У домовых были припасены веревки и даже сетка – вязать Халяву. Сетку изготовила Матренушка из Анечкиных колготок в крупную дырку.

Дождались полуночи.

Дениска выставил за окно руку с раскрытой зачеткой.

– Халява, ловись! Халява, ловись! Халява, ловись! – довольно громко произнес он.

Наступила тишина. Сперва наступила, а потом и затянулась.

– Ну, как? – шепотом поинтересовался Дениска.

– Да никак! – с досадой отвечал Евсей Карпович. – Вдругорядь давай.

Дениска повторил процедуру. И с тем же успехом.

– Может, не говорить, а кричать надо? – предположила Матрена Карповна.

– Соседи переполошатся, – возразил Евсей Карпович, но тем не менее уточнил у Дениски подробности ритуала.

Оказалось, что в студенческих общагах, где эту халявную магию практикуют, не только что орут благим матом, а даже и в нетрезвом виде халяву ловят.

Пить Дениска сперва отказался наотрез. Потом сгоняли Якушку к Агафье Тихоновне, и он приволок целый пузырек шотландского виски, грамм двадцать пять, а то и все тридцать!

Выпив и колбасой закусив, Дениска раздухарился и проделал ритуал почти так, как полагается. Но проклятая Халява как сидела в своем всемирном центре, так там и осталась.

– Что же ей, дуре, не понравилось? – Евсей Карпович склонил голову набок и под иным углом зрения стал рассматривать хозяина. – Парень справный…

Якушка же, высунувшись из-за его спины, уставился в раскрытую зачетку.

– Так, дядя Евсей! Зачетка же неправильная!

– Это как?

– Там по всем предметам «хорошо» и «отлично»! А Халява к бездельникам идет!

– Ты думаешь? – попросив Дениску отвернуться, Евсей Карпович перелистал зачетку и с большим удовлетворением отметил, что не бездельника воспитал.

Но сейчас от этого радости было мало.

– К бездельникам, стало быть, идет, а тружеников не любит… – здумчиво уточнил Евсей Карпович.

– Да какой же я труженик? Вон, реферат которую неделю сдать не могу… – пожаловался Дениска.

– Цыц! – совсем по-свойски прикрикнул на него домовой. – Труд, значит, для нее хуже горькой редьки?

– Может их, в том всемирном центре, к труженикам просто не пускают? Она к нему рвется, а ей: цыц? – предположил Якушка.

– А может, их там не больно много, и начальники стараются, чтобы всем бездельникам хватило? – это уже была версия Матрены Даниловны.

– У нас на курсе бездельников хватает, но халявщиков не так чтобы много, – Дениска, увлекшись, стал загибать пальцы. – И на работе. Вон Гончаренко был халявщик – выперли со свистом.

– Ну так его Халява ему другую работу сыщет… – тут Евсей Карпович осознал логическую ошибку. – Нет! Не станет ему Халява работу искать! Она его на непыльное место пристраивать возьмется!

– И что же, так всю жизнь и будет пристраивать? А когда он помрет – она куда денется? Во всемирный центр вернется? – Дениска ставил вопросы правильно, вот только ответов на них пока никто не знал.

– Да пусть бы вместе с ним и околела… – буркнула Матрена Даниловна.

– Помрет? А это мысль… – пробормотал Евсей Карпович. – А что? Очень даже хорошая мысль! Ну-ка, Матрена, рассказывай. Да из-за коробки не вылазь! И подол подбери, его же видно.

– А чего рассказывать, Евсей Карпович?

– Как этот твой дармоед живет, чем занимается, часто ли из дому выходит.

– Да ты что это выдумал? – изумилась Матренушка. – Да ведь коли его до смерти убить – кто отвечать-то будет? Ты ж хозяев под удар ставишь! А у них бизнес!

– Если дармоедов кормить-поить, бизнеса ненадолго станет! – отрубил домовой.

Выяснилось: дармоед Алешка целыми днями сидит дома, врет, что готовится в институт, сам же играет в компьютерные игрушки. Вечером приходит из института Анечка, приезжают родители, и все дружно кидаются его ублажать. Халява же, пока он играет, отсыпается, а как семья в сборе – так и она на боевом посту.

– Вот скотина! – искренне высказался Дениска, имея в виду, очевидно, ровесника, а не посланницу всемирного халявного центра.

– А на улицу выходит? Или так и сидит дома?

– Ой, и не скажу…

Евсей Карпович недовольно фыркнул.

– Ты, дедушка, что-то не то затеял, – тихо сказал Дениска.

– То, то…Мне бы его, подлеца, на улицу выманить.

– Чтобы и Халява за ним увязалась?

– Мне бы хоть на пару минут.

– А тогда?

Домовой почесал в затылке.

– Ты, Денис Андреевич, служебный пистолет без спросу взять можешь?

– Ахти мне! – закричала Матренушка. – Ты что ж это удумал?!

– Взять-то могу.

– А какой у тебя график дежурств на неделю?

Дениска закрыл наконец окно и полез в блокнот.

Евсей Карпович ознакомился с графиком и поинтересовался, уплатил ли Дениска за сотовый, а то будет, как в прошлый раз: техника работает лишь на прием, а самому никуда и не позвонить.

– Дед, если ты с моего телефона ему звонить будешь, он номер засечет, да и вообще этот номер в телефоне навсегда останется, – припугнул Дениска.

Но Евсей Карпович завелся – и в конце концов убедил всю честную компанию следовать своим советам.

Дармоед Алешка носился на виртуальном вертолете под высоченными арками и шмалял из виртуального огнемета по несуществующим врагам. Он как раз пришиб последнего, имея в запасе еще немало зарядов, когда зазвонил телефон. На экране высветился родной номер.

– Лешенька, солнышко, встреть меня, пожалуйста, с остановки! – попросил Анечкин голос. – Я на акции пылесос выиграла, тащу домой, прямо руки отваливаются!

– Какая акция? – заинтересовался дармоед.

– Я в магазин за батарейками зашла, а там рекламная акция, каждая покупка участвует в лотерее. Я взяла батареек на тридцать два рубля, а мне пылесос! – объяснила невеста.

На самом деле, конечно, никакая не Анечка, а Матрена Даниловна вызвала Алешку из дома, Якушка же в это время изображал помехи на линии. Крошечный телефончик они еще с утра вытащили из Анечкиной сумки.

Умом понимая, что время от времени в семейной жизни следует совершать подвиги, Алешка вылез из-за компьютера, оделся и пошел встречать невесту. Было уже довольно темно, он спрямил дорогу и между домами направился к автобусной остановке. Тут и услышал тихое «стоять!»

Одновременно между лопаток он ощутил жесткий тычок.

Насмотревшись фильмов, Алешка развернулся, чтобы с разворота выбить рукой оружие у нападающего. И таки выбил – длинную тонкую палку. А пистолет, нацеленный прямо в грудь, как был у незнакомого парня в правой руке, так и остался. И не простой, а с глушителем, от чего сделалось вдвое страшнее.

– Пошли, – спокойным, даже чуть усталым голосом велел парень. – Шаг влево, шаг вправо – стреляю. Заорешь – тем более.

– Да ты чего? Ты меня с кем-то спутал!

– Не ори. Ни с кем я тебя не спутал. Пошел, живо. Снимаю с предохранителя…

Скрежетнуло так громко, что человек, знакомый с оружием не по кино, пожалуй, и удивился бы: что же это за предохранитель такой несмазанный? Но Алешке было не до удивления.

Незнакомый парень, приказав держать руки на затылке, завел его в соседний лесок. Дом, куда при Халявиной помощи внедрился Алешка, был из всех новостроек крайним, так что шагать пришлось недалеко, опять же – территорию городские власти еще толком не привели в порядок, и довольно близко от дома начинался дикий кустарник.

Доставив Алешку к нужному месту, парень показал на продолговатый сверток, похожий на срулоненный ковер.

– Бери на плечо, пошли.

– Что это?

– Не твое дело.

– Труп?!?

– Бери и пошли.

Алешка попытался взвалить сверток на плечо, стоя на корточках, и шлепнулся на задницу. Тут же получил основательный пинок.

– Не придуривайся, – сурово сказал незнакомый парень. – А то сам таким станешь.

Кое-как Алешка взвалил замотанный в тряпки труп на правое плечо.

– А теперь пошли, – распорядился парень.

Они шли долго, очень долго, и примерно через полчала Алешка сообразил, что его с трупом на плече гоняют по кругу.