Пролог

Над лесом, почти касаясь верхушек деревьев, нависли огромные тучи, создавая гнетущую атмосферу приближающейся беды. По-зимнему жёсткий, пронизывающий до костей ветер то и дело налетал на хлипкий деревянный забор, заставляя его жалобно поскрипывать и тем самым разгонять повисшую до этого в воздухе тишину.

Несколько десятков деревянных домиков, выполненных в европейском стиле, а также парочка прочных зданий, построенных из привезённых по давно пересохшей речушке камней – вот и всё, что осталось от когда-то процветающего поселения. Городок, который с большой натяжкой смог бы заслужить подобный статус в нынешнее время, располагался ещё и неподалёку от леса, когда-то служившего источником ресурсов для всех жителей… Но на данный момент он являлся самой большой угрозой из существующих.

Сооружённые на скорую руку баррикады из старых обломков и ненужного хлама были на вид ничуть не лучше, чем покосившийся забор, и располагались здесь скорее для самоуспокоения оставшихся жителей, нежели для реальной защиты. Каждый из защитников прекрасно знал, что затаившаяся в лесу угроза нападёт не ради разграбления деревни, им куда интереснее забрать жизни защитников. Поэтому никто и не пытался защитить всё поселение, как и не было надежды дать бой, обороняясь в зданиях: не тот противник сейчас противостоял людям, чтобы это сработало. В качестве фортификаций выступала лишь парочка высоких деревянных башен: они помогали разглядеть опасность издалека. И вот именно сейчас, побледнев уже не только от пронизывающего холода, но и от вида приближающейся опасности, один из защитников поселения, находящийся на башне, поспешил подать сигнал остальным.

– Да поможет нам Богиня, – прошептав короткую молитву, обращение к покровительнице командующий произнёс достаточно громко, чтобы остальные тоже смогли услышать. Одетые в простейшую защиту из многослойной ткани, горожане с обречённой сосредоточенностью разбирали топоры и выстраивались в ряды, чтобы в скором времени отправиться к бойцам на окраине городка.

Во время этих приготовлений юркий мальчонка лет десяти со всех ног бросился к одному из самых роскошных домов поселения. Оказавшись на крыльце и нерешительно замерев перед дверью на несколько секунд, он всё-таки открыл её, а следом, шумно выдохнув, зашёл внутрь, перед этим громко постучав по дереву. Настороженно прислушиваясь, но так и не дождавшись приглашения войти, мальчонка, сжав губы, осторожно прошёл по прихожей, стараясь не касаться ничего из убранства, пока не дошёл до двери в спальню. Громко кашлянув, он постарался ещё раз дать о себе знать, но, так и не получив ответ, после коротких раздумий открыл и эту дверь.

Тёплый воздух, несущий в себе алкогольное амбре, вырвался из комнаты, пьянящим облаком окутывая мальчонку… Но последовавшая короткая вспышка света ярким солнечным зайчиком ударила в глаза, и посыльный на секунду зажмурился и охнул, испугавшись, что из-за оплошности потерял зрение. Всё оказалось проще: неровное пламя камина то и дело отражалось от зеркальной серебристой поверхности доспехов, стоящих возле стены, отчего по всей комнате плясали ослепительные блики. Сглотнув от смеси восхищения и благоговения, паренёк прекратил тереть глаза и теперь неотрывно глазел на великолепную броню, пока в поле зрения не попало какое-то движение.

На огромной кровати, что могла спокойно сгодиться и для трёх людей разом, были набросаны одеяла, отчего в центре возник своего рода большой холм. И вот как раз из-под этого вороха ткани выглядывал длинный пушистый хвостик с тёмно-коричневым мехом, а кончик диковинки болтался из стороны в сторону. Всегда мечтавший о домашнем животном, мальчонка изрядно удивился, что в такое время у кого-то уцелели питомцы, и, недолго думая, тихонько приблизился, чтобы не спугнуть редкое существо. Нерешительно протянув руку, стараясь сделать так, чтобы пол предательски не скрипнул, мальчонка осторожно погладил мех парой пальцев. Хвост внезапно прекратил покачиваться, после чего гора ткани пришла в движение, а мальчик в испуге отскочил обратно к двери.

Из-под горки одеял показалось милое женское личико с тонкими чертами, еле заметными, но изящными линиями бровей, а также большими серыми глазами с узкими звериными зрачками. Шумно зевнув, девушка пару раз моргнула, пытаясь прогнать сон, но с каждым зевком мальчонка всё больше вжимался в стену, со страхом смотря на длинные клыки только что проснувшейся девицы.

Поправив выбившиеся пряди длинных тёмно-русых волос, девушка шевельнула небольшими кошачьими ушками и уставилась на гостя, так и не выбравшись из-под одеял.

– Ня-ан… Что такое, мальчик? – голос девушки был тихим, но приятным, а ласковый тон сразу же прогнал все страхи у гостя.

– Простите… Я искал леди Оудетт, – сглотнув пробормотал мальчонка, переводя взгляд с ушек на спокойно лежащий на простыне хвостик и обратно. – Тревога! – вспомнив, по какой причине он здесь, посыльный выкрикнул последнее слово очень громко, отчего девушка болезненно сморщилась, а её ушки прижались к голове.

– Ох-ох…Тише, нян… Сейчас приду! – недовольно някнув, девушка сбросила с себя все одеяла, а мальчонка, осознав, что леди полностью обнажена, тотчас выскочил из комнаты, бормоча: «Простите, я ничего не видел!». Хихикнув, Оудетт сбросила на пол несколько пустых бутылок из-под спиртного и, вздохнув, встала с постели.

***

Тучи над городком становились всё темнее, и к тому моменту, когда защитники выстроились на позициях, хлынул ливень. Ледяные тяжёлые капли нещадно барабанили по людям и домишками, словно пытаясь сравнять всё с землёй, отчего настроение бойцов становилось всё хуже и хуже с каждой секундой. Где-то вдалеке раздался треск, еле слышимый за ревущим шумом ливня, отчего командир встрепенулся и обнажил потрёпанный временем клинок.

В темноте между деревьями можно было разглядеть приближающиеся огоньки, но они двигались столь медленно и будто нехотя, что людям казалось, будто над ними просто издеваются. Сжимая до побеления костяшек пальцев рукояти топоров, молодые ребята старались собрать в себе остатки мужества, чтобы не дрогнуть, когда твари объявятся.

Медленно, неумолимо и вальяжно, словно на прогулке, из-за деревьев показались ящероподобные существа. Их тела были покрыты поблескивающими от влаги тёмно-зелёными чешуйками, поверх которых ещё и были одеты примитивные доспехи, сделанные из дерева, костей и шкур животных.

Похожие на человеческие фигуры были куда более массивными, а черепа выглядели непропорционально мелкими, чего нельзя было сказать о крокодильей пасти. Огромная, длинная и плоская, у каждого монстра она была полна острых треугольных зубов. Пощёлкивая мощными, покрытыми зубчатыми чешуйками, хвостами по земле, ящеры, которых уже можно было насчитать пару десятков, продолжали медленно приближаться, уже почти добравшись до баррикад.

– Во имя Богини! – громко заорав, командир продолжил кричать, дожидаясь, пока нестройный ряд голосов его товарищей присоединится к нему в едином кличе. – Вперё-ё-ё-ёд!

– Наза-а-а-ад, няа-а-ан! – пронёсся над рядами бойцов девичий крик, и, лязгая бронёй, неожиданно быстро к рядам защитников стала приближаться леди Оудетт. Бежала она, несмотря на полный комплект защиты, вприпрыжку, перескакивая через лужи. Сверкающая кираса, поножи, наручи и сапоги всем защитникам казались выполненными истинным мастером, и лишь люди из другой эпохи могли увидеть в сочленениях пучки искусственных мышц, умело спрятанных под пластинами брони. Нагрудник, как и все части брони, настолько подходили к фигуре леди Оудетт, что ни у кого не было сомнений в том, что это крайне дорогой комплект странствующего рыцаря. Подчёркивало чарующее впечатление и покрытие: броня будто была отлита из чистейшего серебра, и лишь поверхность то и дело подёргивалась рябью, словно была выполнена из жидкости.