вдребезги самолет противника с дистанции до 150 метров. Пушки размещались в передней части фюзеляжа над двигателем.

Приборное оснащение было очень скудное. На самолете даже не имелось ни одного гироскопического прибора, например, авиагоризонта или гирокомпаса. Если сравнивать ЛаГГ-5 с аналогичными самолетами Германии, Великобритании или США, то может показаться, что технически он значительно уступал им. Однако по своим летным качествам он вполне

соответствовал требованиям времени. Кроме того, его простая конструкция, отсутствие необходимости в сложном техобслуживании и нетребовательность к взлетным полям делали его идеальным для тех условий, в которых приходилось действовать частям советских ВВС.

Эта традиция сильна до сих пор. Некоторые изделия так просты, что вызывают у ностранцев удивление и даже раздражение. На самом деле за нашим природным разгильдяйством кроятся блистательные идеи, которые в гарвардах и не снились.

Приказом от 8 сентября 1942 года истребители ЛаГГ-5 были переименованы в Ла-5. С лета 1942 года в Сталинград направлялись лучшие самолеты и лучшие летчики ВВС. Переучивание летного состава продолжалось пятнадцать дней и осуществлялось в городе Горьком на заводе 21.

Технология сборки была не отработана. Все больше работ по сборке осуществляли женщины, и все меньше мужчин оставалось закреплено на заводе. Качество сборки было соответствующим. Аварийность была высокой. То шасси не выпускалось, то мотор грелся, но это было начало.

В числе первых Ла-5 получил 3-й ГИАП. До 6 декабря 1941 года полк имел 155-й номер. В конце августа 1942 года 3-й ГИАП стали перевооружать истребителями Ла-5. Полк находился в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, в ноябре его направили под Сталинград.

Дмитрий после своего приключения был отправлен в резерв своего полка и на переучивание на Ла-5. В резерве он получил недельный отпуск. Как можно провести отпуск в городе, где все поставлено на оборону? Отец был на фронте, а мать эвакуирована из Ленинграда в Самарканд.

К середине октября переучивание на Ла-5, как и недельный отпуск у Дмитрия, закончились. Новый истребитель Дмитрию понравился, после того как он налетал на нем первые пятнадцать часов. Ла-5 был более мощным, маневренным и лучше вооруженным по сравнению с ЛаГГом.

В теории Ла-5 не уступал по скорости основному противнику – истребителю Bf 109F. На практике же все обстояло не так хорошо. Как и на ЛаГГе, мотор Ла-5 плевался маслом, забрызгивая фонарь кабины. Летчики предпочитали летать с открытым фонарем, створку маслорадиатора обычно открывали на максимальный угол, а хвостовую опору шасси в полете не убирали. Как результат – увеличивалась лобовое сопротивление и падала скорость. Реально Ла-5 по скоростным показателям уступал «Фридриху» (Bf 109F).

Резерв закончился. Наступило время двигаться на фронт. Штурман полка решил, что лучше сделать первую посадку в Пензе. Всего чуть больше часа полета над территорией свободной от фашистов. Кроме того, отсутствует вероятность встречи с врагом при перегоночном полете.

В ноябре погода изменчива, низкая облачность и туманы. После дозаправки в Пензе, всего через сорок минут полета, новая посадка в Саратове и далее еще час полета и посадка на одном из аэродромов под Сталинградом, пока планируется в Волжске. Последний перелет – простой над Волгой. В тот район фрицы тоже маловероятно сунутся. В конце маршрута возможны встречи с истребителями противника, но тут все просто. Врага надо бить, а ориентировку не терять – река Волга рядом.

8 ноября в 10 часов 5 минут полк в составе двадцати истребителей и трех транспортных самолетов Ли-2 с техниками и летчиками полка пошли на взлет. Погода была хорошей, и полк без особых проблем приземлился на аэродроме в Волжском.

Целый день 10 ноября полк размещался и изучал район предстоящих полетов. Было уже морозно, лежал снег, и самолеты были выкрашены в белую камуфляжную окраску. Парни балагурили, зачетов не было – хочешь в живых остаться, знай район полетов! Им было радостно, что резерв кончился и предстоит им уже на равных сражаться и бить «гансов». И никто не сомневался, что их дело правое и что враг будет разбит, а победа будет за ними.

В Сталинград уже пришла зима. Чтобы моторы лучше запускались и масло не теряло своей вязкости, весь технический состав добавлял в масло бензин. Говорят, что под Москвой в 41-м немцы данной технологии не знали и очень удивлялись, когда русские умудрялись летать в та-

кую стужу. Вообще, конечно, немцы удивлялись нам, а мы им.

Товарищу Сталину было совершенно не понятно, как Гитлер мог сунуться против СССР, имея в 3,4 раза меньше танков, и в 2,2 раза меньше самолетов. Чехословацкие события 38 года могли показать, что СССР может поставить «под ружье» еще 5 млн человек в течение года. Цены на овчину не поднялись, а на мясо овец не понизились. «Гитлер, что глупый совсем? Но Гитлер рассчитывал на свой Блицкриг. Он еще на что-то надеялся», – думал Сталин.

11 ноября было морозно. Пяти-шестибалльная облачность не ухудшала условий. На Ла-5 подвесили пару пятидесятикилограммовых фугасных бомб. Имелись сведения, что к Сталинграду двигалась моторизированная колонна. И эту колонну надо было найти и уничтожить.

Назревало окружение 6-й армии вместе с ее оставшимися союзниками, и можно было говорить о стабилизации на этом участке фронта.

Летали уже парами, и десять Ла-5 взяли курс на Сталинград. Дмитрий шел уже ущим, а хвост ему прикрывал Серега. Они начинали еще в 155-м полку, и боевой опыт у них был примерно одинаковым. Серега сбил одного немца, а Дмитрий вогнал в гроб уже двоих. Сам Дима полагал, что ему просто больше везло. Хотя остаться в живых после шестидесяти боевых вылетов – уже везенье!

Десятая минута полета проходила спокойно, как в небе показались четыре точки. «Мессеры»! Командир группы отдал команду на перехват шести первым, и оставшиеся две пары продолжали полет с бомбами к автоколонне.

Побросав бомбы в бескрайние волжские степи, три пары истребителей, подобно сторожевым псам, бросились на «мессеры». Среди них были и Дмитрий с Сергеем.

В этот момент Дмитрий увидел еще четыре точки. Дима и Серега по команде Дмитрия, пошли на перехват. Этими четырьмя точками оказались бомбардировщики «Хейнкели-111». Они имели небольшую скорость, около 300-400 км/ч, и достаточно мощное вооружение защиты.

Они шли бомбить Волжск. «Хейнкели» летели выше на тысячу метров, и было уже видно, что жерла их орудий направлены на Диму и Серегу и отслеживают их.

Правым разворотом с максимальным набором высоты пара пошла на ближение. Моторы ревели на полную мощь. Дмитрий принял решение атаковать снизу и сбоку.

Времени уже не было. Точнее, его было слишком мало. Надо было уничтожить хотя бы лидера, чтобы разрушить строй.

Когда до лидера оставалось метров двести, Дмитрий нажал на гашетку. Двадцатимиллиметровые снаряды пушки полетели в цель. Сначала стабилизатор отвалился, а потом левая мотогондола очень сильно задымила, бомбардировщик неуклюже накренился на левый борт, и со всевозрастающим

левым креном, кувыркаясь, полетел к праотцам.

Но Дима этого уже не видел. Он дернул (дергают девок за косички, а в авиации интенсивно, но не резко перекладывают штурвал или ручку в набор, то есть к себе)

ручку на себя. Они с Серегой были выше «Хейнкелей» на 150-200 метров. Ниже шло три «Хейнкеля», и четвертый все еще падал, оставляя черный шлейф.

– Я атакую левого, а ты – правого, – скомандовал по рации Дима.

– Понял, – ответил Серега.

Дмитрий переложил истребитель на левый борт и устремился в атаку. Скорость росла. «Хейнкель» стремительно увеличивался в размерах. От него потянулись трассеры. Несколько пуль попали в мотор с характерным звенящим звуком, а несколько попали в крыло, ближе к центроплану. Дмитрий нажал на гашетку. Снаряды полетели в цель. Враг перестал стрелять, наверное, уже было некому ответить. Левый мотор пылал, отлетел правый элерон, и «Хейнкель» устремился к земле.