Наклонился и шепнул в ушко покрасневшей омеги:

-Туда, где ты прятался, когда сбежал из «Драконьего Ущелья». Когда Саске выпишут, мы

переправим его.. я, Тонери и.. Наруто.

На имени друга Кимимару нарочно сделал ударение, мол, больше никого не зовём.** Дейдара, закончивший разговор, ухмыльнулся:

-Итачи-сан велел передать, что не возражает.

Несколько секунд понаблюдав, как Суйгецу с озабоченным видом осматривается, куда бы повесить золотистый шар, в то время как Тонери, ставший окончательно ручным, надувает последний, Кимимару окликнул Наруто:

-Что с тобой сегодня такое? Ты весь день ходишь, не то, что в воду опущенный, а вообще, будто не на этом свете! Блять, Наруто, я с кем разговариваю?!

Встрепенувшись, Наруто опустил руки, до этого завершающие «картину маслом: альфа в крайней степени задумчивости» и вяло пояснил:

-Саске выписывают.

Тотчас среагировав, Кагуя ухватил друга за плечо и ненавязчиво, но настойчиво вытолкнул того в коридор, плотно прикрыв дверь:

-В чём дело?

Помолчав, Наруто нехотя пояснил:

-Я разговаривал с тётушкой Мито. Она боится, что Саске замкнётся. Поэтому я размышляю, к̀ак этого не допустить.

Кагуя помолчал, внимательно рассматривая непривычно напряжённого друга. Ему показалось, что тот выбит из колеи, растерян. Впервые растерян. И ему, как это ни парадоксально, захотелось присвистнуть. Мол, влип ты, друг Наруто, по самое не балуйся.. Но вместо того, чтобы привычно поддеть, Кимимару, подбирая слова, заговорил совсем о другом:

-Ты это о какой омеге мне говоришь? О той, что, невзирая на побои и насилие, смогла дойти до тебя? О той, что не бросилась под машину, не вскрыла вены?

По лицу Наруто скользнула судорога.

-Саске вскрывал вены. Там, в ИДО. Мне Мито-сан рассказывала.

-И что! — повысил голос альфа, сверкнув зелёным, злым пламенем прищуренных в раздражении глаз:

-Я знаю, что такое ИДО. И не принадлежу к тем узколобым альфам, что считают своим долгом запихивать туда омег, виновных в каких — то там прегрешениях, надуманных или нет, начхать! А теперь, когда у меня есть мо̀я омега.. Суйгецу.. да знаешь ли? Я..я за неё вообще готов глотку вырвать… думаю, ты тоже?! Так какого.. Повторяю.. ты о какой омеге крутишь мои несчастные мозги?!! О той, что едва не перерезала мне горло?!

Flashback.

Сглотнув, Саске сдавленным от стихших слёз голосом прошептал:

-Пожалуйста… Не говори никому. Никому!!! Никогда!!! Не говори, не говори никому!!!

Он опять задрожал и повысил голос на последнем вскрике, и Наруто обдумывал, к̀ак убедить Учиху, что он и не собирался не то, что говорить… он же.. он же готов был… «убить». Тихо, едва дыша, он произнёс:

-Никогда.. Слышишь, Саске? Никогда.

Он не знал, слышит ли его Саске, осознаёт происходящее и вообще, по сути, воспринимает ответ, похожий на клятву, да и это было неважно, важно было просто держать Саске в объятиях, дать тому то, чт̀о у него отняли. Доверие. Вот что.

И тут в паре метров от увлечённых друг другом парней кто — то смущённо кашлянул.

Оцепенев, Саске, полуобернувшийся на кашель, в упор смотрел на явно выбитого из колеи увиденным Кагую Кимимару. Альфа в обычной жизни отличался довольно спокойным характером, и был уверенным в себе парнем, но тут смущённо переступал с ноги на ногу. Он уже жалел, что вломился к Наруто, в комнату, не постучав. Кагуя собирался поругать друга за открытую дверь, подошёл к комнате, уловил слабый запах омеги. Не сразу, но до него дошло, чт̀о это за омега и вообще, чт̀о, собственно, тут происходит. Но откуда ж ему было знать… Саске окончательно подавил всхлипы, и с трудом, но разжал одеревеневшие пальцы, которыми продолжал держать смятые края рубашки Наруто. Кимимару невольно отступил: да что такое с этой омегой?! Что.. Он встретился взглядом с полыхающей синевой, словно считывая «помоги». Мгновенно окинул взглядом комнату. Отмечая специфический беспорядок. Саске настороженно наблюдал. Замирая, и начиная всё сильнее и тревожнее дышать, пока шли секунды «обзора», складываясь в минуты.

-Он всё слышал?

Хрипло, но с вызовом. Альфы переглянулись, на секунду теряясь и не зная, к̀ак поступить, и к̀ак объяснить омеге, что здесь нет никого, кто собирается причинить ей вред. Саске вдруг успокоился. Сузил глаза, переспросил, раз никто не соблаговолил дать ему ответ:

-Он всё слышал?!!

-Саске, — Наруто и Кимимару снова мимолётно переглянулись, координируясь. Взяв на себя ответственность, Наруто повысил голос:

-Кагуя мой друг. Он..

Наверное, при данных обстоятельствах любые слова были бесполезны. Вернее, «любое» слово, особенно о дружбе.

Прежде чем кто-то из них успел отреагировать, Саске схватил канзаши, забытую Цунаде, и прыгнул к опешившему Кимимару, сбивая того с ног. Яростный рык из потрескавшихся уст, глаза, засверкавшие безумной яростью: чуть обнажая клыки, омега, которую так и не удалось покорить, сидела на поверженном альфе. Несмотря на только что обработанные раны и глубокие порезы, из которых от резкого движения снова выступила кровь, Саске рванулся с невероятной скоростью. Одной рукой вцепившись в горло Кагуи, так, что ногти впились в покрасневшую кожу, другой он приставил к проступившей вене шпильку, из безобидного украшения превратившуюся в орудие убийства. Убийства, жажда которого сверкала в потемневших глазах слетевшей с катушек омеги, и трепетала в подрагивающих ноздрях.

-Убью, — чётко, наклоняясь вперёд и вглядываясь в альфу, но, не видя, — убью. Скажешь хоть слово..

Кагуя замер. Он мог бы попытаться скинуть с себя свихнувшегося, видимо, Саске, невзирая на опасность, но успел заметить отчаянный взгляд Наруто. При любом раскладе Саске может пострадать. В̀от что инстинктивно понял Кагуя, считывая призыв светловолосого альфы. И из того, что он увидел, добавлять ничего было не надо. А надо было…

-Саааске..

Ногти омеги, почти добравшиеся до кожи, остановились. Саске, продолжая чуть нажимать шпилькой, украшенной цветком сакуры, дёрнулся, как от удара током. Наруто, не отводивший от юноши пристального взора, машинально дотронулся до затянувшихся шрамов. Снова позвал, тихо, настойчиво:

-Сааске.

Так, как он в ответ называл омегу. Тогда, когда они..

-На-ру-то.

Наруто едва не забыл, что жизнь Кагуи, вообще – то, висит на волоске; что Саске не в себе; что происходящее — это отголосок кошмара, который Саске принёс с собой. Как и про то, что ноги всё ещё плохо двигаются. Он подошёл к Кимимару и Саске, передвигаясь походкой, пародией на свою обычную, так, как он уже делал, когда нёс бесчувственную омегу на кровать, чтобы оказать помощь, качаясь, цепляясь за «скобы», но, не сводя взгляда с черноволосого парня, упрямо шепча:

— Не делай этого.

В комнате повисла тишина. Не двигаясь, альфы следили за реакцией омеги на слова Наруто. Секунда. Другая. Что — то неуловимое промелькнуло в отчаянных чёрных глазах, прогоняя наваждение. Выдохнув, Саске немного разжал пальцы, и канзаши упала вниз. И тогда Наруто позволил себе — вернее, омега позволила — осторожно приблизиться к парням. К Кимимару, продолжающему лежать на спине, замерев, не двигаясь, чтобы не спровоцировать сильнее; к Саске, по — прежнему сидящему на «олицетворении врага». Альфа. И от того, подпустит ли Саске его, его, Наруто, тоже «альфу», зависело многое. Наруто не отдавал себе отчёта, отчего такие мысли мелькали в его голове, просто действовал. Осторожно. Медленно. Рваный вздох. Саске позволил. И тогда тёплые руки Наруто дотронулись до ледяных рук Учихи, ласково накрыли их, делясь своим теплом, потом, слегка помедлив, чтобы убедиться в правильности действий, Наруто чуть — чуть потянул того на себя, обнял, прижал к себе. Нежно — нежно коснулся губ омеги, едва касаясь их, и только почувствовав тихий, робкий, отчаянный ответ, снова коснулся, зализывая саднящие ранки на краях, потихоньку углубляя свой поцелуй. Тем временем Кимимару, приподнявшись на локтях, пару минут подождал, и только когда Наруто, прижимая к себе Саске, слегка кивнул, одним плавным движением откатился в сторону. Не забыв ногой отшвырнуть шпильку.