Иогансен подползает к Руди.

- Вон, видишь? - шепчет он. - Это "Фортуна", до сходен всего метров пятьдесят.

Теперь встал и другой сторож. Его окружили какие-то люди. Очевидно, это те, что спустились с корабля. Они возбужденно размахивают руками, указывая в том направлении, в котором ушли товарищи Руди.

Руди то и дело стискивает зубы. Рана его горит. У него такое ощущение, будто разорвано все лицо. Платок уже весь в крови. Одним глазом он совсем ничего не видит, а перед другим все время возникают красные и черные круги.

Руди хочется их стереть. Кровь смешивается с горячими слезами. Но Руди молчит. Вот от камня пополз холод по ногам, по спине...

"Хоть бы боцман сказал что-нибудь!" - мучается Руди.

Всего ведь час назад в душе его бушевала радость.

А теперь в ней гнездится страх... В том же самом городе, под тем же самым чудесным звездным небом он сидит и едва не стонет от жуткой боли.

На мостовой останавливается мотоцикл. Руди снова старается отогнать темные пятна от глаз. Он неясно различает двух человек. Один из них низкий толстяк. Он отряхивается, и даже отсюда видно, что вся одежда у него прилипла к телу.

- Как это Медуза вдруг в Гамбург попал? - шепотом спрашивает Руди.

Боцман Иогансен пожимает плечами.

- Может быть, думает заработать хоть таким способом?

Мотоцикл трещит. Медуза залезает в коляску. Вот он уже укатил. Руди не знает этих людей. Он у них ничего не брал. Но если бы они его здесь нашли... У них ведь револьверы в карманах!..

"Они гонятся за Иогансеном. Но ведь Медуза сказал: "И молокосос с ним!"... А вдруг они меня найдут?.. Ведь Крошка ничего об этом не знает..." Мотоцикл трещит по ту сторону пакгаузов. Но он на останавливается. Не слышно криков, не слышно выстрелов. Иогансен шепчет:

- Наши им не дадутся. У Фите повсюду друзья. Настоящие, крепкие друзья, понимаешь?

"А ведь мы собирались в воскресенье... Все воскресенье... Может быть, Крошка уже спит... Ой, как горит щека! Какая густая кровь! И пальцы слиплись, вся куртка уже в крови. И штаны тоже! Да сколько же это из меня крови вытекло! Завтра в десять отходит поезд. Мама написала: "Как я рада своему морячку!" Дома меня ждут не дождутся".

Труба "Фортуны" со свистом выпускает пар.

- Когда же мы переберемся на борт?

- Погоди!

По сходням "Фортуны" кто-то спускается, потом начинает прохаживаться по причалу. Иогансен тихо считает: "...четырнадцать, пятнадцать..." Человек поворачивает обратно.

- А теперь - двенадцать! - говорит Иогансен. - Считай вместе со мной!

Человек на причале медленно идет в обратную сторону.

- А теперь - двадцать!

Руди зажимает рот ладонью. Проходит несколько секунд, и он забывает о своей ране.

- ...восемнадцать, девятнадцать, двадцать...

Человек на несколько секунд останавливается и, насвистывая, поднимается снова на борт "Фортуны".

- Гейн! - шепчет Руди, пытаясь нащупать руку боцмана.

Иогансен нагибается.

- Не бойся, Руди! Мы с тобой не одни!

- Но там ведь французы!

- Да это неважно!

Руди молчит. Ему вдруг вспомнился маленький цветущий луг, который он видел всего несколько дней назад, Странно, почему это он его опять вспомнил? Тогда он так радовался, что снова вернулся на родину, домой. А теперь?

Теперь ему нельзя показываться дома. Они поймают его.

Обязательно поймают.

- Мой мешок у Яна. У меня с собой только матросская книжка, больше ничего.

- Не беспокойся! Наберем тебе барахла, - утешает Иогансен. - На корабле тебе помогут. А сейчас приготовься! Нам надо перебегать.

- А как же Георг? Ведь я с ним даже не простился как следует. Что он тут один в Гамбурге делать будет?

- Он не один. Как и мы - не одни. Вон, видишь, там они уже ждут нас.

Снова по сходням спускается человек.

- Пора! - шепчет Иогансен.

Руди встает. Кровь в голове гудит. Фонари все стали вдруг красными. А человек на сходнях превратился в великана. "Да где же боцман?"

- Иогансен!

"Да, да, вот и боцман! И сходни! И корабль! Снова черные и красные круги. Но там сзади опять кто-то топает.

И Иогансен не слышит их. Он так быстро идет вперед. Но я слышу их хорошо. Это опять Медуза!"

- Иогансен! - кричит Руди. Но ему только кажется, что он кричит. Из уст его вырывается лишь тихий шепот.

"Куда же девался корабль? Ведь он только что был передо мной? Опять шаги! Сзади. Рядом шаги! Спереди шаги!"

Руди чувствует, что кто-то берет его за руку и говорит:

- Я тоже должен с вами ехать.

"Откуда тут Георг взялся? Какие ноги тяжелые! Ах. да! На корабль! Вместе с Иогансеном!" - мелькает в сознании Руди.

Он хочет протянуть руку, но до боцмана не дотягивает.

Вдруг он чувствует, что голова его наливается свинцом...

Он падает... падает... сжимается в клубок от страха, что ударится о мостовую, но так почему-то и не ударяется о нее... его уносит куда-то вверх. И все выше, выше!

"Почему это фонари вдруг погасли?.." - думает Рудн.

7

Снова стучат огромные поршни. Снова ворочается под кормой огромный винт. В иллюминатор падает луч света.

Руди ощупывает лицо. Ему хочется сорвать с себя одеяло.

Но оно почему-то привязано и чем-то пахнет...

Медленно Руди приходит в себя. Он смотрит на потолок. Где-то далеко елозит штуртрос. С шумом выплескивается вода из системы охлаждения. Перед глазами Руди на крючке покачивается темно-синяя куртка с двумя полосками на рукаве. "Как это я попал в каюту к младшему механику?" - Руди старается приподняться и снова чувствует боль в щеке.

Бинт закрывает ему глаз. Руди начинает вспоминать.

Никого нет в каюте. Он слезает с койки. Рядом с умывальником стоят домашние туфли. Они ему малы, но он кое-как напяливает их себе на ноги и при этом чуть не падает. В голове острая боль. Кровь снова стучит в ране. Руди оглядывается: "А где же мои вещи?" На стене рядом с письменным столиком висит фотокарточка. На ней женщина с двумя маленькими девочками.

Этой карточки он никогда не видел. Руди срывает с койки одеяло и закутывается в него. Вдруг он видит на письменном столе свой справочник. На обложке бурые пятна. Он берет его в руки, раскрывает. Из книги выпадает карточка.

Руди нагибается, чтобы поднять ее. В голове все стучит.

- Крошка! - произносит он удивленно и переворачивает карточку. "Я люблю тебя!" - написано на обороте.

Руди улыбается. Прячет карточку в справочник, снова вынимает ее и перестает улыбаться. "В воскресенье... А теперь я смогу только писать ей..."

Закутавшись поплотней в одеяло, он подходит к двери, открывает ее. Холодный ветер ударяет в лицо. Над открытым морем разлит красноватый свет наступающего дня.

Облокотившись на поручни, стоит Гейн Иогансен, а рядом с ним...

- Георг! - кричит Руди и бросается к нему, теряя по дороге туфли.

- "Фортуна" ведь в Барселону идет... А мне надо... Знаешь, мой отец...

Руди протирает глаза. Он дрожит от холода и возбуждения.

- Одевайся скорее! - говорит Иогансен смеясь. - А то нам придется тебя опять на руки брать. А ты, черт, тяжелый стал. Потом пойдем к капитану. Здесь, на "Фортуне", ты будешь палубным, Руди... Палубным! Понимаешь? А не буфетным мальчишкой.

- Это на французе-то?

- Чудак ты! Какое это имеет значение? А родителям твоим мы сообщим, не беспокойся. Лучше ведь здесь, чем... Мы, Руди, вернемся когда-нибудь! Обязательно вернемся!

Руди смотрит на боцмана, кивает. Теперь он понял, что должен был бежать, что его прогнали с родины.

К ним подходит человек в синей капитанке. На рукавах у него две потертые жестяные полоски. Иогансен заговаривает с незнакомцем. Руди не может понять ни слова.

- Сейчас он тебе выдаст обмундирование. Это ты на его койке спал, - объясняет Иогансен.

Штурман подзывает к себе Руди, и они вместе подходят к каюте. Лицо у штурмана доброе, круглое и чем-то напоминает Фите. Штурман показывает рукой в открытое море. Берега уже не видно.