Саске с тревогой смотрел на Итачи. Его не волновала беседа двух изуверов, его тревожило состояние брата. Саске знал, что Итачи всегда был слабее физически его, хотя внешне они были как две капли воды. Но Итачи не любил спорт, и обладал более хрупким телом. Саске внимательно всмотрелся в родные, любимые черты. Он видел, что, помимо усталости, с его братом происходит что — то странное, не похожее на обычную усталость от членов клиентов.. Он внимательнее всмотрелся в брата..

-Тыы.. -прошептал он, и бессильная ярость охватила его. Наркотики! Эти гады посадили Итачи на наркотики!!!

Тем временем Мадара не спеша разделся и крикнул:

Эй! Я хочу, чтобы мы с тобой, Орочимару, занялись любовью одновременно, ты с Итачи, я-с Саске. И еще давай — ка проверим их выносливость и наши вложения, посмотрим, кто из наших шлюх продержится дольше. Это — моя сексуальная фантазия!

-Извращенцы, — вырвалось у Итачи. Саске вздрогнул. Он надеялся, что оба компаньона не слышали, как Итачи их назвал, но Орочимару повысил голос.

-Что ты сказал, Саске?

Только не знающий этого господина мог купиться на обманчиво — спокойный тон. Именно таким тоном он посылал неугодных мальчиков «в расход». На самые ужасные, мучительные пытки перед смертью. Которую в документации отражали циничным словом: «списано». Не обращая внимания на вспышку страха, сжавшую его изнутри и едва ли не сковавшую нутро холодом, Саске бросился на помощь брату. Он мгновенно опустился в позу покорности, отвлекая внимание на себя, и громко, смиренно, произнес:

-Мадара — сама. Выберете меня, я шлюха Орочимару — самы, но я более опытен, и я постараюсь доставить вам, дядя, наивысшее наслаждение.

-Вот это я люблю, — Мадара был, как всегда, пьян, и, когда Саске встал перед ним на колени, сразу отвлек внимание Орочимару, принявшись рассуждать, - Я, пожалуй.. попробую.. тебя.. Итачи - чан..

Итачи понял сигнал брата. Он встал тоже в позу покорности. Орочимару тут же вошел в него и стал совершать толчки, не дожидаясь, пока Мадара закончит рассуждать о своих чувствах, стоя над Саске и пытаясь достать свое поникшее достоинство.

-Итачи, — жестко прозвучал приказ, Орочимару контролировал все, — возьми в рот! И не сметь медлить! А ты…

Орочимару наклонился к Итачи и прошептал, усилив толчки, в перерыве между вскриками Итачи, разорванное тело которого молило об элементарном отдыхе:

-Вам не удастся меня одурачить, братики.. Ты, дитя, все равно получишь свое.. тысячу раз получишь.. я тебя, животное, научу уважению к старшим, раз дядюшка сплоховал!!!

-Дозу..

-Что?

-Дайте мне дозу..

-Ты что же, думаешь, я волшебник? Я дал тебе возможность увидеться.. И побыть с братом.. А ты… ты скулишь и еще смеешь хотеть что-то еще?!

Мадара стонал и завывал: его член то скрывался, то выталкивался изо рта Саске. Наконец он с утробным рыком кончил и тут же, не дожидаясь, пока член встанет, снова потребовал удовлетворения. Орочимару терзал Итачи.

«Только выдержи.. не сломайся.. Итачи..»

«Моя любовь.. когда-нибудь спасет нас.. Саске».

По знаку Орочимару обоих братьев подняли на ноги.

-Ну что, кто выиграл?

Мадара пьяно щурился. Орочимару сладко улыбнулся:

-А пускай они сами решат.. Ведь, если выиграл мой Итачи, значит, твой Саске плох.. и наоборот.., а как поступают с отработанным материалом?!

Насладившись жуткой паузой, он внимательно всмотрелся в побледневшее лицо Саске и добавил не менее медоточиво:

-Шучу..

Затем он, будто бы невзначай, указал на полулежащего Итачи и велел:

-Он, кажется, в вашей дружной парочке уже был, гм..... снизу?

Саске вздрогнул. Он все равно не был готов к тому, чтобы опять издеваться над собственным младшим братом, и стискивал зубы, до мучительного, заглушаемого на выдохе стона понимая, что это никого не волнует. Более того, протест может погубить их обоих или, что еще ужаснее, того, кто ему дороже всего на этом свете. Итачи через плечо посмотрел:

-Я выдержу.. Все равно все выдержу. Ради тебя.

«Ради тебя». Саске смотрел на полузамученного Итачи. Что-то шевельнулось в нем, когда он услышал эти слова. Он так говорил, когда — то давно, тогда, когда был с Гаарой. Значит, когда нет выбора и нет выхода, можно все вытерпеть. Даже это насилие. Саске обнял Итачи и забросил его окровавленные ноги себе на плечи.

-Братишка, — шепнул он их пароль, раз нельзя произнести дорогое, родное имя, просто сказать » Итачи».

Итачи вскрикнул, когда Саске вошел в него, но тут же притих, увидев, как исказилось тревогой лицо брата. Он откинул назад голову, и принялся дышать сквозь стиснутые зубы, с каждым толчком брата примеряясь к боли и подлаживаясь под нее. Они потеряли счет времени, только вселенная под названием «любовь» окружила их, и внезапно сжала в своих объятиях с выкриком Саске и выкриком Итачи. И их растащили в разные стороны.

-Вы все — таки перехитрили меня, — зло подвел итог Орочимару, в то время как Мадара мирно спал на полу, — вы умудрились беречь друг друга! Сволочные бляди… Я вам это припомню.. припомню.…Увести! Ты, Итачи.. месяц будешь трахаться со всеми подряд.. Ты, Саске.. не получишь дозы.. тебя будет ломать, а я на это посмотрю. Увести!

-Итачи, к тебе клиент!

-Итачи, к тебе клиент!

-Итачи, к тебе клиент!

Утром, днем, вечером, ночью. По приказу Орочимару — самы, беспрерывно, без отдыха. Клиенты, согласно картотеке, шли один за другим. Слава Ками — саме, не было Пейна.., но и тех, кто остался, хватало, чтобы Саске не раз подумывал о пощаде. И только мысль о том, что если его прикончат за неповиновение, Итачи останется один, заставляла Саске вставать в позу покорности при виде следующего, снова делать то, что он хочет, и терпеть, терпеть. Стиснув зубы, потому что крик — животный крик изорванной плоти, рвался наружу, и контролировать себя становилось все труднее и труднее. Саске потерял счет дням, часам, уже не соображал, кто к нему входит. И, наконец, очередной клиент выбежал из комнаты со злым лицом.

-Ксо!!!

-В чем дело, уважаемый Сонно — Сама?

Орочимару, конечно, был поблизости. Он привык контролировать ситуацию всегда и везде. Крайне обидно было упускать то, что происходит с Саске, но Орочимару надеялся на Мадару. А пока необходимо решить эту проблему. Он смотрел на задыхающегося от ярости бизнесмена, который любил по пятницам, перед выходными, расслабиться в борделе Орочимару, сбросить накопленную за долгую трудовую неделю злость. Из клиентов Саске, после незабвенного Пейна, он был самым жестоким. Он никогда не удосуживался растягивать Саске, делая секс, с учетом того, что его член был довольно толстый, болезненным по своей природе, а, будучи весьма сильным, он мог трахаться, не кончая, очень долго. Иногда его партнеры просто падали в обморок. Шлюхам Орочимару это было запрещено. Именно поэтому Сонно — сама сюда любил ходить. Особенно к Саске, как к самой дорогой шлюхе. Он вытворял с ним все, что приходило в его извращенный ум. И, поскольку, зная расценки, он приносил с собой достаточно денег на свои прихоти, он развлекался обычно по полной. Пожалуй, после него Саске было всегда трудно встать. Но сейчас…

-Я заплатил деньги!!!

Сонно сорвался на визг. Он был похож на истеричную сволочную богатую бабу, но жестокая ирония как раз в том и состояла, что он бабой не был, и любил трахаться далеко не с бабами. Сонно злобно вскинул руки вверх и завизжал с утроенной громкостью:

— Я отвалил кучу бабла и не успел получить то, за что заплатил!!!

-И что же все — таки случилось?

Орочимару говорил тихо, спокойно, стараясь отвлечь клиента, иначе вопли того привлекут внимание других, а это для порнобизнеса нежелательно, к тому же Орочимару подозревал, что случилось. С первого дня наказания Саске он стал зачеркивать крестиком прошедшие дни. Сученок оказался вынослив. Он это, правда, отметил еще тогда, когда им владел Гаара. И вот сегодня… Орочимару подавил вздох сожаления. Сегодня — последний крестик месяца. Предел есть всему.