— Все в порядке?

— Да, волнуюсь немного только.

— Насчет чего именно?

— Того, что увижу в квартире. Это ведь ее жизнь, пока мне незнакомая. А там вещи, мелочи — все, что составляло Диану, делало ее той, кто есть.

— Не волнуйся. Это просто квартира.

— Да, которую я должна «обчистить».

— Что? Это же твои вещи. Ну, точнее вещи Дианы, но теперь ты — это она. В некотором смысле.

— Вот именно. Почему-то раньше я не думала об этом. Обычные воры вынесут деньги, драгоценности, а я хуже — я украла жизнь. Присвоила себе чужую жизнь. Я понимаю, что Диана все равно погибла бы, я видела, как уходила ее душа. Но иногда проскакивает мысль, что я все украла.

— Начинается! Ты такими темпами обвинишь себя во всей преступности! Если не хочешь — мы не поедем туда, и ничего не возьмем.

— Нет, поедем.

— Тогда прекращай обвинять себя, в чем попало.

— Ты прав, прости.

— Не извиняйся, просто пойми, что ты ни в чем не виновата. Как ты сама мне говорила, у всего есть причины, просто мы иногда их не знаем, не видим картины в целом. Раз так случилось, значит, должно было. Прими это и живи дальше.

— Почему-то говорить об этом тебе было проще.

— Как и всегда. Ну, что, поехали?

— Поехали.

Я подошла к двери, чтобы снова надеть куртку Рика, но была остановлена. Мужчина подал мне другую — женскую. Бежевая, с меховым воротником и красивым поясом. Я вопросительно посмотрела на мужчину.

— Это куртка Алисии. У вас одинаковый размер.

— И ты не против, что я ее надену?

— Не против. Думаю, Лис тоже была бы не против.

— Спасибо.

Застегнув куртку, которая села на меня, как литая, я повернулась к выходу, но Рик снова придержал меня.

— Так в носках и пойдешь?

Точно! Вот никак не привыкну, что перед выходом надо полноценно одеваться и обуваться! Мужчина подал мне женские сапоги на плоской подошве. Черные, до колена, украшенные ремешком на лодыжке — они тоже сели по размеру, что меня удивило. День совпадений какой-то. В довершение, натянув мне на голову мягкую вязаную шапку, Рик оделся сам. И мы, наконец, вышли на улицу. Но у меня было ощущение, что я вышла в Мир. Именно так, с большой буквы. В лицо пахнуло морозным воздухом, разметало пряди у лица. Так свежо, так глубоко дышится. Все такое большое, такое…настоящее! Не иллюзорное, как раньше. Теперь я знаю, что могу все это потрогать. Я столько всего теперь могу.

— Рик, тут так хорошо, — я сказала это с восхищенным придыханием. И мужчина понял. Улыбнулся и погладил ладонью по спине.- Снег такой белый, слепящий, а воздух чистый, как в горах. Такой вкусный, дышала бы и дышала! И деревья, смотри, красивые такие! А отделочный камень шершавый, холодный. Я не трогала, но точно это знаю, представляю. И тихо вокруг! Пусть ездят машины, ходят люди, все равно тихо!

— Пойдем, еще успеешь налюбоваться. Сейчас замерзнешь еще с непривычки. Черт, так и знал, что забуду что-нибудь. Перчатки тебе! Пальцы, наверное, уже замерзли!

— Как замерзли, так и отмерзнут, не страшно. Но ехать пора, да.

Рик открыл дверь машины передо мной, а потом обошел машину и сел сам. С тихим урчанием завелся двигатель, и мы поехали. А за окном мелькал зимний городской пейзаж. Кажется, самый красивый, что я видела в своей жизни.

====== Глава 18 ======

За окном мелькали заснеженные улицы и дома, витрины магазинов, кафе и офисные здания. Люди, закутанные в теплые вещи, спешили по делам. Для них с наступлением нового года ничего не поменялось. Я же родилась заново. Все было новым, ярким, насыщенным, будто на невидимой камере настроили фокус на весь мир. Глаза скользили по каждой увиденной мелочи, жадно разглядывая, впитывая. Я сейчас была, как ребенок, которому все интересно. Рик видел это и улыбался краешками губ.

Когда машина остановилась, я осмотрелась. Мы находились на парковке высотного здания, с виду дорогого. Очень.

— Рик?

— Мы приехали.

— Это я тут жила? — Удивилась я.

— Да. Теперь понимаешь, почему я не стал сам соваться внутрь?

— Понимаю. Я и сама бы не сунулась. Не удивлюсь, если на одном из этажей встречу какого-нибудь министра!

— Хорошо, что мы не будем ходить по этажам. На лифте поднимемся сразу на нужный этаж.

— Тогда пошли. Лучше покончить с этим быстрее.

С некоторым волнением я вышла из машины и зашагала к входу. В голове крутились картины того, как меня метлой выгоняют оттуда, как блохастую побирушку. То, что внешне я — Диана — не подкопаешься — успокоения не приносили. Передо мной разошлись в сторону стеклянные двери. Впереди слева за столом находился консьерж. Мужчина лет пятидесяти, в форме, внимательно оглядел меня, а затем улыбнулся.

— Мисс Брукс! Рад вас видеть!

— Вы знаете меня? — Эти слова вырвались сами, слишком удивлена я была. Сколько в доме квартир? Сотни! Не может же он знать в лицо всех! А Диана не была какой-то известной личностью, насколько я знала.

— Конечно, — нахмурился мужчина. А я поспешила исправить ситуацию, пока мысли о метле и побирушках не воплотились.

— Простите, меня только выписали из больницы. Авария. У меня пока амнезия. Поэтому…не помню, — мое лицо, судя по ощущениям, сначала побледнело, потом покраснело. А мужчина впечатлился! И расстроился.

— Ох, мне так жаль! Я мистер Джонсон, консьерж. Вы часто останавливались поболтать со мной, когда уезжали на учебу.

— Понятно, спасибо.

— Как вы себя чувствуете?

— Уже лучше. За мной ухаживают пока. Поэтому я и приехала — взять некоторые вещи.

— Так, вы теперь у родителей живете?

— Нет, у друга, — мне не хотелось лгать этому человеку.- Кстати, мои родители не заезжали, пока меня не было?

— Нет, мисс Брукс.

— Ясно. Спасибо вам.

Рик, которого я так и не представила, взял меня под локоть и повел к лифтам. С тихим звоном двери перед нами открылись, а затем закрылись. И я, наконец, выдохнула.

— Оказывается, Диана была не такой плохой, если находила время поговорить с консьержем. Обычно дети богатеньких родителей обслуживающий персонал не жалуют.

— Я думаю, она была неплохой. Просто бунтовала против родительского режима, как могла.

Лифт открылся на нужном этаже и мы, осмотревшись, нашли мою квартиру. Глубоко вдохнув, я открыла дверь и вошла. Здесь все было…монохромным! Будто я попала на страницы раскраски. Новой, которой еще не коснулся цвет. Все вокруг было черно-бело-серым. Минималистично, пластик и стекло. И, естественно, интерьер был дизайнерским. Нормальный человек себе такое не сделает. На мгновение я снова почувствовала себя призраком, вокруг которого туманные иллюзии. Захотелось убежать.

— Как она тут жила? Я бы свихнулся, — недоуменно спросил Рик.

— Может, в других комнатах все не так страшно?

Я двинулась дальше, заглянула на кухню, сияющую белизной — тут вообще когда-нибудь готовили? Или это микробиологическая лаборатория, скромно прикидывающаяся кухней? Микробы, видя это, не решаются залетать, мол, наследят? Уже менее охотно я прошла в спальню, но была приятно удивлена. Старый добрый беспорядок! И хоть какие-то оттенки жизни поверх монохрома. Бежево-серые обои, как припудренные, светло-бежевая кровать с высоким кожаным изголовьем, хрустальная люстра, белые однотонные шторы на окнах, светло бежевый ковер на почти черном полу, черный туалетный столик и тумбочка, и пара бежевых кресел. Но поверх этого несколько цветных подушек, явно купленных отдельно, почти наперекор — ведь не в тон, бирюзовые. Покрывало на кровати другое — изумрудного цвета, немного смятое, поверх него ноутбук, журнал и расческа. На туалетном столике шкатулка. Обернувшись, увидела еще одни двери — гардеробная? Да, это оказалась она. А я зависла, оглядывая открывшееся многообразие вещей. У меня за всю жизнь столько не было! Платья длинные и очень короткие, футболки, блузки, штаны, ряды туфель, ботинок, кед. А в этом ящике целая куча белья. Дорогого белья! Диана хорошо потрясла папин счет.