Знакомо чувство, когда ты практически каждую секунду желаешь убить своего друга? Да? Тогда вы точно понимаете, как иногда тяжело общаться с Арсением Поповым.
- Так, - Стас вышел в круг, и все притихли, - все знают, что до съёмок остаётся чуть меньше двух недель, поэтому сейчас нас ждёт подготовка, тренировки, технические вечеринки. Также у вас запланированы съёмки и в других проектах, и рекламных роликах. Знаю, как вся эта медийность достаточно плохо влияет на вас, но вы же взрослые люди, поэтому держитесь и помните, что теперь к вам в нагрузку ещё Ира. Знакомьтесь, Ирина Кузнецова, новый член нашего дружного коллектива. Она будет писать книгу о нашем шоу, поэтому будьте с ней вежливыми и искренне отвечайте на любой ее вопрос.
Все, не отрывая глаз, внимали слова продюсера и послушно кивали. Я не могла сдержать улыбки, вспоминая всю эту компанию несколько минут назад. Подобно школьникам, они буквально “стояли на ушах”, и новая участница коллектива, казалось, была единственной, кто их волновала. Но сейчас передо мной сидели не мальчики, а мужчины, которые знали, ради чего они здесь.
- Ирин? - оказывается, я прослушала вопрос и теперь сижу как дура, испуганно всматриваясь по сторонам.
- Прости, я… Это… - запинаюсь и слышу, как несколько парней уже пустили несколько шуток в мою сторону. Антон сидел рядом с ними и все слышал, но ни один его мускул не дрогнул. - Я немного потеряла нить разговора.
- Сконцентрируйся, пожалуйста.
Что может быть хуже, чем опозориться в первый же день? Правильно, ухмыляющийся Антон Шастун по соседству.
- У тебя есть идеи насчёт книги? - повторяет вопрос продюсер, и все взгляды вновь устремлены на меня.
- Прямо сейчас? - голос продолжает дрожать, и я судорожно вспоминаю все прослушанные тренинги по выступлению на публике.
- Ир, - настороженно произносит Арсений и касается рукой моего плеча, - не пугай меня так.
- В моей голове сейчас крутятся несколько идей и трудно выбрать определенную стратегию и…
- Расскажешь? - Стас старается говорить приятным баритоном, но я чувствую, как он напрягается.
- С одной стороны, мне хочется, и я считаю, что многим фанатам будет интересно прочитать про историю зарождения шоу. Кто чем занимался, как пришла идея, как вы притирались друг к другу, какие были первые импровизации, ваши репетиции. Ее можно написать, так сказать, в биографическом стиле. Но с другой стороны, мне кажется, будет достаточно интересно, если к тому же написать о жизни. Ну, не просто факты, что и как было, а с диалогами, ссорами. Можно взять определенный фрагмент: неделя съёмок, или тур, или все вместе в двух частях. И ещё, мне кажется, фанатам понравится идея прочитать биографии импровизаторов. Да, я понимаю, что вся информация итак есть на просторах интернета, но здесь она будет из первых уст со всеми подробностями. И я не знаю пока, как все это уместить в одну книгу. Можно, конечно, все делать по разделам, тематически все поделить, но… Надо думать.
- А если выпускать как серию книг? - Антон подаёт идею, которую я боялась озвучить.
Договор с Шеминовым был подписан на одну книгу, а не несколько.
- Хорошая идея, Шаст, - в секунду у Стаса поднялось настроение, - Ир, тогда подумай, как это все оформить, и скоро начнем. И тогда к началу съёмок будем реализовать твою идею.
Подумай, как ты будешь фиксировать происходящее, чтобы лишний раз не мешать парням.
- Да, конечно, - неожиданно почувствовала себя снова в школе, и чувство оказалось не из самых приятных.
В то время, когда комики обсуждали и просматривали выступления зарубежных импровизационных команд, я устроилась в дальнем уголке на мягком пуфике с блокнотом, где обычно записывала и даже зарисовывала все приходящие в голову идеи. Так случилось и на этот раз.
Прекрасно осознавая, что идеями книжных обложек будут заниматься специально обученные люди, я не смогла удержаться, делая на потёртых бумажных листах наброски. С вдохновением, так сказать, не поспоришь.
- Не знал, что ты ещё и художник, - от неожиданной близости Шастуна я буквально перестаю контролировать собственное тело и роняю блокнот к ногам блондина.
Импровизатор улыбается своей милой, ещё юношеской улыбкой, и меня пронзает неприятное сводящее с ума ощущнение внизу живота. Стискиваю зубы, подавляя внутри все эмоции и чувства, которые этот человек вызывает только своим присутствием. Наклоняюсь, стараясь как можно быстрее вернуть свой блокнот, но парень меня опережает.
- Ир, у тебя действительно талант, - блондин с интересом рассматривает набросок и, не спрашивая разрешения, переводит своё внимание и на другие листы.
- Отдай, - голос звучит грозно, в то время как я на самом деле практически вжалась в сидение.
- Ой, да что тут такого. Я же должен узнать о всех твоих возможностях, раз ты пишешь обо мне книгу и…
- Во-первых, - встаю резко и вырываю из рук парня блокнот, чувствуя, что он вот-вот дойдет до страниц, где я часами выводила знакомы черты его лица, его улыбку. - Как ты и сам выразился, я пишу книгу, а не рисую.
- А во-вторых, - Антон вновь улыбается, и кисти рук, которые ещё мгновение назад вцепились в блокнот, теперь начинают дрожать.
- А во-вторых, я пишу книгу не о тебе, а о вашем шоу. Не знаю, как ты все представляешь, но ты в нем не один.
Блондин продолжает улыбаться, но я чувствую, что что-то в его обороне изменилось.
- Я, кстати, подошёл извиниться, - голос комика звучит спокойно, и, увы, он знает, как заинтересовать девушку. - За то, что предложил свою идею. Я знаю, это твоя книга, и я не хочу вмешиваться или мешать. Так что, если я сегодня перешёл черту, ты только скажи, и я больше никогда так не поступлю.
- Ты перешёл черту, когда забрал мой блокнот, - голос звучит неожиданно равнодушным и Антон кивает.
- Понял, принял, - парень старается вызвать во мне улыбку, но мне кажется, что мой пронзительный взгляд уже готов выжечь в нем дыру.
Только сейчас решаюсь осмотреться и узнает, наблюдает ли кто-то за нашей перепалкой. К счастью, все были слишком заняты своими делами.
- На самом деле, - Антон продолжает разговор и ещё больше ставит меня в неловкое положение, - я хотел не только извиниться. Я хотел сказать, что очень рад тебя видеть.
Держись, Ира, держись, - приказываю сама себе, не позволяя не единой мышце на лице пошевельнуться, сохраняя безразличное выражение лица.
Сейчас мы оба чувствовали себя крайне неудобно, но никто из нас не знал, как закончить этот разговор.
- Как Оля? - произношу и в ту же секунду понимаю, что этот вопрос нельзя было задавать ни в коем случае.
- Хорошо, так сказать отдыхает после отдыха, - Шастун держится хорошо, но могу поспорить, что он ухмыляется. - Как там Артём?
- Прекрасно.
Браво, Кузнецова, завести этот разговор в ещё более неудобное русло могла только ты.
- Ну и славно, - блондин начинает неуклюже переступать с места на место.
Мое сердце колотиться, и мне не нравиться, что он продолжает так на меня влиять. Казалось бы, что все точки давно расставлены и я счастлива с другим, но стоит блондину взглянуть в мои глаза, как земля буквально испаряется под ногами.
На лице комика проявляется улыбка, и я, словно в замедленной съёмке, замечаю, как его рука аккуратно касается моего плеча.
- Ир, полегче. Нам еще столько времени работать вместе. Никому не нужны недомолвки.
Поднимаюсь на ноги и все еще удивляюсь нашей разнице в росте.
- Не заставляй меня сожалеть о принятом решении.
- О чем сожалеть?
Запомните, Арсений Попов – человек, который всегда будет стремиться поставить вас в крайне неудобное положение.
- Ирина еще сомневается, стоит ли с нами работать, - Шастун нарочно повышает голос, и я сверлю его взглядом.
- Ты еще закричи на весь офис, - бубню я себе под нос, и лицо блондина озаряется коварной улыбкой.
- А вы знали!
Дергаю Антона за руку, словно маленький ребенок.
- Еще одно слово, и я уйду.
