За этот короткий срок, я уже успела, по-настоящему, соскучится по нему. По его смеху, сияющих глаз, когда он счастлив. От одной лишь мысли, что я могу его больше никогда не увидеть, мое сердце разрывается на тысячи маленьких осколков.

От заполонивших мыслей голову, я не сразу заметила, что в палату кто-то шел. Сердце тихонько задрожало, когда я увидела мужскую фигуру, но это оказался лишь Джаспер.

- Я присяду? – только и произнес он. Я пыталась не смотреть на него. Посмотреть на Джаспера это убедится, что в этом мире ни осталось никого, кто остался прежним. И мне кажется, Джаспер боялся того же самого. Он тихо присел на стул рядом со мной, и уставился в окно.

В этом молчаливом ожидании, прошло пару минут, и у меня сдали нервы. Слишком много мыслей для одного дня.

- Если ты пришел просто посидеть рядом со мной, то можешь уходить, - твердо произношу я и вижу, как на лице у Джаспера появляется улыбка.

- Как же я соскучился по тебе, - произносит парень и, наконец, находит в себе силы, посмотреть мне в глаза. Но, я слишком поглощена своими демонами, которые пожирают меня изнутри, чтобы ответить на его улыбку.

- И что ты успел натворить того, что твой брат стал настолько плохого о тебе мнения? – решила перевести тему я.

- Что уже нажаловался? – Джаспер фыркнул, и даже немного рассмеялся.

- Я сама спросила, - ответила я и тут же услышала громкий порыв смеха.

- Может, хватит его защищать? Он уже не маленький мальчик! Он студент. Сбагрил тебя в больничку, а сам свалил в универ, оставив тебя здесь. Он все это время и не вспоминал о тебе! У него в Калифорнии уже новая пассия. Я лишь надеюсь, что хоть ее он не угробит!

- Хватит! – вырвалось из моих уст, и Джаспер наконец прекратил свой монолог.

Джаспер набрал в грудь воздуха, словно хотел продолжить свою тираду, но затем лишь произнес

-Прости. Просто я так зол на него, за то, что произошло. Я так боялся, что ты никогда не очнешься. Но когда же это случилось, ты все равно защищаешь этого ублюдка!

- Джаспер! – снова прикрикнула я, - Он не виноват в аварии. Я сама позволила ему сесть за руль, так что если хочешь кого-то винить, так вини меня.

- Ты уж в этом точно не виновата. Он был пьян, и скрыл это от тебя. Это он во всем виноват, - уже более тихо произнес парень, - У Хезер сотрясение, у Уилла перелом ноги в двух местах, я пробыл в больнице около трех месяцев с переломами ребер, ты оказалась в коме… И только твой любимый Люк отделался легким испугом. Совпадение?

Я не знала, что ответить. Я смотрю на Джаспера, пытаюсь увидеть маленького мальчика, который просто благотворил своего старшего брата, пыталась во всем быть похожим на него.

- Убирайся, - произношу я дрожащим голосом.

- Давина, - произнес Джаспер умоляющим тоном, понимая, что зашел слишком далеко.

- Уходи! – уже почти кричу я.

Мне потребовалось где-то полчаса, чтобы успокоиться. Я перебрала тысячи мыслей, обвинила всех вокруг, даже себя. Мне так надоело жаловаться, жалеть себя. Ведь так и поступают большинство жителей на нашей планете? Винят, мир, судьбу, людей, себя. Винят, не любят свою жизнь, презирают ее, но ничего не делают для ее изменения. Многие считают, что так и должно быть. Но я не одна из них.

- Милая, ну что ты молчишь? – услышала я нежный голос отца. Он крепко держал меня за руку, боясь отпустить. Мама сидела по другую сторону, еле сдерживала слезы. Думаю, она очень давно не видела нас всех вместе.

- Маам, пааап, - уныло протянула я, боясь произнести следующие слова, - У меня к вам просьба. Скорее, можно сказать предложение.

- О чем ты, милая? – снова подал голос папа.

- Мы же можем переехать в НьюЙорк?

========== Часть 31 ==========

- Нет, Давина, это не возможно, - произнес отец уже где-то десятый раз лишь за это утро. Вечером, они сказали, что я просто утомилась и попросили вколоть мне снотворного, чтобы я выспалась. Но даже когда я снова проснулась, я не сменила своих позиций.

- Пап, дай мне объяснить, - умоляюще просила я. Ведь за все это время, я услышала столько аргументов против, но мне так и не дали высказать свои.

- Малыш, мы, конечно же, подозревали, что ты захочешь переехать. Но мы думали, что ты захочешь в Калифорнию, поближе к Люку. Но НьюЙорк же совсем в другой стороне, - все не успокаивался папа.

- Пап, между мной Люком уже ничего нет, - запротестовала я.

- Так ты бежишь от него? Давина, он тут совсем не появляется…

- Пап! – мне пришлось немного поднять голос на отца, но зато он обратил на меня внимание, - Я не могу здесь жить. Я чувствую себя здесь чужой. И я представляю, как эгоистично это звучит. Но я не могу здесь.

- Милая, что ты такое говоришь? Это же наш дом. Мы с мамой здесь прожили всю свою жизнь, ты родилась здесь. Если это не твой дом, то где он? – папа резко смягчился, но не отступал от своего. И я понимаю. Мои родители не из тех, кто любит крутые перемены, да и я, по правде, тоже. Бросить все, всю свою жизнь и переехать на другой конец страны. Это серьезный и, даже, опасный шаг. Я честно понимаю, почему они так не хотят этого.

- Я согласна с каждым твоим словом, папа. И я не могу этого объяснить. Я просто знаю, что должна быть в Нью-Йорке, что моё место там. Я чувствую это всеми фибрами своей души.

Я смотрю папе в глаза, ведь как бы мы не старались, наши слова все равно не смогут описать всё, что творится в нашей душе. Я хочу донести до него всё, о чем я думаю. Хочу рассказать ему о Коле, хочу, чтобы он поверил

мне. Но как я могу требовать этого от него, если я не знаю, верю ли я сама?

- Детка, я понимаю твои чувства. Тебя не было с нами полтора года. Ты считаешь, что твои друзья забыли про тебя, что они живут своей жизнью. Но они должны были это сделать, милая. Ты даже не представляешь, как им было тяжело впервые месяцы. Они все практические ночевали у твоей палаты. Неужели ты хотела бы, чтобы они все это время провели в больнице?

- Нет, - почти шепотом отвечу я, - Они заслуживают счастья.

- Как и ты, милая. Они смогли найти свое счастье здесь. Так почему же ты думаешь, что у тебя не получится?

- В этом городе, каждая улица, каждый переулок пропитан воспоминаниями, которые останутся лишь воспоминаниями. Здесь каждый человек, знает мою историю, лучше меня самой. Теперь, когда я буду здороваться с людьми, они будут представлять не ту милую девчонку из соседнего двора, а ту девушку, которая пропустила весь подростковый период в коме.

- А ты думаешь, в Нью-Йорке все будет по-другому? – папа не отступал, я тоже. В такие минуты я все больше вижу наше сходство.

- Я это знаю, пап.

Переговоры зашли в тупик, и мы оба это понимали. Каждый остался при своем мнение, и никто не хотел его менять. Я понимаю отца, и понимаю, как эгоистично с моей стороны просить о таком. Но я ничего не могу с собой поделать.

Отец резко встал со стула и подошел к окну. Я видела, как напряглись его плечи, он сделал глубокий вдох, пытался успокоиться. Он поворачивает свою голову вниз и вдруг что-то привлекает его внимание. Он издает нервный смешок, а затем произносит.

- В твоем Нью-Йорке банду наркодилеров расстреливают, а ты все рвешься туда.

- Что? – произнес мой голос раньше, чем я смогла что-либо осознать.

Отец тут же передал мне газету, где я тут же узнала двоих людей. Кол и Люсьен стоят, в каком-то клубе, в наручниках. Рядом с ними еще трое, совершенно не знакомых мне, молодых ребят. Во время их последнего дела их поймала полиция. При попытки к бегству, вся банда была расстреляна. Фотография в газете это их последнее фото…

Этого не может быть! – кричал мой мозг, не понимая, что происходит. Это все не правда. Просто не возможно. Мое подсознание кричит, молит о том, чтобы это оказалось не правдой. Кол Майколсон не может умереть. Нет. Не так. Все тело рвет на части, сердце бешено бьется, но наружи ничего не происходит. Если посмотреть на меня сейчас, то единственное слово, которое может точно описать мое состояние – овощ.