Саске едва не скрипнул зубами, даром, что омежьи клыки были ощутимо меньше, чем у альф. Вечно мама с любой темы съезжала на то, как они все гордятся Итачи и, значит, он обязан быть не менее великолепным!
В душе шевельнулось странное чувство, которому Саске пока определения не нашел, и до поры до времени свернулось клубочком. Тем более, назревали более интересные события.
Вернулись альфы и их пригласили на чайную церемонию.
Правда, когда все завершилось, Саске не смог не признать, что нии-сан справился с чайной церемонией. Как сказал бы отец: что и следовало ожидать от моего сына. Но он действительно любил своего брата. И нии-сан в самом деле справился! То есть, несмотря на то, что более молодое поколение провозглашало более свободные нравы и менее соблюдало условности, его старший брат сумел с блеском доказать, что они Учиха и все, что Учиха делают, высшего качества.
Надо заметить, что и сами хозяева многого добились в этом искусстве философии, внеся свою лепту в попытке уйти от мирской суеты к умиротворению и тишине. Маленький домик, стилизованный под крестьянскую хижину с соломенной крышей, каменная дорожка, ведущая к нему. Вокруг множество камней, поросших мхом, фонари. Преобладание вечнозеленых кустарников, сосен, бамбука и кипарисов, чтобы все навевало мысли об отрешенности и покое. Особая, специальная, посуда из керамики.
Оставив обувь около входа, присутствующие прошли внутрь домика и сразу погрузились в атмосферу тишины и спокойствия, оставив суету и проблемы конкуренции за порогом.
Огонь зажжен, и медный чайник с водой находится над ним. На нише расположены цветы, курильница и свиток с надписями и изречениями.
Мы встретились, чтобы никогда не расставаться.***
А Итачи … Мастер … Он появился тогда, когда все, рассевшись по своим местам, изучили свитки. Когда все сидели, любуясь садом через небольшое окошечко, он вышел к гостям и, поклонившись, уселся, напротив, около очага. Оставалось только тихонько удивляться, когда он все успел и все сделал так, словно всегда проводил чайные церемонии. Каждый жест молодого человека, каждое движение были неторопливы, без суеты. Чтобы подчеркнуть, что весь этот ритуал, это не рядовое чаепитие, а действо, направленное, как и много лет назад, на постижение великого смысла жизни.
Символически очистив посуду, омега засыпал заварку в керамическую посуду и налил небольшое количество кипятка. Бамбуковый веничек мелькал в изящных руках, взбивая зеленую массу, залитую кипятком. Движения — в ритме дыхания. Учиха Фугаку, Учиха Микото, Фуума Ханзо, Фуума Широ, Фуума Яхико, Узумаки Нагато, наблюдали, как чайный порошок постепенно растворяется, превращаясь в пену. Наблюдали за процессом, вслушиваясь в ритмичные движения. Все происходило в полном молчании. Все внимательно следили за каждым движением мастера и слушали звуки воды и огня, при этом полностью расслабившись и медитируя.
Все, кроме одного.
Руки остановились. Чаша передалась почетному гостю, выбранному Итачи, по традиции, самому старому и уважаемому среди присутствующих на чайной церемонии. Фуума Котару, старший брат Фуума Ханзо, приехавший из-за границы, сделал первый глоток, отпивая чай. Медленно, тихо. Далее чаша вернулась к хозяину церемонии. К Итачи. После, чтобы каждый сумел оценить структуру поверхности керамической посуды, чаша принялась передаваться из рук в руки, и пошли неспешные разговоры … О красоте свитка в нише, о букете … Кроме невзгод и неприятностей современного мира. Все наслаждались созданной атмосферой умиротворения и отстраненности, покоя и философствовали, не спеша передавая чашу друг другу.
Все, кроме одного.
Узумаки Наруто.
Мало того, что этот чересчур высокий молодой альфа появился и эффектно встал в дверях гостиной (до тяною) ****, появился первым! Так он умудрился загородить проход ровно в ту минуту, когда Широ-сан снова принялась восхищаться младшим гостем, в свойственной именно ей манере:
— Удивительно, как могут быть одновременно похожи и не похожи единокровные братья! Ну, Микото-сан, я разве неправа? Это же просто невозможно, какой милый Ваш младшенький, такой миниатюрный, ручаюсь, он намного ниже Итачи-чана, а уж моему Яхико, да любому альфе … еле-еле достанет до плеча… И эти его белоснежные ресницы! Как будто белые, и в то же время черные! А прядочки! Белые-белые, в самом деле, как снег! И так умилительно перемешиваются среди черных, словно вороново крыло! Да это же чудо, как красиво!
Блондиночка. Услышал мысленный посыл Саске и едва не подавился воздухом. Да что там, он физически ощутил, как заполыхали щеки, он не был столь насыщенного любимого красного цвета оочень давно … Наверное, со времен лопаточек и совочков … Когда оспаривал священное право первым затоптать кулич одного противного пацана. Кажется, альфы. Точно, альфы. Кажется, он покраснел-таки. И это было от здоровой, хорошей такой … злости.
Саске, снова опустив голову, мстительно поджал губы.
Мало того, что все время, пока шла неторопливая беседа, этот альфа не сводил с него глаз, так в его глазах отражалось что угодно, только не осмысление того, что именно здесь царят мир, доверие и дружба. И что он просто такой … легкомысленный, потому что молод. И просто физически не может усидеть спокойно, ровно, когда рядом … такой соблазн.
Ну да. До гармонии помыслов, не связанных с житейскими трудностями, как главной цели церемонии, этот гость явно не дотягивал. Впрочем, даже если — с натягом, на все это можно и закрыть глаза … опять же, списав на юность … Ресницы на секунду взлетели вверх.
Если бы Саске принадлежал к подавляющему большинству, он бы сидел, нежно алея от самой мысли, что, кажется, на него запали. Если бы он был тем самым представителем Хорошеньких Блондиночек, он бы принялся судорожно обдумывать, как бы а) привлечь внимание столь шикарного альфы совсем уж всецело и б) сделать так, чтобы именно с ним прийти на Бал (а почему бы и нет?). Но Саске, несмотря на причуды природы и странную генетику, был много кем, но только не таковым. Заметив, что этот самый Наруто, вместо медитации бессовестно пялится на него. Быстро сделав экскурс в недалекое приключение. То есть, сложив два и два … Саске буквально интуитивно почувствовал, что дело совсем не в природе альф и омег.
Завоеватель и Хранитель Очага. Совсем нет.
Здесь что-то другое.
А значит … Саске заставил себя несколько минут смотреть в ответ, ни разу не дрогнув и ни разу не моргнув. «Ты ни черта не знаешь обо мне, — говорил его непреклонный взгляд, — если ты думаешь, что в эту минуту мои трусики намокли от смазки и влажных картин с тобой в главной роли … о, тогда ты ни фига не знаешь об омегах!»
Однако … Разозленный Саске едва не сломал ни в чем не повинные ногти, с такой силой сжал кулаки. Однако … Черт, если в чем альфа и преуспел, так это только в том, что Саске едва не пропустил окончание церемонии. Итачи, успев перед ее началом переодеться в темно-лиловое кимоно, извиняясь, ненадолго покинул комнатку. И именно в это время, когда всем присутствующим осталось время полюбоваться цветами, остывающим очагом, то есть насладиться очарованием только что произошедшего … Саске и почувствовал … Насколько подавляет его альфа. Как давит его пронзительный и по-бесовски навязчивый взгляд синих глаз. Наверное, все остальные были столь погружены в умиротворенное состояние, а мелодия, сопровождавшая тяною, была подобрана таким образом, что превосходно дополняла эту невероятную нирвану, что поведение молодого человека осталось незамеченным. Кроме, собственно, того, кому устроили это безмолвное представление.
Вернулся Итачи.
Все, друг за другом, принялись не спеша двигаться к выходу. Итачи кланялся каждому, чтобы ненадолго остаться в домике. Чтобы убрать всю утварь, цветы и протереть татами. Возможно, Итачи будет медитировать и размышлять о том, что только что произошло. Наверное, довольная будущая семья думала именно так, а польщенные родители будущей невестки и не сомневались, что именно так.
