Последний толчок. Невероятное наслаждение, прокатившееся огнём по блестящим от пота телам. Дыхание, с трудом, пришедшее в норму. Не выпуская сладостную добычу из объятий, Наруто поцеловал омегу в кончик искусанных губ, и подавил улыбку, когда засыпающий Саске нежно дотронулся до шрамов на щеках альфы.*** Блеснув устало, чёрные глаза омеги закрылись. Рука обессиленно упала вниз. Подождав секунду, Наруто осторожно опустился набок, устраивая заснувшую омегу у себя на плече. Бережно отведя спутанные волосы в сторону, и подавляя рык, он умышленно коснулся невесомым поцелуем чужой метки, чтобы ещё раз напомнить, прежде всего, себе. Ему нет дела до того, что было с Саске „без него“. Ему есть дело до того, что будет с Саске „только и вместе с ним“. Умудрившись дотянуться до скомканной простыни, он укрыл себя и Саске, и долго лежал, любуясь разгорающимся рассветом, окрашивающим кожу спящей омеги в перламутровый тон. И даже когда узел ослаб, запах любви долго витал в воздухе, услаждая обоняние альфы. Постепенно мышцы альфы расслабились, он сонно потянулся, и, прижав собственнически к себе омегу, позволил и себе заснуть.

«Окружающее вокруг давило злой, жестокой аурой. Практически первобытной жестокостью, когда можно забыть такое слишком цивилизованное слово „пощада“. Как в каком-нибудь фильме ужасов: вот сейчас раздастся последний аккорд тревожной музыки, и… Тени сместились, выхватывая откуда-то из тьмы мощную фигуру. Полумрак расступился, позволяя увидеть, что за гость пришёл с той стороны, где нет света. Альфа. Взрослый альфа, не молодой, наполненный бьющей через край энергией, самец, но и ещё не старый. Далеко не старый. И, судя по ухмылке и злым глазам, под прицел которых угодила омега, ничего доброго от него ждать не приходилось… Грязно усмехаясь, протягивая руки, этот альфа наступал, и не было ничего ужаснее его огромных рук, которыми он вцепился в застывшую в ужасе омегу и… Клубящийся туман, окутавший жуткую фигуру альфы, словно саваном, неожиданно дрогнул. Невидимый режиссёр решил сменить картинку. Черты лица проступили чётче, сохранив грубость облика и свирепый прищур глаз. До боли знакомого оттенка. Волосы, до этого скрытые мраком, из которого вышел этот выродок в теле альфы, вдруг поменяли цвет. Став цвета крови. И лицо.. С лицом альфы стала происходить странная метаморфоза, вот он стоял, усмехаясь, протягивая ручищи к зажатой в угол омеге, готовясь приступить к насилию, а вот…

-Ты мой.

Этот голос, настолько бездушный, что поверишь сразу и безоговорочно тому, что говорит его обладатель, принадлежал только одному человеку.

-Гаара?!

Омега беспомощно попятилась, вдруг ощутив себя вне земли и пространства, а там, где светят холодные, равнодушные звёзды, которым всё равно, что происходит в окружающем мире. Где царят альфы, и нет места омегам, решившим пойти наперекор. Где нет места чудесам. А только холод и мрак. И ветер. Вдруг, в один миг, ворвавшийся в беспросветный мрак, отдаляя альфу с свирепым взглядом исподлобья. Тонкая, бледная рука тянется вперёд, беззвучно зовя свою пару. Красноволосый демон оказывается близко. Невозможно близко. Перехватывая руку и рывком утягивая за собой, в бездну, туда, где смеётся так и не нашедшая своего счастья сумасшедшая омега из Клана Хьюга»

Саске рванулся, не до конца проснувшись, дрожа, не понимая, где он и что он. Кто кричал? Он?

-Шшшш…

Саске едва не выбил удерживавшему его парню зубы, прежде чем осознал, что это Наруто. Наруто, мгновенно открывший глаза, едва он закричал, ещё там, в том сне, на грани между вернувшимся ужасом и реальностью.

-Тихо, малыш, тихо.

Наруто словно баюкал бьющуюся омегу, пока сердце той, колотящееся рваными толчками, не выровняло сердечный ритм. Прижимая к себе, делясь теплом, укрывая от всего мира и напоминая, что Саске не один. Что он, Намикадзе Наруто, альфа, ни за что и никогда не отпустит его сражаться с бесами в одиночку, поймёт, не осудит, встанет против всего мира. Его.. Саске.. альфа.

Удивительно тёплый взгляд. Так не похожий на взгляд того.. Из сна. Саске умышленно оставил мужа за чертой. Но не получилось.

-Саске?

Стискивая зубы, чтобы сдержать стон, Саске с трудом улыбнулся, мол, всё хорошо. Но, когда Наруто, не выпуская его из объятий, медленно дотронулся до ненавистной метки, Саске понял, что умолчать не получится. Особенно когда Наруто глухо полу спросил, полу утвердил:

-Метка? Метка Собаку но? Кошмар.. Связан с ней?

-Дда..

И тогда Наруто, тщательно стараясь, чтобы голос не выдал, как он напряжён, произнёс:

-Я думал поговорить с тобой об этом позже. Если бы не этот кошмар.

Саске, не без усилия взяв себя в руки, развернулся и пристально посмотрел на парня:

-Думаю, я имею право знать то, что ты хочешь мне сообщить. Я прав?

-Бесспорно, — вздохнул Наруто, чуть отстраняясь и всё ещё колеблясь..

-Чёрт, если я промолчу, ты ведь..

-Не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расскажешь мне всё. Поверь, я не настолько обессилен после „воспитания“ Гаары.

Если Саске и хотел добиться реакции, он это сделал на все „сто“. Рыкнув, Наруто легонько толкнул его в грудь, и, наклонившись, спросил:

-Ты хотел бы избавиться от метки Клана Собаку но?

-Если…

Саске, помедлив, прикусил губу, чуть подался вперёд и решительно заявил:

-Даже если я умру, предпочитаю умереть, но избавиться от следа моей.. словом, того, что я им принадлежу.

Нежный поцелуй. Ласковый, согревающий, практически невинный. Чтобы окончательно стереть следы ужаса сна. Успокоить, перебить кошмар, заменить одним своим присутствием, напомнив, что оно, это присутствие в жизни омеги, не случайное. Что теперь, теперь, когда они вместе, альфа его, омегу, не отпустит. Но, что самое важное-потому, что они оба этого хотят.

Наруто целовал Саске, сначала робко, пробуя упрямо сжатые губы на вкус, потом более чувственно, так, что омега успокоилась окончательно, приоткрыла рот, позволяя углубить поцелуй и приглашая к б̀ольшему. С сожалением оторвавшись от сладких губ, Наруто напомнил:

-Это подарок „Хирузена“.. вернее, Орочимару-самы.

Посерьёзнев, Саске сел и кивнул, мол, продолжай.

-Думаю, тебе теперь понятно, что такое „Хирузен“.

-Суйгецу.. Он объяснил, — тихо подтвердил Саске.

-Орочимару-сама.. старый хрыч, помимо непосредственного наблюдения за „избранными“ альфами, на свой страх и риск ставил свои эксперименты. Он пробовал изучать запахи истинных пар, Саске. Чтобы выяснить, можно ли подавить зов сущности искусственным путём. Может, нам надо его поблагодарить когда-нибудь, но главное, что получилось из опытов этого непризнанного гения.. То, что я минутой назад предложил тебе. Саске. Я был одним из альф, на котором Орочимару испытывал свои образцы. Я почувствовал тебя с первой секунды, как только увидел. Но то, что тебя уже пометили, сбило меня с толку. Я „чувствовал“ твой запах и запах самца, что посмел прикоснуться к тебе. Поэтому я и был сбит с толку. А потом.. потом мне стало всё равно. Я выбрал тебя потому, что ты — это ты, Саске. Может, запахи истинных всё-таки вторичны? Но я.. я не захотел тебя отпускать и, Саске, не хочу этого и сейчас. Поэтому…

Замолчав ненадолго, он всё же решился объяснить до конца то, что торжественно объявил ему Орочимару, оправдывая истину тем, что надо было сначала всё выяснить, а может, „тётушки“ объединились, и поставили какой ультиматум, в этом сила разгневанных омег была практически убойная… Но правда была в том, что хитрый Змей объяснил Наруто, что такое „истинные пары“. Именно поэтому Наруто принял подобное решение.

-Я поставлю тебе „свою“ метку. Если подтвердится то, что я почувствовал, когда мы были близки, ты станешь моим. На тебе будет защита Намикадзе. Это очень больно, Саске, я не лукавлю, боль дикая, за гранью выносливости, мне говорили, были случаи, когда омега погибала… и не факт, что всё получится.. возможно, первичная метка не даст моей метке уничтожить себя.. но..