Снова. Жестокая фраза, жалящая сердце. У Гермионы даже дух захватило от его слов. Как он умудряется одной лишь репликой ввести ее в состояние боли и транса, без Круциатуса или физического насилия, но главное, зачем он постоянно это делает? Получает удовольствие?

Гермиона сначала вся внутри поникла, но потом обида начала трансформироваться в злость. На него, такого резкого, саркастичного, эгоистичного – вот он адекватный, пытается даже как-то утешить и в следующую же минуту говорит такие жестокие слова.

- Как был козлом в школе, Малфой, так им и остался, - резко бросила Гермиона, залпом допивая огневиски. Этот глоток уже не был таким обжигающим, она быстро пьянела от крепкого алкоголя, поэтому всегда предпочитала сливочное пиво либо вино, но сейчас была рада, что успела почувствовать изменение сознания. Именно это придало ей сил не закрыться в себе, поедая изнутри переживаниями, а разозлиться на него. Она сбросила с колен книгу и резко встала, направляясь к выходу из библиотеки.

Драко безучастным взглядом проводил ее до двери, пока она не вышла. Он сделал это специально. Сказал такую жестокую фразу по поводу семьи, зная, как она остро реагирует на это.

Он был зол.

Он был зол на себя. Еще вчера, поймав себя на мысли, что ему становится небезразлично ее состояние, ее настроение, он понял, что это доставляет дискомфорт, меняет его поведение.

А Малфой не любил, когда что-то не под контролем, особенно если это его эмоции и чувства.

***

- Мы упустили одну важную деталь, Грейнджер.

На пороге ее комнаты появился Малфой, прислонившись к косяку двери.

Гермиона оторвала взгляд от книги и посмотрела на Драко. Был уже поздний вечер, она не вышла к ужину, и домовой эльф предложил ей в комнату принести ужин. Она сначала рьяно отнекивалась, не желая напрягать, но потом согласилась. Девушка сидела на диване, укрыв колени пледом и читала книгу по истории – просто, чтобы отвлечься.

Она молча, демонстративно приподняла бровь, поймав себя на мысли, что, похоже, переняла этот жест у него.

- До встречи с легендарным Поттером еще куча времени, а на повестке несколько нерешенных вопросов, один из которых – твой провал в памяти того вечера, - сказал Драко, зайдя в комнату и развалившись на ее кровати, держа в руках стакан огневиски. Гермиона всмотрелась в его глаза: необычный, прищуренный, шальной взгляд, ленивая ухмылка на лице… Он пил весь день?!

Оставшись в одиночестве в библиотеке, все его мысли заняла Грейнджер. И чем больше он о ней думал, тем больше накалялся в попытке дать описание испытываемых эмоций в отношении нее.

Он давно отказался от предвзятости суждений о чистоте крови, но ведь это была Грейнджер… Та самая бесявая заучка Грейнджер, что так настырно бесила своим неуемным знанием, вечно поднятой рукой вверх на парах и высокомерно задранным носом, будто это она была из аристократического рода… Но дело даже не в происхождении, а в поведении.

Она и сейчас раздражала постоянным стремлением спорить, но в то же время ему нравилось, что она способна достойно ему ответить. Ему нравилось, как она смущается под его двусмысленным взглядом или намеками, но не нравилась ее вспыльчивость, хотя… Этот темперамент в сексе проявился более чем уместно. Его мысли плавно перетекли в русло плотских утех. Он был почти уверен, что опыта в сексе у нее как кот наплакал, понимая с кем она спала, он ничуть не удивился. Он знавал прожженных девушек, они не краснеют от голого торса. Что уж там, они облизываются от вида голого члена, эта же… Было даже интересно.

Драко действительно не мало выпил и охмелевший, пришел к ней.

Он не собирался.

Но вдруг вспомнил, что они планировали восстановить ей память о том вечере…

Но на самом деле, ему просто необходимо было залезть к ней в голову.

Ее стало слишком много у него в голове.

Он хотел знать, видела ли она то же самое, что и он в зеркальной комнате.

- Малфой, сколько ты выпил? – скривилась Гермиона.

- Недостаточно, чтобы забыться, - Малфой сделал глоток огневиски, - ну что, приступим?

- О чем ты? – изумленно широко открыв глаза воскликнула Гермиона и, откладывая книгу, встала с дивана.

- О восстановлении памяти, - как будто не заметив ее волнения, сказал Драко и взял в руки палочку, наводя на нее.

- Ты в своем уме, Малфой?! – чуть ли не срываясь на писк закричала Гермиона. Она не на шутку испугалась, что он вломится к ней в разум, - ты пьян, никаких игр с моей памятью! – она схватила свою палочку и наставила на него.

- Грейнджер, - лениво протянул Драко, - ты сомневаешься в моих способностях? Не отрицаю, может быть немного больно… Но в первый раз всегда так, тебе ли не знать. Потом еще благодарить будешь, - нагло ухмыляясь произнес Малфой.

- Даже не думай, - угрожающе произнесла Гермиона, но в глазах ее читался страх. Сейчас он был более опасным и непредсказуемым, чем обычно.

Драко повертел свою палочку в руках, посмотрел на древко… И положил на кровать. Он поднял на нее глаза и взглянул исподлобья, перестав смеяться. Медленно, никуда не торопясь, полностью спокойный, он поднялся с постели, поставил стакан с огневиски на тумбу и, засунув руки в карманы, двинулся в сторону Гермионы.

- Не подходи ко мне, Малфой! – она сама не поняла, почему так сильно испугалась того, что он залезет к ней в голову. Она была не готова? Переживала, что может травмировать? Он уже успешно проделывал это с ней там, в другом пространстве и доказал, что его навыки в легилименции на высшем уровне. Но он же пьян? Это может быть опасно. Но в этом ли опасность?..

- Чего ты боишься, Грейнджер?

Гермиона смотрела, как он подходит к ней и не могла отвести глаз, снова. Будто загипнотизированная, она видела, как древко упирается ему в грудь, и он медленно, будто специально, чтобы ее не спугнуть, вытаскивает руку из кармана и обхватывает палочку. Затем также медленно отводит ее от себя в сторону, и резко вырвав, отбрасывает назад.

Гермиона даже не поняла, как очутилась в его объятиях. В доли секунды Драко схватил ее за руку, в которой была палочка и, резко дернув, прижал к себе. Но не поцеловал. Она с широко открытыми глазами, все еще не оправившись от испуга, смотрела в его серые, прищуренные глаза в ожидании, что будет дальше. Все ее существо охватил тремор, будто температура тела поднялась до фатальной отметки и ее лихорадило в предсмертном бреду.

Драко медленно развернул ее и, также держа за талию, подвел к кровати и мягко уложил Гермиону поперек и лег сверху, придавив своим телом.

- Грейнджер, Грейнджер… - будто обращаясь даже не к ней, а к своим мыслям, лениво протянул Драко.

Он не отводил от нее взгляда, демонстративно осматривая ее лицо: от глаз, пылавших щек до полуоткрытых, ожидающих губ. Малфой медленно стал приближаться к ее рту, наслаждаясь ее реакцией, давая возможность обдумать происходящее, позволяя ей разрешить случиться тому, к чему все шло. Гермиона почувствовала нехватку воздуха, будто она вовсе не дышала все это время и глубоко вздохнув, закрыла глаза.

- Легилименс, - прозвучал голос Драко и Гермиона тут же окунулась в свои недавние воспоминания…

========== Глава 9. Бродяге нужно вернуться домой ==========

Драко окинул взглядом безграничное темное пространство с круглыми, разного цвета и размера сферами, в каждой из которых – ее воспоминание. Этот способ просмотра воспоминаний – высшая степень легилименции. Только опытный волшебник мог выбирать, какое воспоминание ему необходимо посмотреть. Начинающий попадал сразу в какое-то одно, как правило, самое сильное, что отложило отпечаток на просматриваемом, или в то, которое показывал ему другой волшебник, если оказывался сильнее.

В этом пространстве он не ощущал себя как Малфой, он был бестелесным наблюдающим разумом, вторгшимся в другой разум.

Сферы были совершенно разного размера и цвета в зависимости от того, какое впечатление оставило произошедшее событие. Красный - сильнейшие эмоции низшего качества: гнев, злость, вожделение, похоть; желтый – зависть, месть, ложь; зеленый – цвет умиротворения, блаженство, радость; смятение, волнение, стресс, апатия – от голубого до синего, холодного; духовная привязанность, благодарность, любовь – светло-розового, переходящий в белый цвет.