-Всё ясно?

Более чем, Хидан и тут отличился немногословием. Если честно, он был слегка оглушён, но не показывать же это человеку, в которого Хидан, говоря его языком, «врезался по самые яйца»?! Он качнулся, восстанавливая кровоток в онемевших конечностях. Хидан так внимательно слушал яркую речь брюнета, что не обратил внимания на неудобство позы, вот вам и месть от возмущённого организма:

Долго же ты разбирался, позволил Хидан небольшой упрёк, в большей степени из – за жжения в теле, ну и для порядка, нельзя же отказать себе в маленьком удовольствии…

По моим меркам не очень, тихо подвёл итог Итачи, очень надеясь, что каждое слово дошло до адресата,- Думаю, у тебя хватит ума больше не выяснять ничего?

Вспыхнув, Хидан вышел, хлопнув дверью так, что драгоценное венецианское, что ли, мозаичное стекло рассыпалось по полу без малейшего признака восстановления.

-Итачи?!

Сонный Саске, завернувшись в одеяло, стоял на пороге:

-Неужели ты решился..

Итачи вздохнул и, подойдя, взъерошил волосы брата:

-Я немного смалодушничал. Ведь сначала.. Я хотел объявить Сасори – куну и Хидану – куну, что мы отныне только друзья. Все трое.

Саске мгновенно проснулся:

-ОО! Знакомый сценарий! Помнится, на прошлой неделе наша уважаемая Аи – чан, убираясь в комнатах и думая, что нас с тобой нет, громко включила телек. Там шло какое – то душещипательное «мыло». Кажется, индийское что ли.. И этот пассаж про «дружбу навек втроём» я пооомню!

Смеясь, он увернулся от диванной подушки:

-Но главное не это, а слова! Итачи, вот теперь я точно знаю, почему тебя ставили мне в пример и называли гордостью Клана! У тебя охеренная память!!

Ты о чём? «купился» Итачи.

-Я, между прочим, слышал твою…эммм… предварительную репетицию! Перед зеркалом!! Когда ты копировал ту героиню… «Джотти.. Рик и Кхан – друзья навек.. То есть Итачи, Сасори и Хидан – друзья на..

В этот раз Итачи был более ловок.

Мысль тупо напиться Сасори отмёл сразу. Как малодушную, хотя и уважительную. Придраться к любому мордовороту и загреметь в полицию.. крепко подумав, Сасори покачал головой. Осталось только добраться до дома, запереться в четырёх стенах и попробовать заснуть. Но вместо последнего Сасори не раздеваясь, прошёл на кухню, включил чайник и от души сыпанул кофе. Бессонная ночь так бессонная.

-К ляду!

Сказал и удивился. А думал, что и говорить уже разучился. Но стало, как ни странно, легче. Собственный голос разбил тишину, и стало в разы легче. Да и шум закипающего чайника выступил в качестве дополнительной, так необходимой поддержки. Сасори вздохнул и напрягся. Ему показалось, вернее почудился какой – то шум. Но он ведь закрыл дверь, не так ли? Или не закрыл. Вот чёрт..

Кто там? так, наудачу, бросил в сторону темнеющего коридора, решив, что это всё от иррациональности ощущений. Философ, блин. Говорил дядя – иди на философский, хера он попёрся на «маркетинг и управление». Мозг тихо шепнул: «Итачи». Сасори волевым усилием загнал куда подальше непрошенную подсказку, снова поворачиваясь в сторону коридора. Херня. Не мог он в одночасье стать тряпкой, он всегда всё помнит и, конечно же, закрыл дверь. Еле – еле дыша, без улыбки, Сасори смотрел, как темнота, сначала бесплотная, принимает очертания гибкого, стройного тела. Тела Учихи Итачи. Тот тихо вступил в свет кухни, встал, позволяя сразу охватить картину: на Итачи длинный плащ, мягкая искусственная кожа, струящаяся чёрными ручейками вниз, до самого пола, руки в карманах. Только ворот.. Немного открыт, являя взору опешившего Сасори белоснежные ключицы. Не понимая, Сасори смотрит в лицо Итачи, с какой – то отстранённой болью осознавая, что, как и несколько часов назад, ресницы старшего Учихи трепещут, и кажутся в свете утопленных в металлические планки потолка лампочек как чёрный, бархатный снег. Так контрастирующий с белоснежной кожей. Сасори сглатывает и вдруг до звериного желания понимает, как ему мучительно хочется увидеть этот контраст. Пока Итачи не делает неуловимое движение, и плащ с тихим шелестом падает к ногам юноши.

Ты умеешь удивить, тянет Сасори и удивляется сам. Это он сказал? После того, как ему предстало это? Итачи, под плащом, которого, оказывается, ничего нет?!

-Ттты.. ехал через весь город… вот так?!!

Сасори спохватывается. Ревность – ревность так и слышится в его вопросе, он долго тянул, целую минуту, и наконец, сформулировал свои разом нахлынувшие чувства, эмоции, да что угодно, но именно это прорвалось, как – будто сняли застарелый нарыв, дёрнули со всей силы и он с облегчением понял, что всё позади. Всё. Встав, Сасори сжал плечи Учихи и повторил:

-Зачем?!!

Благоразумно смягчив очевидный ответ, Итачи смирённо встал на колени и прошептал:

-Помириться..

Но прошептал, опалив дыханием одну немаловажную деталь каждого примирения. И если Сасори и хотел было поиграть в непреклонного несправедливо обиженного «ты – выгнал – меня – за – дверь, падла!», то, как только лёгкое дыхание коснулось паха, Сасори позорно сдался. В конце концов..

В конце концов.. –прошептал он, поднимая Итачи и привлекая того к себе, ты ведь ничего мне не обещал..

«Кажется,- успел подумать слегка удивлённый Итачи,- я не один тут гений…»

Успел, потому что Сасори сначала поцеловал его, жадно, требовательно, целовал губы Итачи, припадая к ним, будто пил с них живительную влагу как умирающий от жажды странник в пустыне; потом Итачи вдруг потерял опору под ногами и не успел опомниться, как оказался в спальне, а Сасори встал над ним, принимаясь, не спеша раздеваться, позволяя в деталях рассмотреть накачанное тело. Итачи знал, что Акасуна Сасори физически крепок, одно то, что он играючи подхватил его на руки и в считанные секунды перенёс сюда сказало об этом. Уверенный. Властный. Итачи удивился, как не видел этого раньше. Чуть вздрогнул, когда Сасори накрыл его тело своим, да он возбудился уже от одного предвкушения, и от того, как Сасори его целовал. Он не отрывался от его губ, так, что они припухли, и, задыхаясь, Итачи пропустил тот самый желанный и сладостный миг, когда Сасори осторожно раздвинул его ослабевшие ноги и, незаметно распределив смазку, вошёл в него на всю длину. Ахнув, парень инстинктивно выгнулся, обхватывая спину Сасори, скрещивая лодыжки, отчего член вошёл ещё глубже, хотя куда уж глубже.. Но прежде чем Итачи заорал, в глазах вспыхнули звёзды и он вскрикнул, царапая спину Акасуны, кусая губы и двигаясь в такт толчкам, которые делались по мере приближения оргазма более рваными.

-Итачи!

Сасори замер, удерживая парня под собой, изливаясь и упиваясь его криками:

-Сасориии..

Слегка поморщившись, Сасори через плечо осмотрел две глубокие царапины на спине. Неплохой бонус от парня твоей мечты. Воплотившейся в жизнь, кстати. Улыбнувшись, он предложил:

-Теперь в душ?

-Даже не мечтай!

-Ну, тогда я пойду первым.

-Э, а уступить?

Мы же парни, детка, по ослепительности улыбки Голливуд мог рыдать. И по логике тоже.

Парни – парни, возмущённый Учиха (а как же моё самопожертвование, в натуре, блин?!) , забывшись, резко дёрнулся и зашипел,- неужели после так хреново?! Саске мне ничего…

Ты что – то сказал? Сасори, достававший банное полотенце, обернулся.

-Я сказал, парни, но снизу – то был я!!!

Сасори усмехнулся:

-Считай, это маленькая ложка дёгтя в твою бочку прощения.

И прежде чем охающий Итачи поднялся, быстро скрылся в сторону ванной комнаты. Итачи упал обратно. «Не знаю как у Саске»… На губах расползалась блаженная улыбка. Сасори ведь принимает душ, можно и перестать задираться и расслабиться,… Но Итачи не учёл одного..

-Разве ты не стремился принять душ?

-Чёёёрт!

От неожиданности подскочив, Итачи едва не столкнулся лбом с благоразумно уклонившимся Акасуной, тот, улыбаясь своей улыбкой, ставшей за какие – то считанные часы прямо – таки похабной, слегка прижимал расслабившуюся тушку брюнета к постели, наклоняясь и нахально капая на обнажённую кожу водой. Итачи аж зарделся от его пристального, изучающего взгляда, и чтобы как – то обрести уверенность, строго спросил: