И я поняла, что должна защитить и его тоже.

Он читал людей, словно открытую книгу, и хоть моя история была закрыта на замок, он как-то умудрялся добывать по странице, проникая в самую душу, вытаскивая наружу всё светлое и тёмное, что было во мне.

И я поняла, что я влюбилась.

Как оказалось, он и величайший в мире детектив были одним человеком.

Ну, а что было дальше, ты и сам прекрасно знаешь.

Знаешь, когда мои родители умерли, единственное, что спасло меня, не дав погрузиться в пучину отчаянья, были расследования. Я чувствовала себя живой.

И здесь, рядом со всеми вами, вместе с тобой, даже несмотря на мою болезнь, я была живой, как никогда.

Спасибо тебе за всё. Спасибо, — девушка вытерла слёзы дрожащими руками.

— Диана, — начал Эл, стараясь сохранять спокойствие. — Благодаря тебе мы всё ещё живы. Без тебя мы бы не поймали Киру без потерь. Ты хороший детектив. Ты хороший человек.

Благодаря тебе я снова вспомнил, какого это: чувствовать. Каждый раз, когда я берусь за расследование, я чувствую себя живым. С тобой это чувство усилилось в сто крат. Спасибо тебе за всё. Я… я буду скучать по тебе.

— Эл, — девушка привстала и практически вплотную приблизила своё лицо к нему. — Пообещай, что будешь и дальше спасать людей и нести в мир справедливость. Пообещай, что будешь беречь себя и свою жизнь. Пообещай, что ты обо всех них позаботишься: и о мистере Вамми, и о детях — ответственность за них лежит на тебе. Пообещай, что продолжишь расследовать самые запутанные дела — живи и за меня тоже.

— Обещаю.

Девушка улыбнулась:

— Я люблю тебя, Эл Лоулайт.

Она нежно накрыла его губы своими, обвив шею юноши руками.

Но уже через несколько секунд она обмякла и детектив бережно положил бессознательную девушку на кровать.

— Я люблю тебя, Диана Калинова.

На бледном лице мелькнула лёгкая улыбка. Или ему просто привиделось?

Он взял руку холодную руку девушки и положил два пальца на запястье.

Тудум… тудум… тудум…

— Вы тут уже всё? — сквозь стену в палату влетел Воланд.

— Она жива… — Эл не знал, как реагировать на это. Радоваться или же наоборот?

— Хе-хе, не надолго. У неё в запасе ещё неделя, но… В сознание она больше не придёт. Ты помнишь, что с ней было те два дня, что она лежала без сознания?

Эл непроизвольно вздрогнул. Конечно, как это можно забыть? Диану трясло то ли от холода, то ли от боли, а из уст то и дело вылетели приглушённые, но надрывистые крики. И ей так мучиться ещё неделю?

— Нет, — словно прочитав его мысли, ответил Князь Тьмы. — Видишь ли, я слишком сильно привязался к Диане, чтобы позволить ей ещё неделю валяться в агонии. Кроме того, правило есть правило. Я впишу её имя в Тетрадь, и она умрёт от болезни.

Эл ещё несколько минут смотрел на мертвенно-бледное лицо и вслушивался в тихое сердцебиение, которое казалось ему нежной колыбелью.

Юноша прикрыл глаза и едва заметно кивнул.

«Диана Калинова. Смерть от болезни».

Тудум… тудум…

Тишина.

— Ну вот и всё, — сказал детектив и нежно поцеловал возлюбленную в лоб.

*

Диана стояла на заснеженном горном склоне, наблюдая, как снег набрасывает очередное одеяло на маленький городок. Где-то вдалеке ревели трембиты.

— Знаешь, меня всегда удивляло, почему на трембитах играют и на похоронах тоже. Когда пасут овец, ещё ладно, какая-никакая связь с селом. На свадьбах, крестинах, праздниках — это одно, но как здесь затесались похороны? Я только сейчас вспомнила. Для изготовления трембиты нужна не просто ель, а громовица. Согласно народному поверью, вместе с молнией дереву передавался голос Бога. И поэтому, трембиты звучат так, будто он зовёт к себе.

Воланд, а Бог существует?

— Хе-хе, а ты как думаешь?

Девушка ничего не ответила.

— Это и есть вход в твой мир?

Она повернулась к спиралеобразной лестнице, ведущей куда-то вглубь серых облаков.

—Хе-хе, он самый. Ну что же, Диана Калинова. Добро пожаловать в мир синигами!

Девушка улыбнулась и начала подниматься, а Бог Смерти последовал за ней, как это было в самом начале их знакомства.

*

В мире Богов Смерти небо всегда затянуто непроглядными тучами. И время, что в мире людей текло быстрым ручьем, здесь было медленным, тягучим, словно снег, что только-только начал таять под первыми мартовскими лучами.

Развлечения синигами так же не доводилось добирать: либо как-то взаимодействовать с другими Богами Смерти, либо сидеть на краю обрыва, что служил и окном, и входом в мир людей, время от времени записывая несколько имён в Тетрадь, чтобы продлить свою вечную скуку.

— Чего ты ждешь? –спросил синигами со странным головным убором у другого.

— О чём это ты?

— Я давно заметил, что ты убиваешь только тяжелобольных, находящихся при смерти. Но ты давно уже не записывала имена в Тетрадь.

— Ты весьма наблюдательный. Знаешь, мне просто уже это всё надоело.

— Надоело?

— Именно. Тем более, что уже совсем скоро… — синигами с женским голосом, похожая на только что сбросившую коже змею, вновь устремила свой взор в мир людей.

— Ты постоянно наблюдаешь за одними и теми же людьми.

— Да. У них весьма занятная жизнь.

Синигами с причудливым головным убором уже собрался уйти, но вопросы стала задавать уже она.

— Скажи, ты помнишь, что было до того, как ты сюда попал?

— Что? Не понимаю, о чём ты. Я был Богом Смерти, сколько себя помню. Только вот… Однажды Рюук рассказала мне одну историю. О человеке, которому он скинул Тетрадь Смерти. Я ушёл, так и не дослушав. Будто бы знал, чем она закончится. Это странно, правда?

— Да, Воланд тоже как-то поведал мне похожую историю. О девушке, с которой он заключил сделку.

— И что же с ней стало?

— Разве не очевидно? Она умерла.

Кто-то окликнул синигами.

— Это твои друзья тебя уже обыскались, — сказала синигами с женским голосом.

— Они мне уже порядком надоели. А впереди ведь целая вечность, — он вздохнул и ушёл прочь.

— Эх, Ягами Лайт, мне, признаться, теперь даже жаль тебя. Ты даже ничего не помнишь…

— Хе-хе, ну что же, — Воланд приземлился прямо на краю «окна». — Кажется, тебе уже тоже пора. Ты хоть имя своё помнишь?

— Диана Калинова. Последнее, что я услышала, было: «Я люблю тебя, Диана Калинова».

— Хе-хе. Признаться, буду скучать. А ты, Княгиня, не хочешь попрощаться?

Словно из ниоткуда появилось существо, похожее на огромного червя с множеством глаз по всему телу:

— Прощай. Теперь уже точно навсегда.

— Прощайте, — произнесла она и обратилась в прах.

Диана стояла посреди серой пустыни, чем-то напоминающей мир Богов Смерти. Девушку обрадовал уже тот факт, что она была в человеческой форме. Вот только идти босиком по камням было весьма затруднительно. Всё-таки версия, что человек попадает в загробный мир в той одежде, что умер, оказалась ошибочной: вместо больничной пижамы и тёплых носков на ней было лишь синее платье с поясом из роз. Девушка на всякий случай пересчитала их. Четыре. Пятая всё ещё у него.

Вдруг её ослепила резкая вспышка света. Опомнившись, девушка обнаружила, что стоит посреди какого-то сада. Она точно раньше не видела ничего подобного, но это было не важно. Мягкая, даже немножко прохладная трава успокаивающее действовала на стопы. Мелкие ссадины и порезы, заработанные во время прогулки по каменной пустыне, тут же затянулись. Где-то среди деревьев начали виднеться силуэты людей, и до боли знакомые голоса звали её по имени.

*

Эл стоял посреди какого-то невиданного ранее сада. Казалось, что всё великолепие природы, которое только можно и нельзя было представить, собранно здесь, и нигде более. Белые лепестки летели бок о бок с нежно-розовыми, обвивая детектива легким запахом весны.