между моих бедер.

Лицо Артура наполнилось болью.

— Ты прожила всю жизнь без меня. Я хочу знать, чем ты занималась, пока меня не было рядом.

Ненавидя себя за то, какую боль я причиняю, я пробормотала:

— Да нечего рассказывать, это смесь всего и ничего.

Он нахмурился.

— Это не имеет смысла.

— Оно не значит ничего определённого…

— Оно значит…

Мы остановились, улыбаясь друг другу в темноте. Мы постоянно так делали — начинали говорить в один и тот же момент. Такие маленькие вещи, как это, стали возвращаться.

Я хотела, чтобы он радовался.

Он нагнулся и подарил мне нежный поцелуй.

— Продолжай…

Я пыталась понять, есть ли в этом какой-то смысл. Тату было фантастично красивым, но я не помню, с чем конкретно оно меня связывало, — с моим прошлым, — я не помнила.

— Наверное, я хотела что-то красивое, чтобы покрыть уродливость моих шрамов. — Я пожала плечами.

— Мне говорили, что, возможно, я никогда не вспомню. Я надеялась, что боль вернет мне хоть что-то. Что каждое тату возможно откроет то, что сокрыто меня внутри. Глупо, а?