На минуту замолчал и добавил неожиданно очень мягким тоном:
— Поверь мне, Саске-чан. Я знаю, о чем говорю.
Аккуратно обошел осколки и, взяв со стола открытую бутылку минералки, налил и протянул омеге новый стакан. Который тот взял, опять же, чисто машинально. Чтобы занять руки, слишком явно дрожащие, несмотря на то, что он обнимал себя изо всех сил.
«Я знаю, о чем говорю». Саске снова вздрогнул. Против воли, память переместилась в беззаботное прошлое. Детство. Беззаботное, радостное детство омеги. Омраченное только одним — тем самым, с чего все и началось в их истории с Наруто. Троюродный брат Саске, Учиха Шисуи, тот самый, кто научил маленького Саске читать по губам, чтобы им было удобно, комфортно общаться … был немой в результате одного несчастного случая. Но … когда Саске вырос, он узнал подлинную причину несчастного случая с Шисуи. То, что несчастный случай с Учиха Шисуи — подстроенное нападение. Несколько ножевых и огневых ран. Поврежденная гортань. Жизнь на грани смерти. Вот то, что Шимура Данзо коротко назвал «не поверил».
А Данзо продолжал:
— Несмотря на то, что причин твоего нынешнего состояния действительно много, я доподлинно знаю, что случилось с тобой. Практика. И, поверь, горькая практика. И я уже назвал вещи своими именами, Саске. Но … Но мне нужно, чтобы ты сказал и признал это сам. Не бойся … все, что ты скажешь, умрет в этих стенах. Если же нет, ты просто отмолчишься. Потому что это будет только твой выбор. Понимаешь? И еще.
Данзо оторвался от стола, снова шагнул к омеге.
— Я подробно описал ситуацию вокруг пятой поправки не просто так. И я не всегда был практикующим врачом, просто принимающим пациентов и бесчисленное количество раз, слушающий их истории и назначающий соответствующее лечение. Особенно пациентов, подобных тебе. Поэтому … слушай меня внимательно, омега. Если мои догадки справедливы, мы продолжим разговор. Если нет, или если ты, по какой-то причине отрицаешь то, что я сказал, мы вернемся к нашим занятиям. Просто врач-пациент. Без подробностей и осуждения. Я никогда не напомню тебе эту беседу. Никогда никому не передам ее подробности, даже в частной беседе. Будем просто считать … Это был такой экскурс в законотворчество нашей великой страны. И прошлое оставим в прошлом. Но. Если это не так … Повторяю, если это не так. Тогда поговорим более серьезно. Саске … я все сказал правильно? Ничего не забыл? И, повторяю, Саске. О чем ты молчишь?
О чем?!
Пальцы омеги, сжимавшие стакан, за который паренек, похоже, хватался, как за спасительную соломинку, все же дрогнули. Сильно. Несколько капель чистейшей, как слеза, минеральной воды выплеснулись прямо на пол. Пролившись на полупрозрачную тунику омеги. Саске пару минут смотрел, как подсыхает небольшое мокрое пятнышко. Невольно переведя взгляд на живот. Все еще плоский. С выпирающими тазовыми косточками. Но — для него и только для него, и незаметно для чужих глаз, с едва уловимо меняющимися очертаниями. Забывшись, Саске осторожно дотронулся до живота, потом, опомнившись, поднял руку, будто для того, чтобы убрать прилипшую от пота ко лбу челку. Потому что жарко. Да. Было очень жарко, даже, несмотря на работающий кондиционер в кабинете. Жарко. Так, что подташнивало, и кружилась голова. Мыслей никаких. Разве что …
— Я не хочу детей от такого омеги, как ты … мне сейчас нет времени возиться со всем, что имеет отношение к детям.
— Возможно, если все пойдет как надо … я разрешу тебе заиметь спиногрыза, но только, чтобы стать для моих планов еще более эффективным средством. Но не сейчас! А если ты меня ослушаешься … Я вытащу из тебя то, что будет называться твоим ребенком. И заставлю съесть. О, я сделаю это. Сделаю …
Сделаю.
Саске поднял голову и, впервые не попытавшись взять блокнот, который омега всегда держал под рукой, четко произнес:
— Помогите.
Спустя полчаса Шимура Данзо, по-прежнему спокойный и собранный, как всегда, доброжелательно улыбался, чуть поклонившись Като Цунаде:
— На сегодня все. Саске, ты подождешь в коридоре, пока я обсужу кое-что с твоей родственницей?
Цунаде слегка нахмурилась. Но Саске был спокоен, поэтому она отбросила осторожность:
— Милый, ты подождешь?
Проследив за омегой, и подождав, когда дверь закроется, Цунаде крепче перехватила ремешок сумки:
— Обычно мой брат отвозит нас, но сегодня с утра у него была назначена встреча, когда нам позвонили из клиники об изменении времени сеанса. Так что …
Данзо не повел и бровью, услышав, как обычная рокировка расписания неожиданно пришла им с Саске на помощь. Наоборот, стал еще любезнее:
— Распорядиться, чтобы Вам вызвали омежье такси?
— Если нетрудно.
Кратко изложив просьбу, Данзо отпустил кнопку селектора. Поудобнее уселся в кресле, поставив локти на стол и сцепив руки в замочек.
— Скажите, Цунаде-сан, Саске пробует говорить?
… Выйдя в коридор, Цунаде невольно тряхнула головой и посмотрела в свою тетрадочку, куда старшая омега взяла за правило записывать все рекомендации доктора. Спохватившись, присела около Саске:
— Ну вот. Так много всего нового! И твои анализы, и схемы занятий, а в заключение рекомендация относительно курса лечения … Данзо-сенсей хочет попробовать одну методику, чтобы закрепить успех! Да-да! Думаю, скоро все … закончится.
Неожиданно она замолчала и привычно сжала ремешок своей любимой бирюзовой «Queen». Справившись с эмоциями, ласково коснулась волос Саске:
— Сааске. Узумаки Учиха Саске. Ты никогда не задумывался, как необычно звучит теперь твоя фамилия? Впрочем, также необычно, как и твоя внешность … Наверное, действительно, поэтому мой отото так называет тебя …
Теплые пальцы Цунаде осторожно принялись перебирать слегка завивающиеся пряди волос, неосознанно перебирая то черные, то белые. Саске поднял глаза.
Они оба отражались в стеклянной двери напротив, что вела в один из многочисленных коридоров «Status Аридзава». Взгляды омег встретились в отражении.
— Блондиночка, — одними губами выдохнула Цунаде, и мимолетное страдание исказило ее красивые черты. Не первый раз. Что, блять, происходило конкретно с ней?! Он постепенно отгородился и от неё, ведь она когда-то сказала, что всегда будет на стороне Наруто, но что же гнетет непосредственно её? Саске нахмурился. Данзо настоятельно советовал следовать инструкциям добуквенно, потому что … как сказал доктор, перед тем, как Саске покинул кабинет …
… С этой секунды твоя жизнь изменится, Саске. Возможно, навсегда. Ты начнешь жизнь с чистого листа. Хватит ли у тебя сил на это?
Хватит ли сил? Изо дня в день видеть ненавидящий взгляд когда-то обожавших тебя нестерпимо синих глаз … Не понимать, не верить в те немногие разы, когда альфе приходила фантазия проявить к нему немного сострадания … Не верить, что Наруто простил … Или нет? Или это все-таки игра? Мучиться чувством вины, которое не желало отпускать из своих безжалостно-уродливых когтей свою жертву, как бы отвратительно с ним ни обходился тот, из-за которого было так … так плохо. Так … невыносимо плохо, оттого, что с каждым днем, с каждой секундой ты страдал оттого, что ничего нельзя вернуть все назад, как было.
Дети появляются тогда, когда между альфой и омегой связь настоящая. Истинная во всех смыслах.
Дети появляются тогда, когда …
Равнодушный голос альфы, произносившего эти слова, вспыхнул в мозгу, повторяя приговор бесчисленное количество раз. Саске судорожно вздохнул, пытаясь дышать как можно глубже. Неосознанно приложил к животу руки — и беспокойно посмотрел в сторону Цунаде. Объяснять старшей омеге свое лихорадочное состояние Саске был не в состоянии, поэтому обрадовался, что они сидят рядом и Цунаде вздумалось именно в эту минуту обратить внимание на необычный цвет его волос …
… С этой секунды твоя жизнь изменится, Саске. Возможно, навсегда. Ты начнешь жизнь с чистого листа. Хватит ли у тебя сил на это?
Да, у него хватит сил!
Не заметив, как напряжен младший омега, Цунаде оставила в покое черно-белые пряди и заговорила о другом. Достав свой сотовый, она несколько нервно пояснила:
