-Что же ты молчишь, о мое порочное дитя?

Орочимару стал медленно приближаться к Саске, и тот инстинктивно пятился от этого извращенца, пока не уперся спиной в зеркало. «Блять, — подумал Саске, — проклятое зеркало!».

-Что вы хотите, — вырвалось у него.

Орочимару отреагировал сразу: рука взметнулась, и Саске, дернувшись от сильной пощечины, ударился о зеркальную поверхность, оставив на ней след своих губ. Орочимару потянулся и не спеша, смакуя, провел рукой по губам Саске.

-Итачи.. ты, мальчик, как назвал тебя Мадара — сама, сексуальные деньги.. да? Я с ним полностью согласен, это так. Правда. Ты приносишь бешеный доход по меркам продажной любви. Правда, правда. А твоего милого братца Мадара — сама назвал своей сексуальной фантазией, сексуальной фантазией, старый идиот, пока эта самая фантазия не убила его!!!

Саске дернулся, но Орочимару крепко прижал его к стене.

-Мой брат.. -прошептал Саске, и ненависть, долго сдерживаемая им, хлынула наружу, — что с.. Саске?!

-Оо, ты осмелел, ты заговорил, ты смеешь задавать вопросы мне, шлюха.. моя шлюха!

Саске выдохнул и попытался взять себя в руки. Он отвел в сторону взор, чтобы глаза ненароком не выдали его истинных чувств. Орочимару успокоился, видя, что парень покорен, и задумчиво продолжил:

-Хммм… Твой милый братик во время секса убил Мадару — саму, да, убил своего дорогого дядюшку, как тот убил ваших родителей. Но ты ничего не можешь изменить, Итачи. Ты так и останешься здесь, и тебя будут трахать по моему приказу состоятельные клиенты. А говорю я тебе все это потому, что Мадара мертв. Он слишком заигрался в свои игры, я ведь его предупреждал! Ему всего — навсего надо было вышколить Саске так, как я вышколил тебя, Итачи! Скажешь, нет? Не так?! Или ты посмеешь мне, твоему господину, что-то возразить?!!

И Орочимару ногтем провел по шраму Саске на левой руке. Выступила кровь, Саске не сдержал вскрика. Орочимару словно этого ждал, щелкнул пальцами, и в комнату вошло несколько охранников.

-Я, пожалуй, все же отвечу тебе на все твои ненужные вопросы, Итачи. Вспомни, как ты очутился здесь. Саске — вот тот, кому ты должен быть благодарен за это! Он проиграл тебя мне, мое порочное дитя… Проиграл в карты, как когда — то проигрывали дома и слуг. Ну, а я.. Я, когда ты появился у меня, когда я попробовал тебя, решил поместить тебя в свой бордель. Это — считай, это моя личная сексуальная фантазия, Итачи - чан. Видишь ли.. Мы — члены клуба, играем в карты на желание. Ты — мое желание, Итачи. А много лет назад желанием Мадары было убить своего брата, который всегда и во всем ему мешал, не давал расти, лез со своими советами, получил контрольный пакет акций.. ну и тут, очень удачно случилось это. Желание. Мадара, конечно, не смог бы справиться сам, я помог ему. А он помог мне, когда потребовалось устранить одного человека. Какое совпадение, но это оказались родители твоего обожаемого Гаары! Мы помогли друг другу. В один день наши желания совпали и были выполнены. Согласно игре. Ее правила нельзя менять. В сущности, я знал, что Мадара со временем захочет вас обоих, как захотел вас я, но Саске слушался Мадару. Он его приучил к казино, играм.. А потом его привели туда. В наши сети. Сначала под мой контроль попал ты, Итачи… А потом..

-Саске, — прошептал Саске. «Итачи».

-Думаешь.. почему я все рассказываю тебе? Ну?! Спроси! Разрешаю!

-Почему?

-Ты.. как расправляются с теми, кто посмел нарушить правила?

-Их отводят в подвал.

-Верно. Но для Саске.. все будет по — другому. А ты останешься со мной, Итачи. Не смей даже и думать, что я позволю тебе совратить Узумаки! Иначе..

Саске внезапно осознал, что, если он хоть чем-то даст понять Орочимару, как он его ненавидит, он может еще больше навредить Итачи и себе. Все шлюхи, содержащиеся в борделе Орочимару, были так или иначе сломлены. И Саске опустился в позу покорности. И услышал:

-Да, именно так!

По знаку Орочимару Саске поставили на колени. Он ждал. Орочимару, довольно урча, вошел в Саске сзади и принялся двигаться, приговаривая:

-Я довершу то, что хотел сделать Мадара — сама! В память о нем! Вы — мои сексуальные игрушки, ты и эта шлюха, Саске! Впрочем.. он получит свое.

«И ты тоже», — подумал Саске.

Саске ждал. Орочимару пришел к нему, когда Саске отдыхал после очередного клиента. Извращенный секс требовал не только покорности, но и элементарной выносливости. Сдержанность Саске принесла свои относительные плоды: Орочимару решил, что Саске действительно укрощен. Гении тоже могут ошибаться!

Орочимару лежал на спине и думал, думал о том, где же он допустил промах, и есть ли способ для него, способ снова, в очередной раз, выиграть эту партию. Ведь всегда карты судьбы были на его стороне, почему же сейчас, что пошло не так?! Он лежал на спине и боялся пошевелиться. Саске держал у его горла остро заточенный осколок зеркала. Вот оно, вот эта помеха.

Ты не посмеешь.. голос Орочимару, из-за неудобства, звучал не в полную силу, а глухо и прерывисто. Впрочем, Орочимару всегда говорил так. Разве что более уверенно.

-Думаешь.. Орочимару — сама?

-Дитя.. я — твой хозяин.

-Ты так ничего и не понял.. -Саске чуть нажал. На шее выступила кровь.

-Ты все равно — шлюха, Итачи. И ты не изменишь этого. Что ты хочешь этим добиться, а? Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда?

-Я выйду!

-Между прочим.. дитя.. твой братик.

Саске вздрогнул и насторожился. Орочимару прекрасно почувствовал его страх и улыбнулся такой мерзкой, такой торжествующей улыбкой, какой, наверное, улыбаются охотники, когда добыча попадает в капкан.

-Саске, — Саске впился взглядом в непроницаемое лицо Орочимару. Его тусклые, обведенные фиолетовыми тенями глаза заблестели. Вдох. И выдох.. на кончике торжества, — Я сделал это ради него! Я выйду отсюда вместе с ним! Он пришел за мной, а я уйду с ним!

Уже когда говорил, Саске начал ощущать абсурдность своего поступка. То, что показалось ему правильным, то, что двигало им, когда он, до крови обдирая ногти, разбивал край зеркала и изготавливал импровизированное оружие, в перерывах между клиентами, не обращая внимание больше ни на что, даже на их садизм, просто вставал, порванный, в синяках и кровоподтеках, и готовился к этой встрече, теперь вдруг предстало в своей безнадежности. Как тот побег от Гаары, когда его с легкостью поймали и отвели в подвал. Где он прощался с жизнью, где он получил три шрама на теле и один — в душе. Отчаяние охватило Саске, и он, ощутив тоску, сильнее сжал осколок, так, что он впился в руку. Он даже не почувствовал боли. Потому что ему было уже больно.

Орочимару усмехнулся:

-Хех.. Итачи.. Ты бессилен против системы. Ты — в борделе. В борделе и останешься. А твоего брата.. Хха. Я расскажу тебе… Что делают со зверьками, заразившимися бешенством, а, Итачи?

Рука Саске непроизвольно задрожала. Орочимару чуть приподнялся и, невзирая на то, что Саске продолжал прижимать осколок к его горлу, медленно провел по щеке Саске. Голова Саске кружилась, сердце сжалось от предчувствия того, что он бессилен изменить. И Орочимару опять почувствовал его состояние. Опять провел по щеке.

— Отпусти, — хрипло прошептал Саске, уже не понимая, кому он это говорит, то ли Орочимару, то ли…

— Его я отдал на Аукцион.

Слова Орочимару пробили туман, окутавший Саске. Он наклонился ближе и переспросил:

-Что? Что ты сказал?

-Видишь ли… — прохрипел Орочимару, сглатывая:

— Бешеных зверей, Итачи.. отдают на живодерню. Я приказал отдать его на Аукцион. Тот бордель, что даст мне больше денег, заберет нашего.. порочного.. губительного.. Саске.. убивающего во время секса.. не научившегося покорности.. Я мог бы его убить быстро. Но я придумал для него нечто более изысканное. Так, как наша игра. Он проиграл. Ты знаешь, что такое Аукцион борделей, Итачи?

Саске знал. И он понял одну вещь. Даже то, что он сидит на поверженном Орочимару, само по себе абсурд, так как выхода нет, и теперь значения не имеет. Все утратило смысл. Внезапно, жестоко и в один момент. Он мог отступить.. мог. Потому что, приставляя к горлу осколок, уже знал, что это бесполезно. Просто Саске был на грани отчаяния, и ему, черт, наверное, надо было это сделать.. Но теперь…