Мы привыкли к униженьям.

С родословной крепостной,

С низким самоуваженьем

Нам в сарае рай земной.

Нет воды горячей, газа,

Электричества подчас,

И в руках ночная ваза

Утром угнетает нас.

Но молчим мы, сжавши зубы,

Гнев боимся показать.

А коль выступишь, то грубо

Место могут указать.

Нам внедряют в разум базис:

Правдолюбие – напасть.

Главное “из грязи в князи”

Своевременно попасть.

И тогда под сенью власти

Можно много получать,

Черпать полной ложкой “счастье”,

Правдолюбцев поучать.

Говорить с издевкой смело,

Чтобы сбить с кого-то спесь:

“Против ветра что-то делать,

Только мокрым будешь весь”.

Ох, Россия, ты, Россия!

Неизменна сотни лет.

Нет тебя, родной, красивей,

И смиренней тоже нет.

Серость рвётся к власти,

Как к вершине счастья:

«Что за наслажденье

Видеть угожденье!

А какой прекрасный

Взгляд подобострастный!»

(Это ж только в спину

Обзовут скотиной)

Свыше примешь гостя,

С ним попаришь кости —

Жди от государства

Милостыни царской.

С высоты виднее:

Рядом нет умнее.

Серости всё серо,

В разум нету веры.

Серая культура —

Грубая натура.

Серость ей гордится

Даже за границей.

Есть у них тревога —

Оппонентов много.

Чтобы удержаться,

Надобно сражаться.

Лучше коллективом

С общим лейтмотивом,

Типа казнокрадства.

Так родятся братства.

В них, коль кто захочет,

Оппонентов «мочат».

А себе – награду —

Для суда преграду.

В криминальной части

Серость в двоевластьи.

С ней воры в законе

Правят будто в зоне.

И не подступиться,

На замке «граница».

Умным, честным, братцы,

Лучше не соваться.

Сунешься – обгадят.

Захотят – посадят,

Коль проскочишь кару

Чёрного пиара.

Хочется прорваться?!

Надо постараться

В серость превратиться

Иль с ней породниться.

И тогда…, при власти,

Будет море «счастья».

Порою слышим споры:

– Быть может, прав марксизм,

Дав предсказанье: скоро

Падёт капитализм,

И указав, что нужно

Через социализм

Идти народам дружно

В Прекрасный Коммунизм.

Ещё волнует тема:

В чем Ленина завет,

И как найти (проблема!)

Удобный всем ответ.

Бушуют оппоненты,

Но видно за версту

“Весомых” аргументов

Гнилую пустоту.

– Здесь Маркс неточно понят!

– Здесь Ленина не так

Прочли, и вот хоронят

Идею за “пустяк“.

Словесная короста

Слепит как катаракт,

Хотя всё очень просто:

Критерий правды – факт.

Он ярок здесь настолько,

Что жжет своим огнём:

Марксизмов столько, сколько

Толкующих о нём.

Одним из первых зодчих,

Как супергуманизм,

Был создан для рабочих

Марксизм-плехановизм.

Марксизмом-ленинизмом

Был изменён подход:

Военным коммунизмом

Порадован народ.

Крестьяне, в результате,

Не стали сеять хлеб.

Тогда, по Марксу ж кстати,

Шагнули смело в НЭП.

Но каждый толкователь

При жизни лишь ценим.

Вот умер Основатель,

И НЭП пошла за ним.

За ней, играя силой,

С клеймом «Коллективизм»,

Пришёл с кавказским пылом

Жестокий экстремизм.

Марксизмом-сталинизмом

Раскрыто до конца

Значенье терроризма

В интригах подлеца.

При нём любые средства

Оправдывали цель,

«Враги» познали с детства

Репрессий карусель.

В финале аскетизма,

Как антибериизм,

Взорвался катаклизмом

Марксизм-маленковизм.

И вот уже на сцене

Очередной марксизм:

В словесной яркой пене

Ура-патриотизм.

Идея с практицизмом

Смешались в нём, и вот

В теории марксизма

Есть севооборот.

Марксизмом-хрущевизмом

Сто раз подтверждено,

Что лишь субъективизмом

Ему быть суждено.

Устав от слов, логично,

Его отверг народ.

И вот в Кремле отлично

Свершён переворот.

Марксизмом-брежневизмом

Был занят пьедестал,

И строй социализмом

Вдруг развитым предстал.

В нём развилось комчванство,

Шестой статьи сарказм,

Коррупция и пьянство,

Правительства маразм.

Не зря ж был карой встречен

Марксизм-андроповизм

Для тех, кто обеспечил

Себе лишь коммунизм.

Но вновь собравший силы

Смердящий догматизм

Нам преподнёс свой хилый

Марксизм-черненковизм.

Ура! Блеснув надеждой

Ворвался в нашу жизнь,

Как будто не невежда,

Марксизм-горбачевизм.