Так мальчик остался совершенно один, за короткий период вкусив всю горечь этого предвзятого мира. Сердечный крик, с воплями безысходности, рвал душу в клочья. Словно внутри его терзал разбушевавшийся волк. А его глаза, от обильных детских слёз, обволакивались мутной плёнкой разочарованного отторжения. Но он не смел, проронить ни капли – богохульствуя и предаваясь самобичеванию, в память об обещании, данном им умирающей матери. Сей обет её осиротевшей кровинки, состоял в том, что он никогда не станет сгибаться под давлением судьбы. И никогда не забудет, что за мрачными тяготами жизни, несомненно, придёт милость Аллаха: в этом мире или в ином, рассекая зарёй непременной справедливости и воздаяния. С помощью бывших друзей своей матери, он проводил её в вечный путь, мгновенно повзрослев своей юной, но уже обросшей острыми шипами суровости – раненой душой.
Впоследствии, Жаршары будет сожалеть только о том, что он не смог подарить Маме, красоты нерасцветшего бутона женского счастья, среди озябшего поколения невежественно-материального волеизъявления. Где он как сын, положив на чашу весов свою покорность, смиренную веру и безмерную любовь, не колеблясь, отдал бы тысячу радостных мгновений, дабы кротко поцеловать родные столы. Ибо только потерявший внемлет, что «Рай находиться под ногами матерей»!
Не желая опускать руки уже в таком маленьком возрасте, он искал любые возможности, чтобы заработать и самоутвердиться, в этом меркантильном обществе. Он помогал носить продукты беременным женщинам: от базара до дома. Ухаживал за больными и стариками – приходившими за помощью в мечеть. Чистил обувь и подносил кувшины с водой, умирающим от жажды прохожим, за любые подаваемые ими в благодарность гроши. В итоге, в возрасте четырнадцати лет, его под своё крыло взял местный кузнец, за ответственность и непоказное трудолюбие.
Ночевал Жаршары в основном в переулках. Бездомные люди никогда не прогоняли его. Напротив, эти бедолаги, оказавшиеся на обочине своей судьбы, искренне позволяли ему так же греться у их костра, дабы не дать мальчику замёрзнуть: в холодные и завывающие ночи суровых и холодных зим Фариза. Иногда городская стража разгоняла всех этих людей. Однако, они вновь собирались, но уже в других переулках большого города. Все кто знал, или уже сталкивался с Жаршары, отзывались о нём исключительно доброжелательно. В основном подчёркивая его правдивость и трудолюбие. А также, непременно подмечая в его самодостаточной натуре, некую доминирующую силу при подавляюще-властном взгляде.
Но больше всего людей поражало, как он отчаянно боролся с выраженной несправедливостью. Это качество ему передалось от матери. Вдобавок, с глубокой верой в Единого Творца. Он столько раз бросался под розги и невольно принимал удары обжигающих плетей: от жестоких хозяев и ревнивых мужей, вместо провинившихся рабов и ослушавшихся жён. Такое безвозмездное благородство, увы, не ценит фривольное общество, которое находится по социальному статусу выше того, кому чуждо лизоблюдство и вульгарная показушность. В большинстве случаев, в глазах людей он оставался ублюдком и сиротой, не имеющим никакой имущественной ценности, за своей душой. Работая кузнецом, он многое знал об оружии. Трудясь от самого рассвета и заканчивая через пару часов после заката, юный Жаршары, словно сам находился между молотом и наковальней – закалив в кузнечном деле, несгибаемо-твёрдый дух и мощное тело. В шестнадцать лет, он решил податься в солдаты. Молодой, но уже совершеннолетний Жаршары, никогда не забывал об Аллахе: пытаясь соблюдать все столпы своей веры, неукоснительно следуя общепринятому шариату и учениям праведных предшественников.
Через четыре года после того, как Жаршары завербовали в армию, хан города Фариза того времени, по имени Муглук, собрал всё своё огромное войско, дабы дать отпор неведомой буре, что сокрушительно надвигалась пядь за пядью с крайне-кровожадного востока. Беспощадная орда кочевых племён и малых народов, объединившая под своими знамёнами тридцатитысячное войско, неизбежно шла в сторону города Фариз. Военачальником этой армии, являлся воин знатных кровей по имени Естай, прозванный «лютым волком степи», не берущим в плен разбитых врагов. Это был гордый хан, бессердечный правитель и просто импульсивный человек. Конфронтация между ханом Муглуком и ханом Естаем, была не в принципиальной форме правления. А исключительно затрагивала аспекты географической особенности, геополитических амбиций условного агрессора. Поэтому цели и причины преднамеренного вторжения, не имели идеологической подоплёки. Город Фариз был построен в степи, фундаментом которого стали множество поколений смешенных кровей, ярких культур и вероисповеданий. Благодаря своему удачному расположению, через него проходил всеми известными «Великий Шёлковый Путь»! Напротив, ханство Естая и его столица – город Шахар, находились на пустынной территории. Что естественным образом затрудняло его связь с внешним миром и в индивидуальном случае, пагубно влияло на периодичную караванную торговлю, с последующим развитием кочевой цивилизации. Хотя Шахар значительно и уступал Фаризу по уровню жизни: по образованию, инфраструктуре и остальным показателям. Несмотря на это, хан Естай обещал своему народу (данным целевым военным походом), повысить их благосостояние – как ему казалось, олицетворяющийся изобилием благ и рабов при самодостаточной обеспеченности каждого преданного жителя и их будущих потомков.
Обе армии – как достойные друг другу по военной мощи противники, выдвинулись со своими определённо поставленными перед собой задачами, отправившись на ожесточённый бой, из своих безопасных и укреплённых городов. Войско хана Муглука не уступало противнику в количественном отношении и, несмотря на своё оборонительное преимущество, решило выйти на открытое противостояние, желая защитить свой город и его народ, за пределами обусловленных границ. В первом же ключевом бою, хан Естай уверенно отбросил хана Муглука до ворот Фариза. Уже в последующие дни, тот постоянно осаждал его стены. Войска хана Муглука не ожидали такого натиска от кочевых племён. Хан Естай уже проявил свою жестокость, вырезав всех пленённых воинов поголовно – вселяя страх на всех жителей Фариза. Павшие духом военачальники и советники хана Муглука, уговаривали его начать переговоры и отдать часть своих богатств, дабы снять осаду со своих стен. Хан Муглук был совершенно подавлен и не знал, как в этой ситуации ему следует поступить. Он уже смирился с мыслью о поражении и желал лишь только сократить потери со своей стороны.
В этот момент, стоявший часовым на городской стене молодой и непоколебимый воин Жаршары, заметил, что вражеская конница, и вообще всё войско хана Естая, пьёт ту же воду, что и они сами. Тогда его внезапно осенило. И он сразу же прибежал к своему военачальнику, поделиться озарённой идеей. Тот, в свою очередь, услышав его план, отвёл солдата прямиком к хану Муглуку. Хан удивлённо спросил у своего военачальника:
– Кто этот юнец?
Тогда храбрый Жаршары, опередив волнующегося военачальника, сам ответил на заданный вопрос:
– Хан, моё происхождение будет вам совершенно не интересно. Скорее вас порадует идея, как отвести угрозу от наших стен.
– Продолжай! – ответил хан Муглук.
Тогда Жаршары с полной уверенностью промолвил:
– Высокочтимый хан Муглук! Все, включая и вас, обращают внимание на количество вражеских солдат и на их военную мощь. Но, откуда же берётся физическая сила? Заявил Жаршары, выдерживая некоторую пазу. Затем, поясняюще добавил:
– Она преобразовывается от мяса, что мы едим, и от воды, которую мы пьём. Ну и, конечно же, от периодического отдыха и сна. Как мы знаем, всё это у нас есть. Но из-за продолжительной осады, наших продовольственных запасов хватит (примерно) всего на пару месяцев. Следовательно, нам рано или поздно придётся сдаться, либо выйти на смертный бой. Но в этих двух случаях, мы, к сожалению, всё равно потерпим неизбежное поражение.
Хан Муглук спросил:
– Так что же ты тогда предлагаешь?
