-Ты варишь великолепный кофе, — Учиха сделал глоток, с трудом сдержавшись, чтобы не застонать от восторга. Слишком это не вязалось с его обычным непробиваемым обликом. Вот Дейдара да, друг давно бы расфыркался и расстонался, не переживая, к̀ак это будет выглядеть, если наследник уважаемого Клана будет вести себя как ребёнок, получивший любимую сладость. Итачи поймал себя на том, что улыбается, и поспешно уткнулся обратно в чашку однотонного, светло-бежевого цвета. Даже тут Конан угадала его вкус, она оказалась поистине бесценным приобретением. «Спасибо, Дей».

Итачи любил наблюдать, как с каждым глотком из небольшой, невесомой чашки тянется сладкая жидкость, любил вдыхать лёгкий, практически невидимый дымок, и ощущать, как организм расслабляется, пленённый волшебным ароматом божественного напитка****. И, разумеется, эту слабость он стал позволять себе с недавних пор. Отбросив мысль, а не слишком ли он стал зависим от своей секретарши, Итачи развернулся к окну.

Чёрные глаза не спеша оглядели панораму вечернего города, привычно подмечая каждую деталь. Собственно говоря, вечер ещё только опускался на город, балансируя между замирающими красками угасающего дня, и постепенно вступающего в свои права жаркого вечера. Такого же жаркого, что сулила потенциальным клиентам яркая, переливающаяся всеми цветами радуги вывеска «Mamoru Ryuu». Внизу раз за разом вспыхивали огни рекламы, чтобы в сгущающейся тьме «показать товар лицом», и привлечь как можно больше посетителей; улицы постепенно заполнялись нарядно одетыми людьми, ищущими развлечений и удовольствий.

Итачи сделал глоток и задумчиво замер. В этот чёртов «элитный ночной клуб» его вытащил Дейдара. Аккурат тогда, когда он, ни с того, ни с сего, психанул. Альфа покосился в сторону, где теперь вместо разбитой дорогущей офисной техники стоял филодендрон, успевший за сравнительно короткое время завоевать пространство, симметрично раскинув стебли с листочками зелёного цвета, цепляясь побегами за гвоздики, вбитые в стену нежными, но довольно крепкими ручками Конан. Именно она принесла в кабинет этот цветок, поставив в другой угол ещё один рыжий горшок с диффенбахией, на недоумённый взгляд босса мягко, но уверенно пояснив: «Это полезно для Вашего здоровья». ***** Глаза снова устремились в сторону «Земли Дракона». Теперь, когда он сидел, отвлекшись от рутины срочных, безотлагательных дел, требующих постоянного контроля, он, наконец, действительно смог позволить себе просто посидеть и подумать. Всё, что он делал до сегодняшнего дня и делает, всё было положено на алтарь служения Клану, Семье. Тысячи обездоленных существ позавидовали бы такому, как он, родившемуся в столь могущественном Клане Учиха. И Итачи, если бы его спросили об этом, ни секунды бы не колебался, ответив, что это так. И он верил, что «на людях суровые, дома — для семьи». Разве могли бы отец, или мама, как — то иначе относиться к своим отпрыскам? Желать для них дурного? Но тогда… Итачи сузил потемневшие от нахлынувших чувств глаза, выдыхая и понимая, что, вольно или нет, но он сейчас похож на человека, размышляющего над ящиком Пандоры. Он выдохнул, почувствовав, как с каждой секундой растёт дискомфорт. Вот теперь он в полной мере увидел то, что до этого просто не замечал. Задумался о том, о чём не считал нужным задуматься. Но, если верить «душеведам», в основе любого поступка лежат более глубокие причины, на первый взгляд, не такие очевидные, как их порождение.****** Ещё один глоток, последний. Немного поколебавшись, может, попросить у Конан ещё? Итачи с лёгким стуком отставил в сторону кофейные принадлежности и всерьёз задумался. Молодой альфа думал о Саске.

Он действительно верил, что дома всё хорошо, несмотря на промах Сая. Но Сай всегда был не слишком доброжелателен к единственной омеге в их семье, то ли оттого, что всегда, собственно, пренебрегал омегами, искренне считая их «низшими существами», и не делал исключения даже для младшего брата. То ли всё вышесказанное усугублялось характером среднего альфы. Учиха Сай был эгоист до мозга костей, и порой Итачи удивлялся, почему их мама, милая, нежная Микото – сан, не видит столь очевидного? Вздохнув, Итачи расслабленно откинулся на спинку кресла, чуть хмурясь мыслям. А они продолжали одолевать, становясь всё тревожнее и тревожнее. Уютная, домашняя атмосфера? Родные и близкие, сплочённые общей бедой? Но… Итачи резко выпрямился, сжимая губы. Образ Саске — тогда, когда он видел его последний раз, вдруг предстал перед ним, вспышкой осветив всё то, что тогда ускользнуло от его понимания, отвлекло его какими — то другими вопросами, проблемами. Саске. Прижался к нему, уверяет, что всё хорошо, а слёзы, это от того, что очень соскучился. Плечи альфы дрогнули, а сердце пропустило удар, и на секунду стало жарко. Так бывает, когда ты вдруг понимаешь, что — по собственной ли невнимательности или по чьей насмешке, упустил нечто важное. В необыкновенных глазах братишки, когда — то так мило сиявших в ответ, плескалась такая страшная тоска, что по определению не может быть у юного омежки, пусть и столкнувшегося с насилием. Подобное может быть… Только у тех, кто не выбрался из этой позорной ямы или у тех, кому не.. Итачи судорожно выдохнул, гоня от себя подобную мысль, но она успела насмешливо укрепиться, кривляясь, вспыхнула, обретая плоть и кровь. «Кому не помогли».

-Вот чёрт!

-Надеюсь, это не ко мне?

Итачи резко обернулся.

Конан, по — видимому, уже собиралась уходить. Стояла в дверях, менее официальная, и сдержанная, видимо, и вправду закончила рабочий день. Даже унесла посуду, а он так задумался, что ничего не заметил. Отрицательно качнув головой, Итачи встал с кресла. Взгляд скользнул в сторону окна, где равнодушно сверкали огни.

Человеческий разум —, а разум альфы особенно, устроен и вправду причудливо. Как уже сообщалось выше, благодаря ненавязчивой помощи Хаюми – сан, Итачи смог ненадолго оторваться от рабочего графика. И первая мысль у него была о младшем брате. А дальше… Итачи не смог бы объяснить, с какого момента он вдруг увидел свою собственную семью в другом свете. И уж особенно не смог бы объяснить, отчего, скользя рассеянным взором по искрящимся переливам неоновых вывесок, остановится на одной — единственной и надолго?

-Итачи – сан.

Мягкий, но настойчивый голос Конан вернул его в реальность, заставил сосредоточиться, снова стать тем Итачи, собранным, мгновенно принимающим решения.

-Конан.

Сделав пару шагов, Итачи взглянул в глаза молодой женщины, судя по мелькнувшему пониманию, она ждала продолжения.

-Ты как-то сказала мне, что выбрала делопроизводство, несмотря на довольно заманчивое предложение своих университетских друзей? Кстати, напомни мне, что с ними сталось?

-Нагато и Яхико основали компанию «Акацки».

-Не ту ли, что сейчас в пятёрке лучших IT-компаний?

-Да, — Конан прикрыла дверь и убрала сумочку в одно из отделений стола. Вернувшись, тут же задала уточняющий вопрос, лишний раз, напомнивший Итачи, что за ценное приобретение эта девушка. Омега, к слову.

-Думаю, Вас больше интересует та часть работы моих друзей, связанная с новинками в области шпионажа и прочих подобных исследований?

-Разумеется, — тихо произнёс Итачи, возвращаясь на своё место, и снова ставя пальцы «домиком». Выдержав паузу, прищурился:

-Ты поняла, что я проверил информацию по «Акацки»?

-Да.

Спокойно подтвердив, Конан впервые позволила себе небольшое отступление от субординации. Подойдя вплотную, опёрлась о поверхность стола, почти вплотную к работодателю, и в то же время, умудрившись сделать это так, что у последнего не возникло и мысли, что она пытается флиртовать. Только дело.

-Я хочу, — медленно произнёс Итачи, не сводя с Конан взгляда, — чтобы твои друзья помогли мне в одном безнадёжном деле.

-Насколько безнадёжном?

Помедлив, Итачи достал несколько семейных фотографий.

-Абсолютно.

Рука альфы легла на снимок «братьев Учиха». Замерев около манерно улыбающегося среднего брата. Учиха Сая.