Древнее японское изречение»
Наруто посмотрел куда-то в сторону:
— И как?
Цунаде подождала, пока Саске устроится на сиденье. Преувеличенно-бодро объявила:
— Никак!
— Значит, убиваем время зря?! Я зря плачу такие охуенные деньги и пафосные разговоры тоже зря, — вынес беспощадный вердикт Наруто. Цунаде, проигнорировав язвительность, возмущенно заспорила:
— Что ты хочешь сказать этим?! Хорошее лекарство горько на вкус! Да и вообще, прошло мало времени! И потом, нам же еще в первый раз сказали, что, если случай запущен … а у нас не запущен, то …
Умышленно прервав омегу, Наруто цыкнул как можно пренебрежительнее, тут же включая систему зажигания, проворачивая ключ, правда, с несколько б̀ольшей силой, чем требовалось. И, против воли, ловя взгляд Саске.
Саске тотчас опустил вниз черно-белые ресницы, сложив руки лодочкой и засунув их между плотно сдвинутых ног. Напряженный, взволнованный. Всей кожей ощущая, как смотрит на него альфа. Этот странный взгляд появился у Наруто с того самого утра, когда он пришел в комнату омеги и подарил те самые цветы … Саске зябко повел плечами. Против воли, снова и снова переживая. И вспоминая свой дурацкий промах. В конце концов, он ведь только онемел. А не ослеп. И, что еще хуже, намного хуже, объяснение промаху было таким, что лучше бы он ничего и не знал. У него поменялся запах. А Наруто вручил ему букет с розами и ромашками … а не с … подснежниками.
Вот куда, скажи ками, он смотрел в то утро?! Чем думал, какими рецепторами осязал?!
Неожиданно Саске почувствовал, что сердце забилось в разы сильнее. Что-то неопределенное, так, наметки, что шевелились на дне сознания … После угрозы тамады … Обретали очертания. Так или иначе. Понемногу обрастали плотью и кровью. Становились все явственнее и явственнее. Когда ты вот-вот готов решиться на последний шаг. Тот, когда возврата нет. Пользуясь тем, что супруг и его сестра заговорили вполголоса о чем-то своем, Саске наклонился и, сильнее сжав пальцы, шевельнул губами.
Вспоминая то самое, зряшное время.
… Шимура Данзо, повернувшись так, что пол̀ы белоснежного халата с логотипом «Status Аридзава » на левом отвороте хлопнули, напоминая крылья огромной птицы, попросил:
— Но если не ради себя … или своих родных … ты можешь сделать это просто так?
Просто попробовать?
Саске, что сидел на небольшом коврике, отдыхая после очередного сеанса иглоукалывания и небольшой медитации, потянулся к блокноту. Но, подумав, просто кивнул головой. И попытался произнести …
— аА …
Попытался? Получилось? Или это было фантазией?
Тотчас прижав ко рту руку, Саске выпрямился. Сердце заколотилось еще сильнее, и ему стоило поистине титанических усилий просто успокоиться, а не довести организм до панической атаки, как в прошлый раз … Как сказал Данзо-сенсей? Даже положительные эмоции могут вызвать стресс. А сейчас … Зеркало заднего вида невозмутимо отразило кусочек неба и … Черные глаза внезапно встретили блеск синих. Саске сглотнул.
— Он заговорит, — с фанатичной убежденностью заявила Цунаде и, прежде чем Наруто возразил, гневно сдвинула брови, мгновенно опровергая свои собственные недавние слова про место омег их Клана, — и дело не в астрономических гонорарах врача, дело в том, что теперь, когда выяснилось, что …
— Твою мать! — гаркнул Наруто, ударяя по тормозам.
Прежде чем Като Цунаде, выйдя из ступора, зарядила со всей силы ответный подзатыльник … она застыла с приоткрытым ртом. Мгновенно осознав глобальность надвигающейся катастрофы.
Около «дома у озера», где, предполагалось, проводили «медовый месяц» супруги Узумаки, прямо поперек подъездной дорожки, стояла вишневая «Mitsubishi» Учиха Микото.
— Очч … чень символично, — выдохнула старшая омега, судорожно вцепляясь в ремешок сумочки. Нет, она, конечно, предполагала, что, рано или поздно, мать Саске захочет увидеть своего сына-омегу. Выдержит из приличия тот самый, «медовый-черт-бы-его-побрал, месяц». И приедет. Чтобы увидеть, как у ее сына от счастья, не иначе, пропал напрочь голос.
— Пиздец.
Саске схватил блокнот. Оба — Наруто и госпожа Цунаде — сидели в ступоре, так что пришлось все взять в свои руки. И хотя очень хотелось, чтобы мама-омега все увидела своими глазами … и могла использовать ту самую поправку *, отчего-то это была только из разряда черный юмор мысль. Дописав торопливо, Саске едва не насильно впихнул блокнот Цунаде. Помоги мне, ками-сама! Который раз думаю … Кто здесь блондиночка?!
— «Подыграй!!!»
Захлопали дверцы. Первой из машины выбралась Микото-сан, готовясь отругать Саске за то, что так долго не брал мобильный. Набрав полную грудь воздуха, Саске выдохнул, капризно поджал губы, метеором пронесся мимо матери, открыл дверь и скрылся в доме.
Там и сидел, в своей комнате. Традиционно прижав к ушам ладони. Не очень крепко. Слушая, как звучат голоса внизу. То тише, то громче. Пока, наконец, не услышал шум мотора. И только тогда почувствовал странное опустошение. Назвать «облегчением» язык не поворачивался, кощунство вроде. Да и с языком, вообще-то, беда. Сколько он сидел так, прямо на полу? Черт его знает … Часов-то не было, и Саске даже начал задремывать.
— Ты мог вернуться в свою уютную омежью светелку.
Этот низкий, язвительный голос он бы узнал, как говорится, из тысячи. Невзирая на поправочку … Вообще, «один из тысячи» … он один тут … альфа. Открыв глаза, бывший Учиха увидел спокойного, уравновешенного альфу. Ну да. Альфу. Супруга. Провоцирует? Или пытается поблагодарить? Но из-за дурацкой альфячьей гордости признать, что твою задницу, образно говоря, спасли … не царское дело, словом. Чуть пошевелившись, чтобы размять слегка затекшие конечности, Саске дотронулся до брови кончиком указательного пальца, символически смочив его слюной. «Я тебе не доверяю». Удержавшись от того, чтобы подкрепить демонстрацию каким-либо неприличным жестом. Самым неприличным. И сам не ожидал, что растеряется, когда Наруто, вместо того, чтобы хлопнуть дверью, впасть в агрессию или просто уйти … Шагнул вперед и присел на корточки перед ним.
Мощный, двухметровый самец. С мускулами, заметно перекатывающимися под натянувшейся на торсе тонкой рубашкой. С непередаваемо-загадочным взглядом синих, как лесной ручей, глаз, спокойно смотрящих из-под рваной челки. Рот Саске, против воли, наполнился слюной. Нет, это хорошо, что он не может говорить! Он поймал себя на противоречивой мысли, что едва не застонал, когда вдохнул аромат можжевельника и апельсина.
Практически индульгенция.
— Но ты этого не сделал, — довершил свою мысль Наруто, и Саске вспомнил, что хотел не так уж и давно врезать своему благоверному по яйцам. Зажмурился. Открыл глаза. Наруто продолжал сидеть на корточках. А потом сделал и нечто и вовсе странное. Чуть подался вперед и взял руки омеги в свои.
Хотя омеги мужского пола были зачастую ничуть не ниже альф, Саске, как известно, природа наградила маленьким ростом. Компенсируя, разве что, необычной внешностью и силой духа.
Сила духа, разорванная в клочья и, несмотря ни на что, пытающаяся восстановиться. Подобно метке, затянувшейся, но иногда ноющей. Особенно по ночам. Но …
… Но все в нем дрогнуло, когда Наруто принялся осторожно поглаживать его ладони. Молча. Тихо-тихо. Подушечками больших пальцев. Саске едва ли не впервые пожалел, что он не может говорить. Иначе бы он спросил …
— «В какую игру ты играешь, Наруто?»
Наруто резко поднял голову. Словно услышал. Сильные руки замерли. Язык облизнул клыки альфы. Которые становятся видны при сильном возбуждении.
— Ты думаешь … я играю с тобой? — хрипло спросил Наруто.
Саске моргнул. Растерянно пошевелился. Попытался освободить свои руки … Когда альфа продолжил, поглаживая ласково ладони омеги и смотря чуть в сторону:
— Знаешь, чего бы я желал больше всего на свете? Нет, наверное, нет … Не можешь этого знать. Потому что никому не под силу залезть в чужую черепушку, даже …
Резко оборвав сам себя, на секунду замолчал и снова заговорил, чуть повысив голос, и Саске явственно услышал, как заплескалась в них тщательно скрываемая злость. На ярком контрасте с непривычной лаской:
